— Больше следов нет.
В глазах сестры опять полыхнула обжигающая зелень.
— Теперь ты понимаешь, насколько все серьезно? Искать вокруг — это одно дело, но искать там, куда нам придется за ней ехать… Ты ведь поняла, где это место?
— Боюсь даже предположить, где, — Фьорда облизала враз пересохшие губы и быстро призвала водяную нить, вплетая в узор своего образа, смягчая пересушенную от волнения и редкой практики нахождения в Образе кожу.
— Я тоже боялась, но давай, предположи…
Немного взяв себя в руки и поборов желание просто сбежать и спрятаться в озере, Фьорда уселась напротив сестры и посмотрела прямо, глаза в глаза. С тех пор, как не стало Матушки, Полынь была той, что помогала, направляла и решала все мелкие проблемы. Крупных проблем никогда не бывало. И вот она — не просто крупная, а неприлично огромная, и Полынь так же напряжена и испугана, как и сама Фьорда. Как же не хочет произносить вслух страшное… Фьорда собралась, потому что кроме них двоих решать, похоже, было больше некому.
— Она села… на ПОЕЗД. Так? — озвучив самое невероятное, дальнейшее сказать было легче. — Или ее посадили. Не вижу причин ей самой… садиться на поезд, даже если она собиралась путешествовать куда-то… очень далеко. Дальше… Все мы знаем, куда именно ходят поезда по этой дороге. Все знаем, правда?
— Да. В большой Город… в Главный город, — с отвращением проговорила Полынь. — Искать придется именно там… вот что безумно пугает!
За окном поезда уже темнело. Где-то за тонкой стенкой скрипели полки и сквозь приоткрытую дверь купе лениво просачивался сонный ветерок. При очередной остановке обзор загородили цистерны с темными потеками на боках, смотреть на них было неприятно, наверное, поэтому Слюда, наконец, заговорила.
— Странное все-таки место этот поезд. Нам и правда так важно ехать именно таким способом?
— Да, я пытаюсь поймать ее след, чтобы убедится, что мы ищем правильно.
— И как, получается?
— Почти что… два раза ловила, оба очень коротких. Но одно точно — Лайра ехала этой дорогой.
Слюда опять замолчала. Поезд дернулся и цистерны поползли, постепенно исчезая из виду. Время шло, а террии все так же сидели, выглядывая в окно. Остановки становились все чаще и поселения, которыми они проезжали, все больше. Леса за окном превратились в чахлые остатки, пыльные и почти задушенные развалами окружающих их мусорных куч. Полынь тут выживала бы уже с трудом. А переночуй в здешней земле Глюка, отупела бы, пожалуй, безвозвратно.
На остановках Фьорда искала следы внимательнее, тратя больше сути, но больше обнаружить ничего не удалось. Ни единой болотной мороси, ни единой крошки торфа, ни единого душка стоячей воды.
Голова Слюды, покрытая коричневыми полупрозрачными волосами, ступеньками спускающимися до самых плеч, клонилась все ниже.
— Отдохни, — в конце концов, сказала Фьорда. Она и сама жутко устала, но дорогу нужно было проверить до конца, а Слюда все равно ничем помочь не могла. С собой Фьорда ее взяла только потому, что согласилась с решением, сделанным Полыней за всех: пойдут две террии и пойдут те, кому проще будет существовать в городе. Сама Полынь, естественно, отправиться туда не могла, как и Нилия — из живой зелени в городе были разве что цветочные кусты в горшках да может чахлые деревья в особо дорогих жилищах. Вроде еще существовали парки и скверы, но из новостей, изредка подсматриваемых терриями в домах деревенских жителей выходило, что вся городская растительность давно уже состоит лишь из стекла и пластика.
Легче всего пришлось бы Летящей, но она была самой рассеянной и нерешительной — посылать такую на поиски все равно, что принуждать котенка растерзать огромного буйвола — утомительно и совершенно бесполезно.
Собственно, выбора-то особого и не было — Фьорда единственная, кто полностью чувствовал Лайру, а Слюда могла существовать в городе так же просто, как в своем горном доме, так как ее Сути, пусть и измененной, там было предостаточно. Кроме того, они умели общаться мысленно и получалось очень неплохо, гораздо лучше, чем у остальных.
От отдыха Слюда отказалась, энергично помахав головой и продолжила следить за напряженной Фьордой, стараясь помочь хотя бы тем, что не оставлять одну.
В город они попали к вечеру следующего дня. Огромное изломанное существо появилось на горизонте задолго до того, как поезд добрался до вокзала и приближалось рывками, сохраняя напускную невозмутимость и отрешенность. Фьорда ощущала страх сестры, да и сама с трудом удерживалась от воспоминаний о словах-правилах Матушки.
"Никогда не приближайтесь к городу" — один из строжайших запретов, оставленный ей терриям. Сестры всегда беспрекословно следовали всем навязанным ею правилам, но дело в том… что матушка не оставила никаких инструкций, которые могли бы пригодиться в сложившейся ситуации — пропаже сестры.
Фьорда попыталась уверенно улыбнуться.
"Не бойся, это просто огромный мертвый конструктор… Не страшный".
Слюда нехотя оторвалась от пейзажа за окном.
"Так много бездушного…".
"Мы тут не задержимся".
На вокзале тоже не нашлось ровно никаких следов. Над этим следовало подумать, сестры отправились в гостиницу неподалеку, по адресу, рекомендованному одной из проводниц. Здание стояло весьма удачно: вокруг не было высоченных домов, набитых людьми так, что они разве что из окон не вываливались и главное, неподалеку обнаружился подземный водный резервуар. Он разместился прямо за стенкой тоннеля с бегающими по нему поездами, похожими на тот, что привез их в город и Фьорда подивилась человеческой беспечности — как можно настолько не бояться и не уважать стихию, чтобы подпирать ее тончайшей бетонной стенкой? Глупо… Хотя, какое ей дело?
Комната была маленькой, заполненной мебелью так плотно, что с трудом можно было протиснуться мимо. Белье на кроватях неаккуратно свисало вниз серыми печальными волнами, выцветшие шторы были насквозь пропитаны грязью, а потолок разукрасили желтые следы просочившейся с верхнего этажа воды. Всю дорогу террии готовились только к неприятностям и потому при виде комнаты даже толком не расстроились. Оказалось, не так все страшно, когда ждешь самого худшего.
"Спать, а утром решим, что делать дальше", — Фьорда растянулась на простыне, рассеивая в брызги одежду, и Слюда тут же упала на соседнюю кровать, раскрошив свое платье в мелкую пыль, осевшую прямо на полу.
"Спокойного сна".
Вода в трубах гостиницы была настолько измученной, что Фьорда не стала с ней сливаться, просто послушала и отвернулась, как отворачиваются от чего-то малознакомого и не совсем приятного.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});