Читать интересную книгу Операция «Дар» - Александр Лукин

Свесив с фурманок ноги, стражи нового порядка дымно курили махорочные самокрутки, горланили песни.

В общем обычная для тех мест в те времена картина: команда полицаев во главе с немцем-офицером отправляется в какое-нибудь село для наведения «порядка» или заготовок продовольствия для гитлеровской армии. Случайные встречные при виде колонны поспешно сворачивали в сторону — подальше от беды.

Часам к пяти фурманки выехали на шоссе и свернули влево, в сторону Корца. Время от времени, шурша колесами по заснеженному асфальту, мимо колонны в обе стороны проносились грузовики, изредка попадались и легковушки. Если в кабине машины виднелась горбатая офицерская фуражка, обер-лейтенант четким движением вскидывал в приветствии правую руку.

Сгустились сумерки. Стало еще холоднее. Должно быть не выдержав мороза, два полицая соскочили с телеги и побежали вперед, изо всех сил притопывая сапогами и хлопая рукавицами по бокам. Но, согревшись, обратно на фурманку полицаи не вернулись, а пошли пешком по обочине шоссе один за другим, шагах в двадцати впереди первой подводы. Затем еще несколько полицаев соскочили на землю, но эти уже зашагали сзади колонны.

Прошло еще полчаса. И вдруг где-то вдалеке по-комариному высоко и надсадно запел мотор, запрыгали, приближаясь с каждой секундой, желтые огни подфарников еще невидимого автомобиля. Полицаи оборвали песню, полетели в снег недокуренные цигарки. Встрепенулся и невозмутимый до сей поры обер-лейтенант. Он опустил поднятый воротник шинели, поправил автомат на груди. Каждому известно: желтые фары положены только автомобилям большого начальства.

Машина вылетела из-за поворота, не снижая скорости. И тут произошло неожиданное. Как только она поравнялась с полицаем, шедшим в голове колонны, хлопнул пистолетный выстрел. В следующую секунду второй полицай выхватил из висевшей на боку торбы тяжелую противотанковую гранату и точным взмахом руки неторопливо, как на ученье, метнул ее под заднее колесо. Словно ткнувшись в невидимую стену, тяжелый «оппель» встал как вкопанный. Взрыв взметнул вверх задний мост автомобиля с бешено вращающимися в воздухе колесами. На какой-то миг «оппель» замер на хрустнувшем, как пустой орех, радиаторе, грузно перевернулся и, сминая кабину, рухнул в кювет. Тускло блеснули полированные бока, и тут же их разорвали косые строчки автоматных очередей.

Первым с парабеллумом в руке к дымящейся груде исковерканного металла подбежал обер-лейтенант. Одного взгляда в кабину бывшего «оппеля» было достаточно, чтобы понять: живых нет. Повернувшись к подоспевшим полицаям, офицер приказал:

— Забрать все бумаги, документы, оружие!

Команда была отдана… на чисто русском языке.

Только-только партизаны успели выполнить распоряжение своего командира, как из-за поворота выскочила никем не замеченная еще одна автомашина. Ее пассажиры, видимо, поняли, что на шоссе засада, потому что многоместный полубронированный автомобиль гнал на полной скорости, не сбрасывая газа. Гулко забарабанили по броне бессильные автоматные и винтовочные пули. И автомобиль ушел бы, если бы не кинулся к фурманке невысокий коренастый партизан. За какую-то секунду он успел сменить диск своего ручного пулемета и выпустил вдогонку машине длинную очередь. Тыркаясь и вихляя из стороны в сторону, автомобиль прокатился еще метров сто и, въехав одним боком в кювет, замер: запасный диск «Дегтярева» был снаряжен бронебойными патронами.

Из машины хлопнули два пистолетных выстрела, и наступила тишина. Подбежавшие партизаны обнаружили в кабине убитого наповал шофера и еще несколько трупов. Два офицера, прикрытые, кроме стенки, еще и бронеспинкой, хоть и потеряли сознание, ткнувшись при внезапной остановке головами обо что-то твердое, но остались живыми. Один из них — с подполковничьими погонами — продолжал судорожно сжимать в руке большой желтый портфель.

К этому портфелю и устремился в первую очередь партизан в форме немецкого обер-лейтенанта. Последовала новая команда:

— Пленных грузить на фурманки! Все вещи и оружие забрать и уходить!

И тут снова запел вдали автомобильный мотор! Но пассажиров этой третьей по счету машины судьба на сей раз хранила. Она успела развернуться и уйти назад, в сторону Киева.

Снова наступила тишина. Обоих пленных офицеров (второй оказался майором), так и не пришедших в себя, уложили на переднюю фурманку, аккуратно прикрыли сеном: чтобы не замерзли от двадцатиградусной стужи. Через две минуты на шоссе было пусто.

