Но в 911 году от рождения Господа нашего Инглаланда еще не было. Были Уэссекс и Мерсия, Восточная Англия и Нортумбрия, и когда в том году зима сменилась мрачной весной, я находился на границе Мерсии и Нортумбрии в густой лесистой местности к северу от реки Мерз. Нас было тридцать восемь, все на хороших конях, и все мы ждали среди голых зимних ветвей под высокими деревьями. Внизу лежала долина, в ней бежал на юг маленький быстрый ручей, а в глубоких и тенистых оврагах еще оставался ледок. Долина была пуста, хотя прошло всего несколько мгновений, с тех пор как шестьдесят пять всадников проскакали вдоль ручья на юг, а потом исчезли там, где долина вместе с ручьем круто поворачивала на запад.
- Уже недолго, - сказал Рэдвальд.
Он просто нервничал, и я ничего не ответил. Я тоже беспокоился, но слишком устал, чтобы это показывать. Вместо этого я представлял, как бы поступил отец. Он бы ссутулился в седле, сердитый и неподвижный, и потому я тоже ссутулился в седле и пристально уставился на долину. Рукой я прикоснулся к рукояти меча.
Он звался Воронов Клюв. Думаю, раньше он носил другое имя, потому что принадлежал Сигурду Торрсону, а тот наверняка дал ему имя, хотя я так никогда и не узнал, какое. Поначалу я считал, что меч зовут Улфбертом, потому что это странное имя было большими буквами начертано на клинке. Выглядело оно так:
✝ VLFBERH✝ T
Но Финан, друг моего отца, сказал, что Улфберт - это имя франкийского кузнеца, который его выковал, и что он кует самые прекрасные и дорогие клинки во всём христианском мире, и именно в христианском, потому что Улфберт прилагает крест к началу и внутри своего имени. Я спросил Финана, как найти Улфберта, чтобы купить еще таких мечей, но Финан говорит, что это волшебный кузнец и работает он тайно.
Кузнец покидает свою кузницу ночью и возвращается поутру, находя там меч, что Улфберт выковал в адском пламени и закалил в драконьей крови. Я назвал его Воронов Клюв, потому что на знамени Сигурда изображался ворон. Этот меч нес в руке Сигурд, когда дрался со мной и мой короткий меч вспорол ему брюхо.
Я хорошо помню тот удар мечом, помню сопротивление его прекрасной кольчуги и как она внезапно подалась, и взгляд его глаз, когда он понял, что умирает, и ликование, которое я ощутил, когда провернул меч, чтобы выпустить из него дух. Это случилось в прошлом году во время битвы при Теотанхиле, которая изгнала датчан из центральной Мерсии, в той самой битве, где отец убил Кнута Ранульфсона, но убивая его, получил рану от меча Кнута, Ледяной Злобы.
Воронов Клюв был добрым мечом, думаю, даже лучше Вздоха Змея, отцовского клинка. Он был длинным, но удивительно легким, и другие мечи ломались о его края. Это был меч воина, и я взял его с собой в тот день в высокий лес над замерзшей долиной, где так быстро бежал ручей. Я взял Воронов Клюв и свой короткий меч по имени Аттор.
Аттор означает яд, это короткий клинок, что хорош для схватки в тесноте под стеной из щитов. Он больно жалит, и это его яд прикончил Сигурда. Еще я взял свой круглый щит с нарисованной волчьей головой, эмблемой нашей семьи. Я носил шлем, увенчанный волчьей головой, и франкийскую кольчугу над кожаной безрукавкой, а поверх всего этого - накидку из медвежьего меха. Я Утред Утредсон, подлинный лорд Беббанбургский, и в тот день я нервничал.
Я вел отряд воинов. Мне исполнился двадцать один год, и некоторые воины за моей спиной были почти в два раза старше и во много раз опытней, но я был сыном Утреда, лордом, и потому командовал. Основная часть людей находилась в глубине леса, лишь Рэдвальд и Ситрик стояли рядом со мной. Оба были старше, и их послали, чтобы дать мне совет или, скорее, оградить меня от упрямой глупости. Я знал Ситрика всю свою жизнь, он был доверенным человеком отца, а Рэдвальд был воином, состоящим на службе у леди Этельфлед.
- Может, они и не объявятся, - сказал он. Он был спокойным человеком, осторожным и старательным, я почти подозревал, что он надеется, что враг не появится.
- Они придут, - буркнул Ситрик.
И они пришли. Они шли быстро, с севера, отряд всадников со щитами, копьями, топорами и мечами. Норвежцы. Я склонился в седле, пытаясь пересчитать седоков, гнавших у ручья лошадей. Три команды? По меньшей мере сотня человек, и Хаки Гриммсон был среди них. По крайней мере, там было знамя его корабля.
- Сто двадцать, - сообщил Ситрик.
- Больше, - сказал Рэдвальд.
- Сто двадцать, - бесстрастно настаивал Ситрик.
Сто двадцать всадников преследовали те шестьдесят пять, что проскакали по долине несколькими мгновениями раньше. Сто двадцать человек под знаменем Хаки Гриммсона, где, видимо, изображался красный корабль на белом море, хотя красная краска на шерстяной ткани выцвела до коричневого и покрыла белое море потеками, так что казалось, будто корабль с высоким носом истекает кровью. Знаменосец скакал позади крупного воина на могучем вороном коне, и я посчитал, что этот верзила и есть Хаки.
Он был осевшим в Ирландии норвежцем, а оттуда пересек море, высадился в Британии, нашел земли к северу от реки Мерз и решил разбогатеть, устроив налет на юг, в Мерсию. Он захватывал рабов, скот, захватил дома и даже штурмовал римские стены Честера, хотя эту атаку довольно легко отбил гарнизон леди Этельфлед. Короче говоря, он был надоедой, вот почему мы находились к северу от Мерза, спрятавшись среди голых зимних деревьев и наблюдая, как его воинский отряд продвигается на юг по затвердевшей от мороза тропе у ручья.
- Мы должны... - начал Рэдвальд.
- Не сейчас, - прервал его я. Я дотронулся до Воронова Клюва, убедившись, что тот легко движется в ножнах.
- Не сейчас, - согласился Ситрик.
- Годрик! - позвал я, и мой слуга, двенадцатилетний мальчишка по имени Годрик Гриндансон, подскочил ко мне, пока остальные ждали. - Копье, - велел я.
- Господин, - отозвался он и протянул мне девятифутовое ясеневое древко с тяжелым железным наконечником.
- Поедешь позади всех, - приказал я Годрику, - на приличном расстоянии. У тебя есть рог?
- Да, господин, - он поднял рог, чтобы показать мне. Звук рога вызовет на подмогу шестьдесят пять всадников, если дела пойдут насмарку, хотя я сомневался, что от их помощи будет прок, если мой небольшой отряд воинов атакуют мрачные всадники Хаки.
- Если они спешатся, - заговорил с мальчишкой Ситрик, - помоги отогнать их лошадей.
- Я должен оставаться поблизости от... - начал Годрик, явно собираясь взмолить о том, чтобы остаться поблизости от меня и тем самым поучаствовать в схватке, но резко остановился, когда Ситрик влепил ему пощечину.
- Поможешь отогнать лошадей, - рявкнул он.