жизнь изменится. - Когда он увидел, что Кики сморщил нос, он поспешно добавил: - К лучшему, конечно. Девушки будут падать перед тобой на колени, умоляя тебя взять их. Хулиганы, которые мучили тебя всю твою жизнь, склонят головы в знак уважения. Ты будешь королем среди людей. Прими этот момент.
Кики покачал головой. - Это слишком опасно. Мы должны повернуть назад.
Хуэй улыбнулся, чтобы скрыть свое разочарование. Ему предстояло еще многое сделать для убеждения.
- И потерять немыслимый приз? - Он вскарабкался на валун и указал на звезды. - Огонь, пылающий в небе – вот что сказал старый пустынный странник. Там, где он упал на землю, песок превратился в стекло, а в центре широкого кратера лежал черный камень. Камень Ка, как назвал его странник пустыни. Не Камни Ка, которые остаются в гробницах, нет. Тот, который наполнен сущностью богов. Да ведь он сам сказал мне, что у него есть магическая сила. Некоторые говорят, что это может заставить человека летать вместе с птицами, если он произнесет правильные молитвы. Другие, что это вызывает призраки тех, кому отказано в месте в загробной жизни...
- Некоторые говорят, некоторые говорят. - Кики нетерпеливо вышагивал. - И почему этот старый странник пустыни сам не воспользовался этой магией? Потому что это было украдено у него – вырвано из мертвых пальцев, когда каждый человек, который шел рядом с ним, был убит. - Кики вскинул руки в воздух. - Украденный Сорокопутами! Самые кровожадные бандиты во всем Египте. И теперь ты хочешь украсть у них камень обратно. Безумие. Зачем я вообще тебя слушал?
Хуэй отвернулся, делая вид, что ищет тропу в нагромождении камней и пыли. Кики устал и был раздражен после похода, но в его словах была правда. Хуэй не мог отрицать, что проглатывал свои собственные опасения, которые теперь трепетали у него в животе, как маленькая птичка. Несмотря на всю свою браваду, он знал, чем рискует. Ограбить грабителя - это одно. Проникнуть в лагерь Сорокопутов и украсть их самое ценное имущество... Что ж, на этот раз Кики был прав. Это было безумие.
Сохраняй спокойствие, подумал Хуэй. Ты храбрый.
Хуэй снова поднял глаза к небу и стал искать созвездия, пока не нашел Четырех Сыновей Гора – там, точно там же, где его отец указал ему, когда он был мальчиком. Его проводник. Его судьба. Он почувствовал себя успокоенным.
Он вспомнил белые стены Лахуна, когда встретил одинокого скитальца по пустыне, просившего хлеба, чтобы наполнить свой пустой желудок. Закутанный в черную мантию, с шарфом, повязанным вокруг головы, человек имел лицо, такое же обветренное и загорелое, как пустоши, по которым путешествовали хабиру. В обмен на сухую корку он рассказал Хуэю о Камне Ка и нападении на его караван. Глаза Хуэя загорелись, когда он услышал, что в этой истории есть потенциал. Конечно, это может быть пустяком. Эти племена странников любили свои сказки. Но если это правда, то боги подарили Хуэю шанс овладеть чем–то большим, чем он когда-либо знал - для себя, для своего отца и семьи, для Лахуна.
Он не осмеливался говорить об этом широко. Его отец, Хави, прогнал бы его в свою комнату – опасность была слишком велика. Бандиты оставили кровавые следы по всему Египту. И все же он представлял себе лагерь Сорокопутов в горах, переполненный захваченными девушками, которых продавали в рабство, и огромные палатки, наполненные невообразимой добычей из их набегов вдоль побережья Нила к югу от Дахшура. Бандиты, без сомнения, были бы пьяны, празднуя свой большой успех и купаясь в уверенности, что именно они будут благословлены богами. Они напились, заснули и были слишком одурманены, чтобы заметить маленьких крыс, шныряющих среди их палаток, чтобы лишить их великой награды.
Хуэй спрыгнул со своего камня. - Робкие сердца никогда не достигали ничего великого. Но если ты хочешь повернуть назад, я не могу стоять у тебя на пути.
Кики посмотрел вниз по склону холма на пустые пустоши.
- Один?
- Или ты мог бы последовать за мной навстречу великой судьбе. Подумай – дар самих богов. Какое возвышение было бы возложено на человека, который вернул это в Лахун? Да ведь даже сам фараон озарил бы своим великолепием такого героя. Или героев.
Кики в нерешительности склонил голову. - Я доволен своей участью. Герой звучит как опасный титул. Нет, скажи мне еще раз, что мы можем получить, рискуя своей шеей? То, что я могу держать в руках.
- Богатства, превосходящие твои самые смелые фантазии. Нечто столь благословенное, столь редкое будет желанным для великих и могущественных людей во всем мире. Они заплатят что угодно, чтобы завладеть им. Вот почему странники пустыни впервые взяли его. Вот почему Сорокопуты украли его у них. Воспользуйся этим моментом, Кики, и мы станем самыми богатыми, самыми благородными людьми во всем Лахуне. Ты больше никогда ни в чем не будешь нуждаться. Во всем мире нет более ценного приза.
Прежде чем Кики успел сделать свой выбор, Хуэй услышал приближающиеся к ним шаги. Он выхватил из складок килта нож с коротким лезвием. Он понятия не имел, как использовать его для самозащиты, никогда в жизни не дрался. Он молился, чтобы отблеск лунного света на меди был достаточным сдерживающим фактором.
Кики издал дрожащий стон.
Из ночи вырисовалась фигура, и, вздрогнув от облегчения, Хуэй увидел, что это был Кен.
- Брат! - окликнул он. - Ты пытаешься напугать нас обоих до смерти?
- Говори тише, - отрезал Кен.
Когда новоприбывший резко остановился перед ними, Хуэй увидел, что глаза его старшего брата бегают по сторонам, расширенные от страха. Он разведывал путь впереди, когда они приближались к лагерю бандитов.
- Что такое? - спросил Хуэй.
Кен схватил его за руку. - Мы должны повернуть назад.
- Сорокопуты приближаются? Знают ли они о нашем плане? Они собираются выпотрошить нас и бросить на съедение стервятникам? - Паника Кики усугубила его слова.
- Пойдем со мной.
Кен развернулся на пятках и помчался обратно по камням, на этот раз пригибаясь.
Хуэй почувствовал, как узел дурных предчувствий внутри него становится все туже. Кен был выше его ростом и худой, как иголка, с впалыми щеками, из-за которых он выглядел так, как будто не ел много дней. Но