С помощью прохожих (улица быстро наполнилась сбежавшимися со всех сторон людьми) мистер Винси не без труда поднялся на ноги. И очутился в толпе зевак, спешивших поглазеть на его травму. Его наперебой заверяли, что теперь он в полной безопасности и недосягаем для сумасшедшего, каковым они посчитали мистера Бессела. Тот внезапно вырос посреди рынка и с воплями «Жизнь! Жизнь!» принялся колошматить направо и налево окровавленной тростью, приплясывая и торжествующе хохоча при каждом удачном ударе. Пареньку и двум женщинам он проломил головы, мужчине размозжил запястье, ребенка свалил на землю без чувств и на какое-то время разогнал всех, кто оказывался у него на пути, орудуя тростью яростно и беспощадно. Потом совершил налет на кофейную палатку, швырнул керосиновую горелку в окно почтовой конторы – и с хохотом умчался после того, как опрокинул ближайшего из двух полицейских, которые набрались смелости на него кинуться.
Первым побуждением мистера Винси было естественное желание примкнуть к погоне за своим другом, чтобы по возможности уберечь его от мести возмущенной толпы. Но шевелился он по-черепашьи: полученный удар давал о себе знать, и намерение его осталось неосуществленным. Меж тем пронеслось известие, шумно подхваченное толпой, о том, что мистеру Бесселу удалось ускользнуть от преследователей. Поначалу мистер Винси ушам своим не верил, однако новость повторялась из уст в уста, а скорое возвращение двух гордых, несмотря на неудачу, полицейских развеяло все его сомнения. Дальнейшие расспросы пользы не принесли, и мистер Винси поплелся к себе в Стейпл-Инн, прикладывая платок к мучительно болевшему носу.
Конец ознакомительного фрагмента.