– Вспомни, Альбус, – мирно предложил ему Певерелл. – Я никогда не был ни особо добр, ни достаточно милосерден. Мною движет эгоизм. Мне нужно позаботиться о моих близких. А самый близкий для меня человек это Марволо.
– Но ты никогда не был убийцей.
– При этом не возражал, если от моих противников избавлялся кто-то другой.
Директор кивнул, раздумывая.
– Любовь удивительная вещь, все же. Она может служить как источником блага, так и зла, – пробормотал он, усаживаясь за стол. – Сам знаешь, Марволо Мракс никогда не нравился мне, однако любовь к тебе облагораживала и направляла его мятущийся разум в благое русло. Он мог стать великим политиком или ученым. Однако эта же любовь свела его с ума, сделав злобным чудовищем.
– Я не знаю, где ошибся и что пошло не так, – покачал головой Най. – Я действительно старался воспитать его добрым и любящим человеком. Но почему-то вся его страсть, вся способность любить оказались направленными в мою сторону. Когда меня не стало, даже друзья потеряли для него всякую ценность.
– Думаю, с ним с самого начала что-то было не так, – отозвался Альбус. – Семья Мракс никогда не славилась своим здравомыслием.
Они немного помолчали. Гарри обдумывал, что следует сказать дальше. Он надеялся, что Альбус хоть на пару мгновений, но поверил его лжи о том, что второй, младший Гарри уже мертв. Нельзя было позволить остаткам Ордена броситься на его поиски после победы Волдеморта. С другой стороны, Альбус был слишком умен. Гарри не собирался рассказывать ему всего, но Дамблдор вполне мог восстановить полную картину по крупицам. Однако капелька лжи, капелька правды, в таком коктейле будет трудно сориентироваться даже великому Альбусу.
– К слову, о Марволо, – вспомнил вдруг Поттер. – Почему вы показывали ложные воспоминания о нем? Ведь никогда не приносили ему в приют письмо из Хогвартса. Да и его последняя встреча с Морфином вряд ли была такой, как вы показали.
– Откуда ты знаешь? Проверял воспоминания Гарри, перед тем как убить его? – сердито поинтересовался директор.
– Брось, Альбус, все еще не понял?
– Не понял чего?
Гарри сердито посмотрел на директора.
– Сначала ответь на вопрос. Почему солгал?
Дамблдор потер бороду, прежде чем вздохнуть. Перед ним был враг, но сильный и опасный. Ная Альбус никогда не понимал до конца: слишком много в старом приятеле было намешано как привлекательного, так и отвратительного. Толерантность к магглам, благотворительность, более чем мирная профессия, дружелюбие и полная самоотдача в отношениях с близкими стояли против высокомерия, беспорядочной половой жизни, приступов непонятной злости и упрямства. