Читать интересную книгу Операция «Катамаран» - Габор Йожеф

Парень из «Волана» подвел итальянца к новенькому «Фиату-128» и предупредительно открыл перед ним дверцу. Каррини уложил свой скудный багаж на заднее сиденье и, прежде чем сесть за руль, спросил:

— Центро?

Провожатый махнул рукой в направлении города. Тогда итальянец вынул из кармана пятидолларовую бумажку и протянул ее парню.

Молодой человек от изумления щелкнул каблуками и по-военному отсалютовал. «Гляди-ка, какой крез! — подумал он. — Пять долларов на чай!»

Итальянец влез в машину, опустил стекло и плавно тронулся с места.

— Арриведерчи! — крикнул он, отъезжая.

— Чао! — Парень помахал рукой и несколько минут смотрел вслед удалявшимся красным огонькам. Он не заметил, разумеется, что вслед за «фиатом», столь необычно сданным в прокат, с той же стоянки выехал синий лимузин «рено» и покатил итальянцу вдогонку. При выезде на автостраду, ведущую к городу, их отделяло менее двадцати метров.

«Так, пока все идет нормально, — радовался Каррини, поглядывая на преследователя в зеркало заднего обзора. — Он меня нашел».

Обе машины приближались к первому на пути в город тоннелю. Встречных автомобилей не было видно. Каррини сбросил газ и дал синему «рено» догнать себя. Перед самым тоннелем они поравнялись. Из окна «рено» вылетел маленький предмет, похожий на коробочку, и, небольно ударив итальянца в грудь, упал на сиденье рядом. Каррини взял его в правую руку и, зажав в кулаке, продолжал вести машину. «Рено» вышел вперед и два раза мигнул тормозным сигналом. Каррини ответил, тоже два раза мигнув фарами.

Это означало, что все развивается по плану.

«Рено» прибавил скорость и растворился в темноте. Каррини же, не превышая предписанной правилами скорости, ехал по направлению к Будапешту. Развернув одной рукой переброшенный ему пакетик, он обнаружил в нем ключ и записку, на которой стояли два слова, написанные по-немецки: «Восточный вокзал». «Желтый».

Ключ он опустил в карман, а записку, изорвав в мелкие клочки, выбросил в открытое окно, каждый клочок в отдельности.

Поставив машину на стоянку возле Восточного вокзала, итальянец с минуту колебался, брать ли ему с собой фотокамеры, но, приметив неподалеку двух-трех ночных бродяг, обитающих возле вокзалов во всех городах мира, счел более благоразумным повесить обе себе на шею.

«Если их украдут, я никогда не смогу доказать, что именно поэтому не выполнил поручения», — подумал Каррини, и неприятный холодок пробежал у него по спине.

Он поспешил в камеру хранения со шкафами-автоматами. Отыскав шкаф под номером 24, итальянец открыл его подброшенным ему ключом и увидел внутри два небольших чемодана — коричневый и желтый. Согласно полученному указанию он взял желтый, закрыл шкаф, бросил в щель монету, запер дверцу и вынул ключ. Проделав все это, он огляделся. Кроме нескольких измученных ночным ожиданием сонных пассажиров да парочки бродяг, никого не было видно.

Вернувшись к машине, он забрался внутрь, но стекол в окнах опускать не стал. Открыл крышку желтого чемодана — в нем лежало несколько сорочек, галстуков и пижама. Наугад взглянул на размер воротничка — сороковой.

Каррини удовлетворенно присвистнул. Точно его размер.

«Работают по первому классу», — одобрил он про себя.

Прежде чем отправиться «оттуда», Каррини изрядно понервничал. Прошло двадцать лет с того дня, как он покинул родину. Что здесь переменилось с тех пор? Как будут прикрывать и обеспечивать его безопасность те люди, по заданию которых он приехал в Будапешт? Но такой, казалось, пустяк, как правильный размер воротничка рубашки, успокаивал. Да, они предусмотрительны и осторожны, для них нет мелочей. Все как обещали.

Ставка высока. Важна, очень важна та работа, основу для которой поручено заложить именно ему, бывшему фотографу Каррини. И хотя задание отнюдь не опасно, платят за него много, очень много.

Итальянец сунул руку под белье, нащупал на дне чемодана небольшой выступ. Нажал кнопку — сбоку из стенки вывалилась крохотная кассета к его магнитофону. Он вставил ее в аппарат, отъехал со стоянки и, описав большой круг, вырулил на проспект Ракоци.

В этот момент мимо промчался все тот же синий «рено». Каррини не успел заметить, кто сидит за рулем, но понял, что его контролируют.

«Пусть контролируют, — подумал он. — Это мне ничем не грозит. Скорее напротив...»

