Читать интересную книгу Армия монголов периода завоевания Древней Руси - Роман Петрович Храпачевский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 100
тактике, разведке и системе связи монгольской армии.

Значение «внутренних» источников тем более велико, что для начального этапа существования державы Чингисхана они выполняли чисто утилитарные цели, не неся дополнительной идеологической или политической нагрузки. Ведь, согласно канонической версии, Чингисхан в 1204 г. впервые узнал о важности письменности, а уяснив ее значение для управления государством и армией, немедленно приказал начать обучение ею своих сыновей и самых близких к нему соратников[8]. Уже в 1206 г. он поручает приемному сыну своей матери Шиги-Хутуху вести так называемую «синюю тетрадь (коко-дебтер)» для росписи повинностей всего подвластного ему кочевого населения и копий судебных решений. «На эти слова Чингисхан ответил Шиги-Хутуху: „…Произведи ты мне такое распределение разноплеменного населения государства: родительнице нашей, младшим братьям и сыновьям выдели их долю, состоящую из людей, живущих за войлочными стенами, так называемых подданных (ирген); а затем выдели и разверстай по районам население, пользующееся деревянными дверьми. Никто да не посмеет переиначивать твоего определения!“ Кроме того, он возложил на Шиги-Хутуху заведование Верховным общегосударственным судом — Гурдерейн-Дзаргу, указав при этом: „Искореняй воровство, уничтожай обман во всех пределах государства. Повинных смерти — предавай смерти, повинных наказанию или штрафу — наказуй“. И затем повелел: „Пусть записывают в Синюю роспись `Коко Дефтер-Бичик`, связывая затем в книги, росписи по разверстанию на части всеязычных подданных `гур-ирген, а равным образом и судебные решения. И на вечные времена да не подлежит никакому изменению то, что узаконено мною по представлению Шиги-Хутуху и заключено в связанные (прошнурованные) книги с синим письмом по белой бумаге. Всякий виновный в изменении таковых подлежит ответственности“»[9].

Созданные таким образом документы предназначались для самых насущных и практических нужд, почему в них отсутствовали как присущая для более развитых обществ бюрократическая тенденциозность (любого характера), так и то, что можно назвать современным понятием «приписки». Высокую достоверность документам канцелярии Чингисхана и его первых преемников придавали и другие особенности начальной монгольской канцелярии. Дело в том, что некоторые из ее битикчи (монг. «писарь, писец») были одновременно и крупными военачальниками, а общее число их было небольшим. Немонголы в этой канцелярии ведали в основном вопросами, связанными с управлением захваченными оседлыми странами. Вопросы же военного характера доверялись либо монголам, либо представителям народов, которые монголы считали близкими себе и которым доверяли (кидани, уйгуры). Поэтому число битикчи, ведавших военным делом, было очень невелико, и все они находились под контролем, а создаваемые ими тексты помещались в секретный архив.

Отражением высокой достоверности текстов, вышедших из канцелярии каана, является тот факт, что, кроме опубликованных документов, остальные ее архивы хранились в строго охраняемой части ханской ставки и считались секретными. Причем часть документов запрещалось выдавать даже высшим чиновникам, а допускались к ним только хан и часть его близких[10]. Этот порядок существовал от Чингисхана и до его преемников, более того — он продолжался и в улусах Монгольской империи, даже когда они стали независимыми государствами. Среди секретных документов архива были и первые монгольские хроники, а также родословные «золотого рода» Чингисхана, его братьев и даже некоторых жен. Тем не менее со временем по разным поводам из документов, хранившихся в архиве канцелярии каанов, потомки высших сановников времен Чингисхана и Угэдэя стали получать выписки и своеобразные «справки», необходимые им для различных нужд — чаще всего в мемориальных целях вроде создания развернутых эпитафий на могилах своих отцов и дедов или стел при храмах их предков (подробнее об этом ниже). Разумеется, делалось это не иначе как по специальному разрешению каана (императора Юань) и оформлялось специальным императорским указом, текст которого затем бережно хранился в семьях этих сановников.

К сожалению, из всей секретной части архивов монгольских каанов до нас в полном виде дошел единственный текст на монгольском языке с вариантом истории «золотого рода» — «Сокровенное сказание». Другие варианты истории Чингисхана, собранные в так называемой «Алтан дебтер» («Золотой книге»), целиком не сохранились. Текст «Алтан дебтер» известен только в цитатах и извлечениях (иногда весьма пространных), которые сохранились в других, немонголоязычных источниках. Зато содержания многих выписок и «справок» касательно событий военной истории, связанных с деятельностью многих полководцев (своего рода их «послужных списков») времен Чингисхана, Угэдэя и их преемников, дошли до нас в виде текстов различных памятных стел в их честь, а также разного рода эпитафий. Корпус таких документов, извлечений из «послужных списков» (хранившихся в вышеупомянутых секретных частях архивов), довольно обширен и до сих пор не полностью исследован. Далее будут использоваться некоторые результаты изучения таких документов, сделанные автором настоящей книги за последние годы[11].

До сих пор в литературе основными внешними источниками по армии Чингисхана и его преемников (вплоть до Мэнгу-каана) почти у всех европейских военных историков являются сообщения Плано Карпини, Бенедикта Поляка[12] и Гильома Рубрука. К ним в разных пропорциях добавляются сведения из «восточных источников» — в меру пристрастий конкретного автора и самого наличия переводов. Причина тому как относительная подробность описаний европейских путешественников, так и возможность оценить их достоверность ввиду лучшего понимания современными историками мировосприятия средневекового европейца. Данные же восточных путешественников к монголам привлекаются как вспомогательные в той мере, в какой они подтверждают сообщения «основных» европейских источников.

Происходит это потому, что критика восточных источников обычно недоступна для большинства авторов, они зависят как от уровня переводов, так и от самого их наличия (а чаще отсутствия), т. е. от степени доступности опубликованных исследований востоковедов. В результате сообщения европейских миссий к монголам ставятся во главу угла, хотя очевидно, что они представляют собой сильно искаженное изображение, преломленное через призму средневекового мировоззрения. По сравнению с китайскими авторами европейские путешественники не только страдали от неспособности адекватно понимать информаторов, но и были жертвами «культурного шока» при встрече с развитой кочевой цивилизацией, в то время как китайцы взаимодействовали с ней к тому моменту уже как минимум полтора тысячелетия.

Надо отметить, что китайских путешественников в кочевом мире в первую очередь интересовали аспекты его военно-политического и дипломатического взаимодействия с Китаем. Это было вызвано практическими задачами контроля за ситуацией на границах с беспокойными степными соседями. Вот что писал выдающийся историк и крупный чиновник сунского Китая Оуян Сю (1007–1072 гг.) о необходимости постоянного и тщательного контроля за ситуацией за пределами собственно ханьских земель: «Начиная с древности восточные и северные варвары, имевшие сношения со Срединным государством, не обязательно подчинялись ему, а не имевшие сношений не обязательно не являлись ко двору. Хотя в зависимости от расцвета или упадка варваров их иногда и оставляли вне управления, однако нельзя упускать возможностей

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 100
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Армия монголов периода завоевания Древней Руси - Роман Петрович Храпачевский.

Оставить комментарий