Читать интересную книгу Английский язык с Энтони Хоупом. Узник Зенды / Anthony Hope. The Prisoner Of Zenda - Энтони Хоуп

“Good families are generally worse than any others,” she said (благородные: «хорошие» семьи обычно хуже любых других, – сказала она).

Upon this I stroked my hair (при этом я пригладил волосы; to stroke – гладить /рукой/, поглаживать): I knew quite well what she meant (я знал довольно хорошо, что она имеет в виду; to know; to mean).

“I’m so glad Robert’s is black!” she cried (я так рада, что у Роберта /они/ черные, – воскликнула она; to cry – кричать; восклицать).

At this moment Robert (в этот момент Роберт) (who rises at seven and works before breakfast (который встает в семь и работает перед завтраком)) came in (вошел в /комнату/). He glanced at his wife (он взглянул на жену): her cheek was slightly flushed (ее щечка слегка раскраснелась; to flush – вспыхнуть; покраснеть); he patted it caressingly (он ласково ее погладил; to pat – похлопывать /кого-л./; погладить /кого-л./).

This remark of mine rather annoyed Rose, for everybody knows (and therefore there can be no harm in referring to the fact) that, pretty and accomplished as she herself is, her family is hardly of the same standing as the Rassendylls. Besides her attractions, she possessed a large fortune, and my brother Robert was wise enough not to mind about her ancestry. Ancestry is, in fact, a matter concerning which the next observation of Rose’s has some truth.

“Good families are generally worse than any others,” she said.

Upon this I stroked my hair: I knew quite well what she meant.

“I’m so glad Robert’s is black!” she cried.

At this moment Robert (who rises at seven and works before breakfast) came in. He glanced at his wife: her cheek was slightly flushed; he patted it caressingly.

“What’s the matter, my dear?” he asked (что случилось, моя дорогая? – спросил он).

“She objects to my doing nothing and having red hair (ей не нравится, что я ничем не занимаюсь и что у меня рыжие волосы; to object – возражать; не любить, не одобрять),” said I, in an injured tone (сказал я обиженным тоном; to injure – ранить, ушибить; обидеть).

“Oh! of course he can’t help his hair (о, конечно, он не виноват, что у него такие волосы: «он ничего не может поделать со своими волосами»; it can’t be helped – ничего не поделаешь; to help – помогать, оказывать содействие /в чем-л./),” admitted Rose (признала Роуз).

“It generally crops out once in a generation,” said my brother (обычно такое случается один раз в роду, – сказал мой брат; to crop out – обнажаться, выходить на поверхность; выявляться, обнаруживаться; to crop – подстригать, подрезать; давать урожай; generation – поколение; род, потомство). “So does the nose (так же и с носом). Rudolf has got them both (Рудольф унаследовал и то, и другое; to have got – иметь, владеть; both – оба).”

“I wish they didn’t crop out (лучше бы этого не случалось; to wish – желать, хотеть),” said Rose, still flushed (сказала Роуз, со все еще пылающими /щеками/).

“I rather like them myself,” said I (мне лично они наоборот нравятся, – сказал я; rather – лучше, скорее; наоборот), and, rising, I bowed to the portrait of Countess Amelia (и, поднявшись, поклонился портрету графини Амелии).

My brother’s wife uttered an exclamation of impatience (жена брата издала нетерпеливое восклицание = воскликнула с нетерпением).

“I wish you’d take that picture away, Robert (я хочу, чтобы ты снял = снял бы ты уже эту картину, Роберт; to take away – убирать, уносить; to take – брать),” said she.

“My dear!” he cried (/но/, моя дорогая! – воскликнул он).

“Good heavens!” I added (Господи Боже! – добавил я; Heavens – провидение, бог, боги /возвыш./; heaven – небеса, небо).

“Then it might be forgotten,” she continued (тогда бы об этом можно было забыть, – продолжала она).

“Hardly – with Rudolf about (вряд ли, – когда Рудольф рядом; to be about – быть неподалеку; about – около, близ),” said Robert, shaking his head (сказал Роберт, покачав головой; to shake – трясти, встряхивать; качать /головой/).

“Why should it be forgotten?” I asked (с чего это об этом нужно забывать? – спросил я).

“Rudolf!” exclaimed my brother’s wife, blushing very prettily (Рудольф! – воскликнула жена моего брата, очень мило краснея).

“What’s the matter, my dear?” he asked.

“She objects to my doing nothing and having red hair,” said I, in an injured tone.

“Oh! of course he can’t help his hair,” admitted Rose.

“It generally crops out once in a generation,” said my brother. “So does the nose. Rudolf has got them both.”

“I wish they didn’t crop out,” said Rose, still flushed.

“I rather like them myself,” said I, and, rising, I bowed to the portrait of Countess Amelia.

My brother’s wife uttered an exclamation of impatience.

“I wish you’d take that picture away, Robert,” said she.

“My dear!” he cried.

“Good heavens!” I added.

“Then it might be forgotten,” she continued.

“Hardly – with Rudolf about,” said Robert, shaking his head.

“Why should it be forgotten?” I asked.

“Rudolf!” exclaimed my brother’s wife, blushing very prettily.

