Читать интересную книгу Снежное свидание - Ирина Щеглова

Дашка пожала плечами.

– А родители отпустят?

– Конечно, отпустят! – воодушевилась Дашка. – Мы же едем в деревню к твоим бабушкам, что может быть безопаснее?

– Что ж, так и быть, поедем, – вздохнула я, – вдвоем все-таки веселее.

Глава 3

Сестры

Оставшиеся две недели я старалась не попадаться на глаза этому предателю, удалила номер из телефонной книжки и заблокировала его звонки и почту. Дашка по моему совету сделала то же самое.

Честно говоря, он, судя по всему, не особенно настаивал. В этом и заключалась главная обида. Я до последнего надеялась: вот, прямо сейчас, прозвенит звонок, подойду, он стоит за дверью, такой жалкий и униженный, в руках у него роза на длинном шипастом стебле, бледен, руки исколоты. И ах, он говорит: «Прости меня, Василиса». Нет, так бы он никогда не сказал, он бы сказал: «Заяц, хватит обижаться, я же только тебя люблю». Опять «заяц»! Он же и ее так назвал! Ненавижу зайцев! Прекрасные мечты разбивались на мелкие осколки и таяли, словно утренняя роса, слезы солнца. Как поэтично! Тоже мне – слезы солнца! – Я передразнивала сама себя. Не хватало еще, чтоб снова начала реветь…

Ну вот, реву, слезы сами по себе текут по мокрым щекам и не думают высыхать. Как он мог!

Правда, ревела я только в одиночестве. Как только появлялась Дашка и мы с ней выходили на улицу, лицо у меня становилось каменным. В школе я изо всех сил излучала дружелюбие и старалась поменьше болтать, а уж тем более – отвечать на вопросы.

Когда поняла, что от любопытных не отделаться, нагнала туману о каких-то невероятных приключениях и путешествиях. Дашка не отставала. Так мы и продержались.

Накануне я проинструктировала ее насчет того, что с собой брать, что надевать и чего брать не надо ни в коем случае.

В мой список необходимых для деревни вещей вошли: джинсы, теплые свитера, носки и колготки, удобная обувь, лучше всего ботинки на меху, шапка или платок, пижама, домашние тапочки, а также спортивный костюм, теплая куртка, варежки и далее стандартный набор мелочей, белья, косметики и прочего.

Выяснилось, что из всего перечисленного у Дашки имеются только джинсы и свитера. Она запаниковала.

– Ничего, – сжалилась я, – найдем полноценную замену.

– Вместо теплой куртки я надену короткую шубку, она мутоновая и очень теплая.

Градусник за окном показывал что-то около нуля. Вместо снега серое месиво. Конечно, куртка лучше всего. Но легкая Дашкина курточка не годилась для деревни, поэтому я подумала и одобрила шубку.

– У мамы есть белый платок, он из пуха, – доложила Дашка.

– Сойдет.

Итак, наши сборы завершились. И 31 декабря за мной зашла Дашка, закутанная, как младенец. Зато вид у нее был совершенно деревенский.

На мне были пуховик, джинсы, ботинки и лисья шапка с длинными ушами. Я засмеялась:

– Мы прямо как две неваляшки.

– А я и чувствую себя неваляшкой, – призналась Дашка.

Получив последние напутствия от родителей, сели в электричку и отправились в неизвестность.

Дашка прилипла к окну и смотрела на проносящиеся улицы и дома, потом их сменили деревья и станционные вокзалы, замерзшие реки, железнодорожные мосты, полустанки.

Мы мало говорили. Я наблюдала за людьми. Они входили и выходили, веселые, нагруженные сумками с провизией и подарками, они торопились к своим близким, друзьям, родным, даже пьяных еще не было. Все предвкушали праздник. Я не заметила угрюмых лиц, даже старушки куда-то торопились, живо семенили по проходам, толкая сумки с колесиками. Радость ожидания – у всех, кроме меня.

Чтоб хоть как-то отвлечься, я купила журнал с гороскопами. Прочитав его, расстроилась еще больше. Судя по всему, астрологи просто издевались надо мной. Они обещали полный романтических приключений праздник, незабываемые встречи и новую любовь. Где я все это возьму?

С досадой отшвырнула журнал. Дашка подхватила его и пробежала глазами свое предсказание. Естественно, она осталась довольна. Ей-то что! Никто ее не бросал. Она едет в гости. Наверное, напридумывала себе всякой экзотики. Ну, ничего, сама напросилась. Вот доедем, посмотрю, как она взвоет от скуки!

Вот такая я была злая и вредная. Вместо того, чтоб поблагодарить подругу за то, что она скрасила мое одиночество в новогодней ссылке, я злорадно предвкушала Дашкино разочарование.

– Приехали, – сказала, когда электричка замедлила ход.

Дашка с сожалением оторвалась от окна, сунула журнал в сумку и пошла за мной.

