А ветер в осинах шумел,
Пророча идущим беду...
Но ты, безрассуден и смел,
Ты шел на огни, весь в пыли,
Они стали ближе к тебе,
Хотя еще были вдали.
Ты, противореча судьбе,
Все шел, ты тогда был герой,
И подвиг удался почти,
Смеялась судьба над тобой,
Преград не чиня на пути.
Ты шел, и ты все же дошел
До тех вожделенных огней,
И было бы все хорошо,
Но там ты вдруг вспомнил о Ней...
Прекрасен был город и порт,
Собой означая финал,
Надежнее скал был тот форт,
Но призрак любви его взял.
Ты верил, что это финал,
Но были обманом огни...
Поверил, и жизнь потерял.
Куда шел ты ночи и дни?
Ведь там все равно нет Ее,
А значит, и счастья там нет.
Потеряно время твое...
Зачем же ты шел столько лет?
Вот так все по жизни идем
На отблеск обманных огней,
Где счастья мы все ж не найдем,
Несчастье же будет сильней.
Не лучше ли здесь и сейчас
Счастливо прожить свои дни,
Где все происходит для нас?...
Не лучше. Ведь светят огни.
И в даль нас куда-то зовут
К несбыточной цели своей...
А люди увидят, придут,
Умрут, но достигнут огней.
***
Он был один среди толпы,
И вид имел как бы нездешний,
Он слишком жадно в воздух вешний
Дымил, совсем как из трубы.
Он был один среди людей.
Такая индивидуальность.
Неяркая национальность,
То ли русак, то ли еврей...
И не любил он вспоминать
Далекой молодости годы,
Когда не видевший свободы,
Стал понемногу выпивать,
Любил болтать в похмелье дерзко,
Бывало, руки распускал,
И запрещенное читал,
Считая Власть Советов мерзкой.
Пол жизни он прожег в огне
Литературно-алкогольном,
И, впрочем, жизнью слыл довольным,
Кто ж знал, что видел он во сне...
Минули годы молодые,
Работы так и не нашел,
К режиму в слуги не пошел,
А волосы уже седые.
А к власти новые пришли,
С России рухнули оковы,
(Не все к тому были готовы,
По сей день ищут - не нашли).
А наш герой кричал ура,
Помолодевший лет на десять,
Но не хотел притом повесить
Тех, кто у власти был вчера.
Такой вот вот нео-либерал,
Не диссидент - ведь не сидел же,
Он, не профессор, не невежда,
Не выиграл и не проиграл...
И вот стареет и живет,
Предвидя смерть, желая смерти,
И поговаривает: "Черти,
Живей, костер, еда идет! "
Зачем о нем пишу сейчас я,
И чем же так уж он велик?
А просто счастья ждет старик,
Не видевший по сути счастья.
Дождется или нет - как знать,
Какие, впрочем, наши годы,
Дождался ж он уже свободы,
Что ущемляется опять.
Он так живет и счастья ждет,
И верит все еще наверно,
За пенсией - подачкой скверной -
Приходит - и еще придет.
С литературой он закончил,
И вообще почти ослеп,
Его зовет могильный склеп,
А нас - трансляция из Сочи.
Небо над Петроградом
Нева покрывается кромкою льда,
Становится город подобием ада,
И в воздухе ясно витает беда...
Затянуто небо над Петроградом.
Матросы, солдаты идут на парад,
С другой стороны молодые ребята,
И красные флаги над всеми парят...
Чего-то ждет небо над Петроградом.
Столкнулись процессии, вышел вперед
Рабочий и, ус потрепав для бравады.
Он громко сказал, что за ними народ...