мировой войны имела ряд персональных выставок (как нелегко они ей давались и каких усилий и жертв стоили — далее), получивших благоприятные отклики во французской и русской — эмигрантской — прессе.
Известный взрыв интереса, более того, воодушевления в отношении искусства Серебряковой в России вспыхнул в конце 1950-х — 1960-е годы, в период «оттепели» и «пост-оттепели», когда восстановились связи между советскими и зарубежными русскими художниками и деятелями культуры. Возникла активная переписка между нашими искусствоведами — А. Н. Савиновым, И. С. Зильберштейном, Ю. М. Гоголицыным — и Александром Бенуа и Серебряковой. Наконец, в 1965–1966 годах состоялась (благодаря, прежде всего, энергичной помощи ее дочери Татьяны Борисовны) большая, во многом неожиданная выставка произведений Серебряковой в Москве, Киеве и Ленинграде, выставка, впервые осветившая весь ее творческий путь. Множество работ было приобретено музеями Советского Союза (в первую очередь Русским музеем, с директором которого — крупнейшим собирателем русского искусства XX века В. А. Пушкаревым Серебрякова познакомилась еще в конце 1950-х годов во время его командировок во Францию). Большое значение имели выставки из собрания семьи художницы и из частных коллекций, устроенные в конце 1960-х — 1980-е годы в Новосибирске и Челябинске, и, особенно, большая выставка в Третьяковской галерее, посвященная столетию со дня рождения Серебряковой, где были представлены работы, принадлежащие многим музеям Советского Союза. К выставке был издан интересный каталог-сборник материалов о художнице. В эти десятилетия ее творчеству был посвящен в России ряд серьезных работ, среди которых надо отметить две значительные статьи В. П. Лапшина (в 1965 году в журнале «Искусство» и в альбоме 1969 года), а также составленный со всевозможным вниманием альбом Т. А. Савицкой (1988), с весьма убедительным текстом вступительного очерка.
В 1979 году вышла в свет продуманная и тщательно выполненная монография В. П. Князевой, одной из устроительниц выставки Серебряковой в Русском музее. В 1995 году в помещении посольства России в Париже была открыта (под руководством Е. Флавицкой) отличная выставка работ Серебряковой парижского периода — первая с 1938 года публичная экспозиция ее произведений во Франции. К выставке был специально издан сборник, посвященный творчеству художницы, со статьями С. Капицы и В. Бялик. Наконец, в 2001 году вышел в свет альбом, посвященный живописи Серебряковой, с содержательной и прекрасно написанной статьей Н. И. Александровой.
Однако, несмотря на серьезное внимание и интерес к произведениям этого великолепного мастера, до сих пор в литературе о Серебряковой нет работы, которая на современном уровне развития нашей науки об искусстве определила бы место и значение ее творчества в искусстве XX века, стилевые и «видовые» особенности и качества ее живописи, как это давно уже сделано в отношении старших ее современников — художников-новаторов последних десятилетий XIX века — Врубеля, Левитана, Серова, Коровина, Нестерова, ее непосредственных предшественников — старших мирискусников, Борисова-Мусатова, голуборозовцев, бубнововалетцев и большинства авангардистов вообще. Определению того, что дано Серебряковой художественной культуре первой половины прошлого века, мне и хотелось посвятить свою работу.
В заключение этого небольшого вступления приношу горячую благодарность за неоценимую помощь в моей работе и доброжелательное к ней отношение Екатерине Борисовне Серебряковой и Павлу Георгиевичу Брюн де Сент-Ипполит, а также Екатерине Евгеньевне Лансере, сообщившей мне важные сведения о жизни З. Е. Серебряковой во Франции. Сердечно благодарю за всегда доброжелательную помощь в моей работе сотрудников Государственного Русского музея — Е. В. Баснер, Н. М. Козыреву, Е. П. Яковлеву и Ю. Л. Солонович. Особую признательность выражаю искусствоведу Н. А. Авдюшевой-Лекомт, ознакомившей меня со своими важнейшими находками и исследованиями росписей З. Е. Серебряковой в Бельгии.
Глава первая
Санкт-Петербург
1884–1906
Б. А. Серебряков. 1901
З. Е. Серебрякова. Начало 1900-х
Зинаида Евгеньевна Серебрякова родилась 28 ноября (10 декабря) 1884 года в имении Нескучное под Харьковом. Она была шестым (и последним) ребенком известного скульптора Евгения Александровича Лансере и его жены Екатерины Николаевны, дочери архитектора Николая Леонтьевича Бенуа.
Однажды, в одном из автобиографических набросков, Александр Николаевич Бенуа назвал себя «продуктом художественной семьи»[2]. Это полушутливое определение в не меньшей степени относится и к его племяннице З. Е. Серебряковой. И хотя во всех работах, посвященных и А. Н. Бенуа, и З. Е. Серебряковой, говорится, что для XIX века, а особенно для его второй половины и конца, такие семьи были уже большой редкостью, позволю себе уточнить, что семья Бенуа (необходимо расширить — Бенуа — Кавос — Лансере) была явлением совершенно уникальным, не имеющим в истории нашей художественной культуры любого времени равных себе по разносторонности и значению вышедших из нее мастеров. Достаточно часто сын наследовал талант отца и превосходил его масштабом, как великий живописец Александр Андреевич Иванов вполне рядового академиста Андрея Ивановича Иванова; два брата, например, Карл и Александр Брюлловы, внуки и сыновья ничем не выдающихся художников, становились крупными мастерами — один живописцем, другой — архитектором (таких примеров можно привести немало). Но чтобы в одной очень большой семье на протяжении почти двух столетий и в каждом поколении творили мастера, определявшие лицо русской культуры в самых различных ее областях — музыке, театре, архитектуре, изобразительном искусстве, а затем в художественной критике и истории искусства, — такой случай, насколько можно судить, только один.
Прапрадед Зинаиды Евгеньевны с материнской стороны, итальянец Катарино Альбертович Кавос, был композитором и, как мы бы теперь сказали, музыкальным руководителем театров Петербурга. Прадед же ее, Альберт Катаринович Кавос, стал выдающимся архитектором, строителем театральных зданий, в том числе Мариинского театра в Петербурге и Большого в Москве, а также автором теоретического труда по строительству театров. Крупным архитектором был дед Серебряковой Николай Леонтьевич Бенуа, глава семьи, в которой прошли детские годы будущей художницы, — в доме, пропитанном атмосферой горячей любви к искусству во всех его ипостасях и безграничной ему преданности, но при этом в доме отнюдь не богемном, а очень упорядоченном, скорее всего — на франко-немецкий лад[3].
Три сына Н. Л. Бенуа (из шести), дяди Серебряковой, также посвятили себя искусству. Старший — Альберт Николаевич — стал выдающимся акварелистом, Леонтий Николаевич — крупным архитектором, строителем многих определяющих облик Петербурга зданий, ректором и профессором (до смерти в 1930 году) Академии художеств.
А младший сын — «Вениамин» семьи, «Шуренька», «дядя Шура» для Зинаиды Евгеньевны — Александр Николаевич Бенуа — крупнейший деятель и «строитель» русского искусства Серебряного века, то есть двух предреволюционных десятилетий, идейный руководитель объединения «Мир искусства», виднейший историк и блестящий критик искусства, определявший во многом, особенно в 1900–1910-е годы, «взгляды эпохи», тончайший живописец, график и театральный художник, один из вдохновителей «Русских сезонов» С. П. Дягилева, активнейший участник восстановления и формирования музеев и театров в первые годы после революции, а также прекрасный литератор, автор