I laughed, and went on with my egg (я засмеялся и продолжал /есть/ яйцо; to go on – идти дальше; продолжать). At least I had shelved the question (по крайней мере, я отложил вопрос; to shelve – ставить на полку; откладывать, класть в долгий ящик; shelf – полка) of what (if anything) I ought to do (о /том/, чем (если на то пошло: «если чем-либо /вообще/»), я должен заниматься). And, by way of closing the discussion (и с целью закрыть дискуссию; by way of – в качестве /чего-л./; ради, с целью) – and also, I must admit (и также, я должен признаться), of exasperating my strict little sister-in-law a trifle more (/чтобы/ еще немножко позлить свою строгую маленькую невестку; to exasperate – сердить, раздражать; trifle – мелочь, пустяк) – I observed (я заметил):

“I rather like being an Elphberg myself (а мне самому, пожалуй, даже нравится быть Эльфбергом; rather – лучше, скорее, охотнее; довольно, пожалуй).”

When I read a story (когда я читаю какой-нибудь рассказ), I skip the explanations (я /обычно/ пропускаю пояснения; to skip – прыгать, скакать; пропускать); yet the moment I begin to write one (однако в тот момент, /когда/ начинаю писать его), I find that I must have an explanation (я прихожу к заключению, что должен кое-что объяснить; to find – находить, обнаруживать; убеждаться, приходить к заключению; to have an explanation – объясняться). For it is manifest that I must explain (поскольку очевидно, что я должен разъяснить; manifest – явный, очевидный) why my sister-in-law was vexed with my nose and hair (почему мою невестку раздражали мои нос и волосы), and why I ventured to call myself an Elphberg (и почему я рискнул назваться Эльфбергом). For eminent as, I must protest, the Rassendylls have been for many generations (ибо каким бы выдающимся, как я должен со всей ответственностью заявить, ни был /род/ Рассендилов на протяжении многих поколений; to protest – протестовать, возражать; утверждать, торжественно заявлять), yet participation in their blood of course does not, at first sight, justify the boast of a connection with the grander stock of the Elphbergs (все же, принадлежность к этой фамилии: «участие в их крови», конечно, не дает, на первый взгляд, оснований /для/ хвастовства родством: «связью» с более знатной семьей Эльфбергов; to justify – оправдывать, объяснять, давать основания; grand – грандиозный, величественный; знатный; stock – корень, источник происхождения; род, семейство) or a claim to be one of that Royal House (или права на /то, чтобы считаться/ одной из /ветвей/ королевского дома). For what relationship is there between Ruritania and Burlesdon (ибо, какая связь между Руританией и Берлисдоном), between the Palace at Strelsau or the Castle of Zenda and Number 305 Park Lane, W. (между /королевским/ дворцом в Стерлсо или замком в Зенде и /домом/ номер 305 по Парк-Лейн в Уэст-Энде)?

I laughed, and went on with my egg. At least I had shelved the question of what (if anything) I ought to do. And, by way of closing the discussion – and also, I must admit, of exasperating my strict little sister-in-law a trifle more – I observed:

“I rather like being an Elphberg myself.”

When I read a story, I skip the explanations; yet the moment I begin to write one, I find that I must have an explanation. For it is manifest that I must explain why my sister-in-law was vexed with my nose and hair, and why I ventured to call myself an Elphberg. For eminent as, I must protest, the Rassendylls have been for many generations, yet participation in their blood of course does not, at first sight, justify the boast of a connection with the grander stock of the Elphbergs or a claim to be one of that Royal House. For what relationship is there between Ruritania and Burlesdon, between the Palace at Strelsau or the Castle of Zenda and Number 305 Park Lane, W.?

Well then – and I must premise that I am going, perforce (так вот, – я должен предупредить, что собираюсь, волей-неволей; to premise – предпосылать; to be going to – собираться, намереваться), to rake up the very scandal (припомнить тот скандальный случай; to rake up – растравлять /старые раны/; ворошить /воспоминания и т. п./; very – тот самый, именно тот; scandal – скандал; позорный поступок, постыдный факт) which my dear Lady Burlesdon wishes forgotten (который моя дорогая леди Берлисдон хочет предать забвению; to forget – забывать) – in the year 1733, George II sitting then on the throne (в 1733 году, когда Георг Второй сидел на троне; then – тогда), peace reigning for the moment, (/и/ пока еще царил мир; for the moment – на данный момент, в данную минуту) and the King and the Prince of Wales being not yet at loggerheads (и король еще не был в ссоре с Принцем Уэльским; to be at loggerheads with smb. – быть в натянутых отношениях с кем-л.), there came on a visit to the English Court a certain prince (к Английскому двору прибыл с визитом некий принц), who was afterwards known to history as Rudolf the Third of Ruritania (впоследствии известный в истории как Рудольф Третий Руританский). The prince was a tall, handsome young fellow (этим принцем был высокий, красивый молодой человек), marked (maybe marred, it is not for me to say) by a somewhat unusually long, sharp and straight nose (отмеченный (а, может быть, испорченный, не мне судить: «говорить» об этом) необычно длинным, острым и прямым носом; somewhat – отчасти, до некоторой степени), and a mass of dark-red hair – in fact, the nose and the hair (и копной темно-рыжих волос, – в сущности, таким носом и волосами; mass – масса; множество, большое количество) which have stamped the Elphbergs time out of mind (которые испокон веков отличали Эльфбергов; to stamp – ставить штамп, печать; характеризовать; time out of mind – незапамятные времена). He stayed some months in England (он несколько месяцев гостил в Англии; to stay – оставаться, не уходить; останавливаться, гостить), where he was most courteously received (где был принят весьма благосклонно; courteous – вежливый, учтивый); yet, in the end, he left rather under a cloud (однако перед отъездом впал-таки в немилость; in the end – в конечном счете, в конце концов; to leave – оставлять, покидать; rather – скорее, лучше; слегка, немного; to be under a cloud – быть в немилости: «находиться под тучей»).