Читать интересную книгу Нет сигнала - Александр Верт

совсем не понимает, как это работает, Матвей взглянул на свой энергометр. Зеленые волны, широкие и размашистые, ровными дугами перекатывались из одной части экрана в другую. Можно было нажать в углу на белую точку, открыть меню, изучить расход энергии, посмотреть историю расходов за последний год, найти каждый прибор, к которому энергометр подключался, но нигде не было никаких объяснений, почему волна была такой, какой она была.

«От темперамента это, что ли, зависит?» – предположил Матвей, пожав плечами, и просто сел рядом с товарищем.

Сейчас он задавался вопросом, хотел узнать, догадываясь, что информация наверняка не секретная, и тут же забывал, как чаще всего с ним и случалось. Его ум просто находил вопросы поинтересней.

Звук все никак не поддавался, словно Артур не настраивал голограммер несколько десятилетий. Впрочем, так оно могло и быть. Здесь, в лаборатории, его не включали больше пяти лет, а дома у Артура наверняка был встроенный в стену прибор, сам выбирающий себе громкость. По крайней мере, именно такой был у Матвея и у большей половины обычного населения Земли. Такие приборы – давно уже не роскошь.

Отсутствие звука совершенно не мешало воспринимать изображение. Передача началась. Ведущая – настоящая модель в короткой, но строгой юбке – кокетливо улыбалась, представляла гостей. Они были среди пятерых экспертов, вошедших в студию.

Артур, как всегда красивый, с уложенными волосами, зачесанными назад, в черном костюме, дорогом даже на вид. Он улыбался как супер-звезда. Не удивительно, что его несколько раз поймали крупным планом, да и потом в передаче ведущая часто говорила именно с ним. Или все дело было в том, что он лучше других умел говорить понятным простым людям языком? Все остальные, особенно Матвей, постоянно бросались терминами, которые ведущая просила пояснять. Да и вид у Матвея был совсем не такой презентабельный.

Теперь, глядя на себя, он думал, что стоило послушать телевизионщиков и надеть очки, пусть и без диоптрий. Свое зрение Матвей давно исправил, сразу по окончанию университета, и теперь в очках не нуждался. Тогда это показалось ему совсем глупым. Его и так заставили надеть белый халат. По какой логике биолог обязан ходить в халате как врач, он никогда не понимал. Зато сейчас смотрел на себя и с трудом сдерживал раздражение. Волнуясь, он то и дело касался уложенных волос, и они начинали торчать так же, как делали в обычной жизни. Это казалось настолько ужасным, что Матвей поправлял вихор на своей макушке всякий раз, когда видел самого себя.

Наконец, проблема со звуком была решена.

– Разве сто лет назад мог хоть кто-то предположить, что люди смогут жить на Титане?! – восклицала ведущая. – Разве там температура не ниже двухсот градусов по Цельсию? Правда, Николай Олегович?

Она повернулась к мужчине, сидевшему на белом диване в гордом одиночестве. Что на этой передаче делал Николай Новиков, Матвей так и не понял. По образованию он, кажется, инженер, или программист, или бог его знает кто. Просто богатый человек, вечно крутящийся среди ученых, а сам при этом ничего не открыл и не создал, ничего не достиг. Его дед – создатель энергометра, отсюда и целое состояние, но сам Николай очень раздражал Матвея.

Даже там, в студии, он почему-то появился в серой водолазке и джинсах, будто просто шел мимо. Зато вид у него был очень умный, особенно из-за очков в металлической оправе.

Новиков поправлял очки и улыбался настолько приветливо, что Матвей скрипел зубами от гнева, наверно, так же, как и во время записи.

– Прежняя атмосфера Титана не позволяла свету добираться до поверхности, но человечеству удалось изменить ее, и теперь  даже ночью температура не опускается ниже пятнадцати, днем она бывает до двадцати пяти. Разве это не прекрасно для человека?

Новиков подмигивает ведущей, и та кокетливо прикрывает рукой губы, словно смущается, а сама только и рада вниманию богача:

– Действительно, Титан совсем другой, – говорит эта кукла и просит обратить внимание на монитор. – Вильгельм Одейс, ведь, расскажет нам, что именно мы можем здесь увидеть, верно?

– Разумеется, – с протяжным акцентом ответил гость и начал свою длинную лекцию о разнице атмосфер.

Двух фотографий, впрочем, было достаточно, чтобы понять отличия. Прежний Титан, окутанный желтой дымкой, не мог знать света, но теперь над спутником был голубоватый купол, сквозь который можно было различить грубый рельеф.

Занудство Вильгельма Матвей понимал лишь отчасти, да и ему было совершенно неважно, как именно эту самую атмосферу изменили. Главными были: ее состав, аммиачные озера и необходимость дать людям настоящую воду.

К этому вопросу перешли только во второй половине программы.

– Так значит, люди на Титане смогут жить не под куполом с искусственной атмосферой, как на Луне и Марсе? Неужели подобное возможно?

– О, Белла, разумеется возможно, – ответил Новиков с таким видом, словно это было его личное достижение. – Думаю, молчаливый Матвей Сергеевич может вам рассказать «почему», не так ли?

За это заявление Матвей все еще мечтал плеснуть ему в лицо горячим чаем. В этот миг его взяли крупным планом и поймали всю растерянность и недовольство. За собственный вид Матвею было уже просто стыдно. Он выпучил огромные серые глаза, надулся как рыба и смог только выдохнуть вместо того, чтобы рассказать о своей работе.

– Матвей Сергеевич, как все гении, испытывает затруднения в выражении собственных мыслей, – вмешался Артур, привлекая к себе внимание. – Но у него есть я! Дело в том, что нам удалось разработать особую флору для Титана, способную не только поддерживать атмосферу, но и поглощать глубоко расположенные аммиачные воды, опасные для людей. Наши синие деревья способны дать людям воду, пригодную для питья. Вот, попробуйте.

В этот момент в студию принесли стаканы с голубоватой жидкостью. Это был сок одного из деревьев под этим куполом.

– В будущем на Титане можно будет разводить и представителей земной флоры, – все же вмешался Матвей. – Особенно папоротниковые. У нас в лаборатории они уже приживаются. Вот.

Тогда ему казалось, что это очень важное замечание, а теперь ничего кроме глупости в своих словах Матвей не находил.

Он вздохнул. Видимо, уловив его настроение, Артур похлопал его по плечу и улыбнулся:

– Ты – типичный гениальный ученый, не переживай. Завтра в прямом эфире