Ютлан спросил:
– А кто из них не скиталец?
– Ты прав, – ответил Рокош с горечью, – великая война все перемешала. Артания и Куявия сшиблись с такой силой, что треснул мир, в щели полезли такие жуткие твари, каких свет не видел… Ладно, иди отдохни. У нас гости, Блестка занята, пусть тебя покормит ведунья Ильмет.
– Разве она не в Курганах Бренности?
– Принесла новые снадобья, – объяснил Рокош. – Говорит, дивы появляются уже всюду.
Ютлан поинтересовался:
– А что за гости?
Рокош поморщился.
– Иггельд прибыл.
Ютлан дернулся.
– Что? Тцар Куявии?
Рокош поморщился, сдвинул костлявыми, но широченными плечами.
– Куяв хитрый. Он прибыл не как тцар. Боится повторить ошибку Придона, потому не взял Блестку, когда была у него в плену, не взял и тогда, когда спас от Рослинника. А сейчас прибыл на простом коне. В простой одежде, без пышной свиты… Никогда не пойму уверток этого хитрейшего народа!
– Пойду обедать, – сказал Ютлан. – Есть хочу, в ушах пищит.
Во дворце тихо и пустынно, он прошел три зала, не встретив ни души, уже близко его комната, как вдруг впереди мелькнуло легкое платье. Ютлан замер, потому что навстречу женщине шагнула высокая мужская фигура, а женщина бросилась незнакомцу в объятия.
Ютлан услышал приглушенный женский голос:
– Тебе нельзя вызывать меня тайком!.. Скажут, пришел победитель, чванится, нарушает наши обычаи…
Ютлан узнал голос своей старшей сестры Блестки, кулаки сами сжались до хруста в косточках, а сердце ударило в грудь чаще. Он услышал напряженный голос Иггельда:
– Блестка, тебе напрасно кажется, что Куявия победила и я могу явиться как победитель… Мы всего лишь отбились с великим трудом. «Победившая» Куявия вся в руинах, а вот в побежденной вроде бы Артании молодые герои вошли в возраст, им можно брать в руки оружие и садиться на коней. А еще ты знаешь, в Артанию наши войска не вторгались, у вас все уцелело…
Она сказала насмешливо:
– Еще скажи, что из миролюбия.
– Нет, конечно, – согласился Иггельд. – Мы обессилены. Но и Артания потеряла свою мощь, ее гордость надломлена. И кто выиграл? Только наши общие противники.
– Кто?
Ютлан видел, как Иггельд двинул плечами.
– Еще не знаю. Говорят, Черный Бог, воспользовавшись нашей слабостью, выводит из недр земли свое ужасное темное войско. Я тоже, как и все, стараюсь погасить пожар в своем доме и пока что не могу даже оглянуться и увидеть, что делается на улице… Потому мне ты нужна в Куябе, я не могу тебя оставить здесь!
Ютлан хотел было отступить, подслушивать вроде бы нехорошо, так говорят, хотя это непонятно, подслушать можно и нечто полезное, но сзади медленно пошли, разговаривая, слуги, и если он выйдет из-за столба, точно решат, что подслушивает.
А Блестка тем временем сказала устало:
– Как же ты меня измучил, проклятый… Почему тогда не взял?
Иггельд пробормотал:
– Я тебя завоевал в поединке… Но это нечестно. Ты не вещь, чтобы получить таким образом.
– А когда отбил у Рослинника?
Он развел руками, голос прозвучал виновато:
– Я тебя спасал от бесчестья. Очень хотел увезти с собой, но нельзя, чтобы пошла со мной… из благодарности. Такое слишком похоже на… плату. Это, это… омерзительно! Я хочу, чтобы у нас все было предельно чисто. И честно.
Она вздохнула.
– Ты слишком высоко меня ценишь. Я тоже хочу, чтобы все было только так. Но когда ты уехал, я взмолилась богам: почему, ну почему ты меня не забрал? Я не настолько сильная, чтобы выдерживать гордость…
– Но ты выдержала.
– А ты знаешь, чего мне это стоило?
Ютлан видел со злостью, как этот чужак нежно прижал к груди его сестру, а она его не стала отталкивать.
– Но теперь знаешь, – произнес он так тихо, что Ютлан едва расслышал, – мы все выдержали, все вынесли, все превозмогли. И теперь ничто не разлучит нас. Мы отправляемся в Куявию, Блестка. Все-таки я тцар, мне надо быть в стольном граде. Но ты сможешь навещать своих в Арсе всегда, как пожелаешь.
Она вздохнула.
– Все родные и друзья погибли в этой проклятой войне. Но только я ее называю так, а для других это время сплошных подвигов! В этом году в седла поднялись тридцать тысяч удальцов, которым в прошлом году еще нельзя было брать в руки оружие. Они завидуют тем, кто захватил Куябу и убивал ее жителей, кто красиво погиб в этом ненавистном для нас городе… Погоди, только сейчас сообразила: а как я смогу бывать в Арсе, когда пожелаю? Дорога от Куябы до Арсы занимает долгие недели, а то и месяцы!
Он поцеловал ее в макушку, она замерла в ожидании ответа, он тихонько начал шептать что-то на ухо, Ютлан подкрался ближе и расслышал:
– …в самых высоких и неприступных в горах… пещеру… Горные драконы самые дикие и свирепые… приручить их невероятно трудно, но если это удастся…
Она охнула:
– Но… как? Они сожрут всех!
– Отыскали кладку яиц, – сообщил он чуть громче. – Удалось стащить пару. Выращивать умеем, знаешь. Мы снова возродим наше древнее ремесло наездников неба!
Она счастливо охнула, прижалась к нему на миг, быстро поцеловала, словно клюнула, и убежала, крикнув:
– Пойду собираться!
Ютлан вышел, нарочито топая и загребая ногами. Иггельд оглянулся, на лице глупая улыбка, счастливые все выглядят глуповато, но, когда увидел Ютлана, сразу посерьезнел, насторожился, а голос его прозвучал натянуто бодро:
– Ютлан! Рад тебя видеть.
– Приветствую, – сказал Ютлан сдержанно. – Увозишь сестру?
Иггельд сказал торопливо:
– Прости, Ютлан, я понимаю твои чувства… Но подумай о ней! Это и ее желание, Ютлан. Знаю, все артане хотят оставить… но она решила быть со мной, а я, увы, отныне уже не погонщик драконов, кем всегда хотелось быть, а тцар Куявии. Мне нужно поднимать страну из руин после великой войны… Но ты меня должен понять! А еще я все хотел тебя спросить…
– Спрашивай, – ответил Ютлан безучастно.
Иггельд замялся, словно в последний миг заколебался, спрашивать или смолчать, наконец проговорил трудным голосом:
– В прошлый мой приезд… помнишь, когда я приехал просить руки Блестки… тебя выставили против меня для поединка? Но ты сказал, что признаешь себя побежденным.
Ютлан равнодушно кивнул:
– Помню.
– Почему… ты так сделал?
Ютлан сказал спокойно:
– Блестка боялась, что погибнешь. А я бы убил, не могу останавливаться. Я… убиваю, Иггельд.
Иггельд сказал тихо:
– Блестка… И ты ради нее покрыл себя позором?
– Она моя сестра, – ответил Ютлан зло. – Единственная! Пропал отец, умерла мать, погибли братья Скилл и Придон. У меня больше никого, кроме Блестки, коня и собаки!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});