Не спеша двигаясь по проспекту Ракоци, он включил магнитофон. С минуту слышалось только легкое шипение, затем внезапно, так что Каррини даже вздрогнул, заговорил мужской голос:

«Для вас забронировали номер в гостинице «Будапешт». Номер комнаты 365. Напротив двери — служебная лестница, на всякий случай. Аккредитацию получите завтра у администратора. По-венгерски не говорить. Вы никогда не бывали в Венгрии. Избегайте тех мест, где вас могут узнать. Рисковать не имеете права. Материал, сделанный за день, оставляйте в шкафу-автомате на вокзале. Каждый раз меняйте чемодан. Оружие не применять даже с целью самообороны. Если оно при вас, положите в чемодан и оставьте на вокзале в шкафу завтра же. Адреса зашиты в воротнике клетчатой сорочки. Выучите их наизусть, записку уничтожьте. Тринадцатого июня вы должны возвратиться вместе с последним материалом. Ваши материалы будут забирать систематически, каждый день. Постарайтесь узнать данные на сфотографированных вами лиц. Настоящую запись тотчас сотрите, не выходя из машины, вместо нее запишите музыку. Проверьте, стерта ли запись. Вы слышали инструкцию шефа».

Каррини перемотал пленку и прослушал ее еще раз, запоминая правила и запреты. Запись кончилась. Тогда он достал малюсенький микрофон, величиной с горошину, вставил его в магнитофон и поискал в эфире легкую музыку по автомобильному радиоприемнику. Затем он поставил магнитофон на запись. Тем временем «фиат» уже достиг площади имени Москвы.

Перед станцией фуникулера зажегся красный светофор. Остановившись, Каррини услышал тихий щелчок — пленка кончилась. Завернув на стоянку возле отеля «Будапешт», Каррини выключил мотор. В наступившей тишине он еще раз проиграл всю кассету. Текст инструкции исчез, вместо него звучала музыка.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Директор института Бела Имре всегда считал, что наиболее показательным для любого предприятия или учреждения является не административное помещение, а продукция, иными словами — результат труда этого предприятия. Поэтому четыре заводских цеха и две огромные лаборатории руководились из скромного двухэтажного здания. Впрочем, Имре формулировал это иначе: не руководились, а обслуживались. Более того, административное здание с вывеской «Энергетика» отнюдь не было переполнено до отказа всевозможными сотрудниками, как кто часто бывает. Сотрудники «Энергетики» не страдали от тесноты, они работали спокойно и размеренно, не мешая друг другу.

Бела Имре возглавлял институт, а точнее научно-производственный комбинат, уже около пятнадцати лет. За это время электронная продукция, приборы и оборудование с маркой «Энергетика» завоевали серьезный авторитет во всех странах СЭВ, а также и на рынках Запада.

Работал Имре много. Обычно он приезжал в свой кабинет к семи утра, за час до начала рабочего дня, и трудился до шести-семи вечера. Утром, когда административное здание еще пустовало и в нем царила тишина, он мог сосредоточиться на проектах и отчетах, оценить предложения, изучить материалы, подготовленные к совещаниям, а главное — разобраться и вникнуть в оперативные документы, поступавшие из лабораторий, где велись эксперименты, и из цехов, выпускавших готовую продукцию.

Сегодня, однако, часы показывали только шесть, а он уже сидел за своим столом. Раскрыв рабочую папку, обтянутую сафьяном, он сосредоточенно читал подшитые в ней документы, исполненные на венгерском и русском языках. Правда, говорил он по-русски с трудом, но знал язык достаточно хорошо, чтобы, читая, заметить опечатки или неудачно переведенную фразу. Впрочем, международный отдел его института работал безукоризненно. Дочитав до конца, Имре захлопнул папку и подумал: «Надо будет отметить внеочередной премией и референта и машинистку».

Он откинулся в кресле, включил радио и минуту спустя услышал знакомые сигналы точного времени, затем голос диктора произнес:

— Говорит Будапешт, радиостанция имени Кошута. Местное время семь часов утра, восьмое июня тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, четверг. Приветствуем наших слушателей, отправляющихся сейчас на работу. Институт метеорологии сообщает прогноз погоды...

В этот момент резко распахнулась обитая изнутри кожей дверь и быстрым шагом вошла Тереза Кипчеш, его секретарша, весело напевая. Ее стройную, по-мальчишески чуть угловатую фигуру ладно облегал кремового цвета костюм с коричневой блузкой. Белокурые тонкие волосы, разделенные посередине пробором, едва прикрывали уши, а с боков были чуть-чуть подвиты парикмахером. Эта искусная прическа делала ее несколько продолговатое лицо более круглым, смягчая резкие волевые черты, — Тери было за тридцать.