— Рада, — соврала Лив, — очень. Честно.
Медсестра быстро уселась на край кровати, принявшись что-то записывать. Она всегда так делала, когда приходила проведать Лив — садилась рядом, и они начинали что-то обсуждать. В основном говорила, конечно же, Максвелл, а Тейлор любила её слушать: она рассказывала про лихие студенческие годы, про свою страсть к медицине, о том, как в прошлом году ходила на концерт Майли Сайрус, про то, что приехала сюда из Коламбуса, и про своего парня, разумеется.
— Почему? — задала лишь один вопрос Лив, нахмурив брови.
— Что? — растерялась темнокожая в один из таких вечеров.
— Ты приехала сюда из Коламбуса? Почему именно Секи́м?! Это же настоящая дыра…
— Здесь живёт моя мама, — пожала плечами медсестра, — не могу её здесь оставить.
Лив понимающе кивнула. Тогда это всё объясняло. Но если бы у неё только была возможность, она бы с радостью уехала отсюда куда-нибудь далеко-далеко, где её никто не знает. Тогда бы всё было по-другому.
— Значит… я свободна? — даже как-то обиженно спросила она, пока Лоранда что-то записывала.
— Да, — кивнула та, вручив пациентке листочек с рецептом. — В нашей аптеке на первом этаже тебе нужно будет купить это обезболивающее.
— Хорошо, — буркнула девушка, забрав рецепт.
Максвелл как-то виновато улыбнулась и ушла, а Лив принялась собирать вещи: переоделась из робы в свою повседневную одежду: чёрные скинни джинсы, тёмно-серый свитшот и удобные кроссовки. И собрала свои светло-русые волосы в высокий хвостик.
Направляясь к лифту, она увидела Лоранду у стойки регистратуры, обнимающей за плечи какого-то парня, кстати довольно симпатичного. Заметив Лив, медсестра широко улыбнулась.
— Пока! — она опять подпрыгнула, как делала всегда, когда была счастлива.
Светловолосая лишь показала ей ладошку в знак прощания и наконец зашла в лифт.
Тейлор никогда не нравился её родной город. Вечно серый, вечно дождливый, вечно какой-то тусклый. Настолько маленький, что похож на какую-то деревню, где все друг друга знают. Но в тот момент Лив была даже рада, что жила именно в Секиме, и именно в том доме, что находился буквально в десяти минутах быстрой ходьбы от местного госпиталя.
Так, девушка добежала до дома и, убедившись в том, что там никого не было, быстро пробежала по тёмному паркету на деревянную лестницу, и забежала на второй этаж, наконец достигнув своей комнаты.
Всё было как обычно: розовато-золотой свет заходящего солнца едва просачивался через закрытые тёмно-зелёные шторы, полосатый чёрно-белый плед небрежно валялся на смятой постели, а на прикроватной тумбочке громко тикал старый будильник.
Светловолосая распахнула дверцу старенького шифоньера, на внутренней стороне которой висело длинное вертикальное зеркало чуть ли не в полный рост.
На правой скуле красовался свеженький тёмно-фиолетовый синяк почти во всю щёку. Лив тяжело вздохнула. Вот почему челюсть так болела. Но это не беда.
На скорую руку намазав на гематому специальную мазь, Тейлор принялась маскировать изъян, периодически щурясь от боли. Сначала нанесла красный корректор, чтобы нейтрализовать яркий оттенок свежего ушиба, затем перекрыла его плотным консилером, выровняла тон кожи тональным кремом и зафиксировала результат пудрой. И вуаля! — Синяк можно было заметить, только если очень внимательно приглядеться.
Напоследок тщательно изучив своё отражение, она вновь покинула дом и побежала в сторону самой оживлённой — центральной улицы города.
***
— Где тебя носило?! — прошипел мистер Диксон — низкорослый мужчина лет пятидесяти, с отвратительным вторым подбородком, на котором красовалась уже поседевшая щетина.
Он смотрел на Лив так грозно сдвинув густые брови к переносице, и уперев руки в бока, выглядя абсолютно нелепо в излюбленном красном свитере с белыми оленями, что едва не трещал по швам, обтягивая огромный живот своего владельца.