Только усилившийся снегопад заносил уходящие в темь лесной чащобы следы партизанских фурманок.

…За несколько недель до описанного события в штаб отряда пришла радиограмма из Москвы, Командование ставило в известность, что, по некоторым, пока еще не проверенным данным, Гитлер в связи с временными успехами немецкого наступления перевел свою ставку из Германии куда-то на Украину. Нам предписывалось в кратчайший срок установить точное местонахождение ставки.

У нас, чекистов, даже перехватило дух: вот это задание — найти ставку Гитлера!

Мы понимали, что дело не ограничится лишь нанесением на карту географических координат волчьего логова. Потребуются и какие-то активные действия.

Но Украина велика. В каком из ее уголков пребывает сейчас главарь фашизма?

Ставка, разумеется, не находится близ границы — тогда бы ее просто не было смысла переводить из Германии. Вряд ли Гитлер поселится и в опасном соседстве с фронтом. Крайне сомнительно рассчитывать и на то, что она окажется в одном из районов, охваченных активной партизанской войной.

Так, по разным соображениям, отпадал то один, то другой город.

В конце концов круг поисков было решено — пока, на первых порах — ограничить четырьмя географическими точками: Ровно, Луцк, Киев и Винница. Разумеется, мы не были столь наивны, чтобы полагать, что ставка Гитлера расположена в особняке на центральной улице одного из этих городов. Ее следовало искать в их окрестностях. Безусловно, она тщательно замаскирована и усиленно охраняется.

Довольно скоро из «четверки» было вычеркнуто Ровно. Наши разведчики к этому времени уже хорошо изучили «столицу» оккупированной Украины, раскрыли в ней не одну тайну фашистов, но ни в самом Ровно, ни в округе не обнаружили ничего похожего на ставку.

Вслед за Ровно отпал и Луцк — резиденция гитлеровского генерального комиссара Волыни и Подолии генерала Шене. Обследовать этот город было сложнее, но мы все же это сделали довольно быстро и, разумеется, достаточно тщательно. Затем отпал и Киев.

Оставалась Винница. Это уже было по-настоящему трудно. Нас отделяли от нее 450 километров оккупированной территории. К тому же в городе у нас в то время пока еще не было ни базы, ни своих людей. Поэтому заслать в Винницу разведчиков было делом весьма сложным и требовало немалого времени.

Как определить границу, на которой интуиция разведчика переходит в смутную догадку, догадка — в серьезное предположение, а предположение — в уверенность? Во всяком случае, затрудняюсь сказать точно, на каком из этих этапов попал нам в руки номер издававшейся тогда в Ровно на украинском языке газеты «Волынь». Вообще-то газета попала к нам далеко не случайно. Этот грязный антисоветский листок в штабе отряда читали даже внимательнее, чем в гестапо, на чьи деньги он издавался.

Изучение вражеских газет может многое дать разведчику. Самое невинное на первый взгляд сообщение иногда содержит весьма ценную информацию. Пресловутая «Волынь» оказала нам уже не одну услугу. Не подвела добрая старая знакомая и на сей раз.

На видном месте газета напечатала льстивое сообщение о том, что на днях в Виннице состоялся концерт артистов Берлинской королевской оперы, который почтил своим присутствием сам рейхсмаршал Герман Геринг, второе в фашистской империи лицо после Гитлера.

Мы насторожились. В самом деле, что может делать в скромном городе Виннице рейхсмаршал Геринг? Правда, он мог оказаться там совершенно случайно — скажем, проездом.

Прошло еще некоторое время, и нам попалась другая газета — «Дойче украинише Цайтунг», выходившая в Луцке на немецком языке. И снова в разделе хроники сообщение из Винницы, что на представлении оперы Вагнера «Тангейзер» присутствовал один из высших гитлеровских военачальников фельдмаршал Кейтель.

Факты многозначительные, но для разведчика еще не убедительные. Бывают совпадения совершенно невероятные, какие и нарочно не придумаешь. А приглядишься к ним повнимательнее и обнаружишь — просто случайность, за которой не кроется решительно ничего сто́ящего и которая может лишь ввести в заблуждение.

Но, разумеется, следили мы теперь за Винницей с особым вниманием. Вспомнили, как еще летом бежавшие из фашистского плена красноармейцы рассказывали, что где-то под Винницей немцы вели большое строительство. Что там строили — никому не было известно, даже охране. Знали твердо только одно: из многих тысяч советских военнопленных, отправленных под Винницу, обратно в лагеря не вернулся ни один. Ходили жуткие слухи, что их всех расстреляли.