Читать интересную книгу Серфинг. Свобода быть собой - Никита Замеховский-Мегалокарди

– И с техникой безопасности?

– Техника безопасности – это то, с чего должно начинаться вообще все. Это знание того, какие сюрпризы океан может тебе преподнести, чтобы для тебя это сюрпризом не стало. Предупрежден – значит вооружен.

– Существуют ли непреложные правила безопасности – то, чего делать нельзя никогда ни при каких обстоятельствах?

– Никогда ни при каких обстоятельствах нельзя забывать на берегу свою голову.

Никогда ни при каких обстоятельствах нельзя держать доску между волной и собой.

Никогда ни при каких обстоятельствах нельзя стартовать, не осмотревшись.

Прежде чем лезть в серьезные условия, научитесь работать в условиях средней сложности.

– Представляют ли опасность для серфера океанские обитатели, например акулы?

– Безусловно, некоторую опасность океанские обитатели для серфера представляют, и акулы – это наиболее агрессивные представители этих самых обитателей. Они могут нападать на серфера, потому что серфер, гребущий на доске, напоминает акуле вполне привычную для нее добычу – морского котика или черепаху. Но все же серфер таковым не является, и поэтому акула будет охотиться на него в последнюю очередь. Акула людей не ест.

Что касается других морских обитателей, то всегда следует помнить о том, что риф, над которым катается продвинутый серфер, – живой. Поэтому ни в коем случае нельзя вставать на дно.

– Итак, для новичка лучше всего подходят Бали и Шри-Ланка…

– Наша школа Surf Discovery работает на Бали и на Шри-Ланке, но, помимо этого, мы выезжаем на Маврикий, некоторые острова Индонезии, в Европу, в Перу, где в том числе учим с нуля.

– В Перу самые длинные волны…

– Самая длинная в мире левая волна живет в Перу, она называется Чекама. Но нужно понимать, что начинающему нужна не длина волны – для него важны качество пены и стенки волны, на которой он будет учиться. А это, опять же, Бали или Шри-Ланка.

– А Европа?

– В Европе можно кататься в Португалии, но там холодная вода и у нас там есть кемп, так же в Биаррице на юге Франции, в британском Корнуолле, в Ирландии, в Испании. Но я не знаю, как там учат, и не могу ничего рекомендовать.

– Нужна ли начинающему серферу особая спортивная подготовка?

– Особая не нужна. Нужно быть всего-навсего в нормальной физической форме. Не запущенным и вялым, а бодрым, веселым и игривым, как морской котик. Ну и умение держаться на воде – это само собой разумеющееся. Можно обратить внимание на общую координацию движений, поработать с мелкой моторикой, пожонглировать теннисными мячиками, например, поделать кувырки вперед-назад, чтобы после резкого наклона головы звездочки в глазах не бегали. Полезно отжиматься от пола, подтягиваться, качать пресс, приседать… Но это все обычная физическая нагрузка, на которую рассчитан человеческий организм. Хотя сегодня мы все воспринимаем умение подтянуться на перекладине более пяти раз как подвиг – это смешно, это вообще не нагрузка. Мышцы – механизм, который требует постоянной работы, иначе он закисает и начинает барахлить. Себя надо любить, а значит – гонять. Не жалеть, а любить.

Еще нужно быть морально готовым к тому, что в мире есть вещи, которые гораздо сильнее тебя, и им все равно, кто ты такой и какого ты о себе мнения, – у них о тебе мнения никакого нет и не будет. Я говорю сейчас об океане и волнах. Здесь не будет такого: я приехал, дал деньги, научи меня. Единственный вариант: я приехал, дал денег для того, чтобы научиться. И нужно помогать своему инструктору себя учить – слушать то, что он говорит, заниматься самостоятельно. Серфинг – спорт богов и героев, как называл его Джек Лондон.