— Прошу прощения, мистер Диксон, — искренне извинилась девушка, протягивая ему справку из клиники. — Я провела в больнице целых три дня! Я могу отработать сверхчасы! Правда, я даже не буду жаловаться на переработку!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Чёрт с тобой, — махнул рукой мужчина. — Не собираюсь я тебя прогонять. Ты девка путная, подносы лучше всех таскаешь. Но впредь не пропадай так больше. Хотя бы позвони и предупреди, что будешь отсутствовать. Я ж не зверь какой, Оливия!
Светловолосая облегчённо выдохнула и принялась завязывать бордовый фартук на спине.
— Конечно, — кивнула она, — просто телефон где-то посеяла…
И принялась помогать второй официантке в таком же бордовом фартуке разносить многочисленные заказы: бургеры, картошку фри, кофе, салаты.
Не то, чтобы «Фрайз-Тэйсти» — кафе, специализирующееся на приготовлении различных видов картофеля фри, пользовалось завидной популярностью в городе, но то был вечер воскресенья, когда уставшие взрослые возвращались с работы и наконец могли уделить время семье, поэтому наплыв клиентов заметно возрастал по выходным.
В такие вечера, когда кафе уже закрывалось, зал пустел, и Лив вместе с напарницей начинала поднимать стулья на столики и пылесосить пол, ей становилось как-то грустно. Во время такого наплыва посетителей с маленькими детьми, искренне улыбающимися тебе, во время раздачи многочисленных заказов, от тяжести которых даже начинали приятно болеть бицепсы, Оливия думала только о работе и ни о чём больше. А когда клиенты расходились, кафе закрывалось, остальные мысли накатывали новой, ещё более болезненной волной.
Девушка была настолько увлечена уборкой зала и прослушиванием любимой музыки на стареньком mp3-плеере, что даже подскочила от испуга, когда почувствовала чьё-то прикосновение на своём плече.
Резко развернувшись и вынув наушники из ушей, она увидела своего начальника.
— Простите, мистер Диксон, — судорожно извинилась она, отключая пылесос.
— Вот, возьми, — протянул руку мужчина.
Он держал в ней порядка двадцати долларов.
— Зачем? — удивилась Лив.
Зарплата обычно приходила в конце месяца и сразу на карту.
— Считай это оплатой больничного, — пожал плечами Диксон, дёрнув рукой, чтобы девушка скорее забрала деньги (что она и сделала). — Купишь себе новый телефон.
Тейлор нахмурилась, не понимая, о чём речь.
— Ты же свой потеряла? — уточнил мужчина.
— Оу, точно! — вспомнила девушка. — Большое спасибо! Обязательно присмотрю себе новый.
— Вот и правильно. Всё. Закругляйся. Можешь идти домой.
Девушка перевела взгляд на окно с видом на улицу, где было уже темно. Поздно. Оливия всегда возвращалась домой в такое время. Ей не было страшно, ведь город маленький, спокойный. Можно гулять хоть до самого утра, ведь никому ты здесь не нужен. Вот и сегодня Лив совершенно спокойно дошла до своего дома.
Услышав крики болельщиков и голоса комментаторов футбольного матча из телевизора, доносившиеся через открытое окно, светловолосая помедлила пару секунд и всё-таки решилась войти.
Тихо закрыв дверь и бесшумно передвигая ноги, она планировала остаться незамеченной и быстро проскользнуть на второй этаж — в свою комнату.
Шаг.
Всё тело напряжено до предела. Рёбра предательски саднит под тугой повязкой. Всё идёт гладко. Лив ступает совершенно бесшумно как мышка.
Ещё шаг.
До лестницы остаётся всего ничего. Дышать становится всё труднее. Начинает сосать под ложечкой, будто тебе в спину дышит самый опасный зверь на планете.
Ещё один чёртов шаг и…
Скрип!
Старая половица, будто Иуда, решила её так бессовестно подставить. Она просчиталась. Снова.
Оливия прикрыла глаза от досады, прислушиваясь ко всем звукам сразу: тиканье часов на стене, гудение холодильника на кухне.
— Э-э-эй! — послышался протяжный вой из гостиной. — А ну пшла сюда!
Тейлор едва ли не подпрыгнула на месте от злости, хорошенько пнув чёртову дощечку на полу, и направилась в зал.
По телевизору действительно шёл какой-то футбольный матч. Окна даже не были зашторены. Горел тёплый жёлтый свет. По кофейному столику были разбросаны зелёные стеклянные бутылки. Жутко смердело перегаром, отчего девушке пришлось дышать через рот, дабы её не вырвало прямо на месте.