Мы выбрались на платформу, поднялись на мост, спустились и направились к автобусной остановке на привокзальной площади.

На площади развернулась предновогодняя ярмарка; палатки, киоски, машины, в глазах рябило от елочных игрушек, гирлянд, новогодних костюмов, ярких этикеток, множества людей.

Мы протиснулись сквозь толпу к своему автобусу, и вскоре он, кряхтя и переваливаясь, выехал с площади и, подпрыгивая на ухабах, повез нас дальше. Всю дорогу мы висели на поручнях, зажатые сумками, елками, свертками, коробками и пакетами, спинами и плечами, среди гомонящих детей и женских возгласов.

К своему стыду, надо признаться, последний раз я была у бабушек в начале прошлого лета. Да и то недолго. А ведь раньше я часто ездила с родителями в деревню. Я любила бабушек. У меня было много друзей среди местных ребят. Но постепенно деревенские развлечения перестали меня интересовать, как-то так вышло.

Конечная остановка. Выбрались наружу, и я поняла, что мы оказались совсем в другом мире.

Все вокруг: и магазин через дорогу, и церковь, и низкие домишки, и деревья – все было покрыто белым снегом. Небо расчистилось, снег искрился на солнце, так что было больно глазам. Дым из печных труб поднимался в морозное небо, на лапах елей лежали целые сугробы сверкающего снега.

– Красиво, – почти пропела Дашка, жмурясь. – Как в сказке.

– Угу, – только и буркнула я в ответ и потопала через дорогу. Дашка торопливо припустила за мной.

Дорогу я помнила хорошо.

Когда-то старшая из сестер, Натуся, показала мне прямой путь через детский садик, где она работала. Там была дыра в заборе. Сама же Натуся ее и проделала, садик граничил с огородом сестер. Потом был ремонт, дыру заделали. Так что нам с Дашкой пришлось обходить по улице.

Вот он, дом тетушек – на высоком фундаменте. Сам дом небольшой, с множеством окошек, глядящих во все стороны. Заброшенный палисадник, протоптанная дорожка к крыльцу. Мы с Дашкой тщательно потопали и обмели обувь веником.

В сенях я крикнула:

– Есть кто дома?

Обитая войлоком дверь распахнулась, выпуская наружу клубы пара:

– Ой, кто к нам приехал! Натуся! Иди скорей, гости у нас! – На пороге появилась улыбающаяся тетка-бабушка Клавдия, или Клаша, как ее называли у нас в семье.

– Заходите скорее, – поторопила она, – чтоб дом не выстудить.

Я толкнула растерявшуюся Дашку вперед и вошла следом.

Большая печь, казалось, негромко гудела, позвякивали крышки кастрюль, кухня была наполнена вкусными запахами. Сестры явно готовились к празднику. Меня расцеловали, Дашке по очереди чинно пожали руку.

Бабушки наперебой расспрашивали о том, как мы доехали, да как родители, да что в школе, при этом они успели освободить нас от многочисленных одежек. Несмотря на отвратительное настроение, я невольно улыбалась, позволяя неугомонным старушкам ухаживать за мной, как за маленькой.

– Какие молодцы! – восхищалась Клаша. – А мы уж и не ждали. Вам, молодым-то, в городе-то, конечно, веселее, я и сама, как была помоложе, все, бывало, в город ездила.

Дашу усадили, и она замерла на стуле, во все глаза разглядывая сестер.

Они совсем не были похожи. Старшая, Натуся, маленькая и худенькая, одевалась по-деревенски: темная юбка, кофта с рукавами, платочек, фартук. Клаша была выше, полнее, пышные, темные с сединой волосы красиво закалывала на затылке и носила городскую одежду.

Я вспомнила о гостинцах, спохватилась, раскрыла сумку:

– Вот, тут мама положила.

Бабушки замахали руками:

– Ишь, каких разносолов навезли! Ни к чему было тратиться, у нас всего припасено и приготовлено!

Но я видела, как раскраснелись они от удовольствия, с каким интересом рассматривали упаковки и коробки.

Сестры споро накрыли на стол «перекусить с дорожки».

– Ну, теперь закатим пир горой! – сказала Натуся.

И снова я вспомнила о том, каким у меня должен был быть этот Новый год. Вспомнила школьное крыльцо, и телефонный разговор, и «зайца». Помотала головой, чтоб разогнать дурные мысли. Надо чем-то себя занять, не пялиться же до ночи в телевизор. Вот если бы бабульки погадали мне на картах. Они знатные гадальщицы.

Я вяло щипала кусок булки.

– Что-то ты, Василиса, какая-то грустная, – заметила Натуся, – болит чего?

– Нет-нет, – отказалась я.

– Это у нее, должно быть, сердешная рана, – пошутила Клаша. Я вздрогнула, бабушка попала в точку. Так и есть, у меня была «сердешная рана», а такие раны, как известно, не лечатся.