– При этом ты всегда говоришь, что серфинг – не спорт…

– Потому что это не спорт. В спорте есть соперник, которого ты должен победить. В серфинге же соперника нет, кроме самого себя. Да, есть правила, по которым соревнуются серферы, но их придумали не так давно. Серфинг – не индустрия, не развлечение и не адреналиновая зависимость. Это путь к себе через радость. На уровне физиологии вам становится хорошо, потому что серотонин заменяет адреналин. Но в океан идут вовсе не из-за этого, а потому что в какой-то момент вы вдруг чувствуете, что стали на ступень выше и физически, и морально. Вы сумели себя переломить. Серфинг – это время, когда должны искаться ответы на внутренние вопросы. Мы же, инструкторы, помогаем не отвечать, а формулировать вопрос. Каждый должен сам понять, что для него серфинг. И когда человек на этот вопрос себе ответит, у него все получится.

– Ты часто бываешь доволен учениками?

– Я сейчас скажу жестокую вещь, но от общения с океаном я уже сам стал в некоторой степени как океан – мне не то чтобы безразлично, но я доволен ими только тогда, когда они довольны собой. Потому что я добиваюсь того, чтобы мои ученики были довольны собой, а не чтобы они ноги на доске правильно ставили. Серфинг – это свобода быть собой. Мне, несомненно, приятно, когда человек едет на волне, – я приложил к этому усилия. Но я отдаю себе отчет в том, что основные усилия приложил он.

– Почему ты пишешь?

– Писать стихи или прозу – адский труд. Если бы я мог не писать, не писал бы, но я не могу. Когда в моем сознании наступает резкий диссонанс между миром реальным и внутренним, тем миром, в котором я живу, во мне возникает потребность этот диссонанс свести на нет. Тогда-то я и пишу, потому что умею это делать.

– Могу я тебя попросить что-нибудь прочитать?

– Ветром, каплями и далью резко, сразуЯ пронизан до кости,И страшно на месте сердца видеть глазуРану, через которую день свистит.В корявых пальцах древнего ПанаЖивет оно, мое сердце-свирель,И чем разверстей и глубже рана,Тем сильнее и чище трель.

С Никитой Замеховским-Мегалокарди беседовала Ирина Осипова

От автора

Когда пишешь о других, все равно получается о себе. И эта книга обо мне, пусть в ней есть другие люди и волны других людей. Ведь часто эти волны были пойманы с моей помощью, потому я и пишу о них как о своих. И люди, живущие на этих страницах, тоже я, потому что они проживают часть своей судьбы в моей памяти. Хотя, конечно, многие из тех, с кем мы делим волны, узнают не меня, а себя. Какие-то персонажи – это конкретные люди и фигурируют под своими именами, какие-то – сотканы из моих впечатлений о нескольких людях, но, как бы там ни было, все они – настоящие. И если честно, втайне я надеюсь, что в этой книге каждый будет узнавать вовсе не себя, а свои волны.

Вся книга разделена на главы-сеты. Словно сеты волн, поднимались в моей памяти воспоминания, поэтому может показаться, что главы не связаны между собой, но это не так.

Как волны морей – из одних вод, так и волны воспоминаний – из одного пережитого.

Пережитого вместе с людьми. Пережитого в мгновениях.

Первый сет

Павел

Когда блики пляшут с непроглядным морем, этот танец света и воды кажется волшебством. На поверхности он яркий, быстрый, словно блики подскакивают в унисон неведомым тактам, и гудит ветер, и рокочет прибой, и шипит пена! Но вдруг ныряешь, открываешь глаза и наблюдаешь этот танец под водой… В которой медленно и тяжело движутся лучи, словно блики опустили в голубую толщу свои светлые, неожиданно мощные колени.

Эта толща – древний страх. Под ее покровом рождаются легенды. В ней живут химеры, которым было начало, но не будет конца. Их писали рунами. Ими покрывали свитки, их высекали в камнях и несли из уст в уста. Передавали с поцелуями. Они древней любви.

Во Вьетнаме я седлал единорогов. Там тогда было много разных ребят. Учеников. Одни приезжали за ветром, другие за пляжем, третьи по пакету от турфирмы.

Они ездили на мопедах, сверкающих под косматым солнцем, как жуки. Почти все сначала удивлялись классическому серфингу, неожиданно – в моем лице – оказавшемуся в доступном для русского человека пространстве; потом, мгновенно сообразив, что это придает их поездке в лето-воду-доски дополнительную экзотичность, фотографировали на свои «зеркалки» себя с волнами и досками.

Конец ознакомительного фрагмента.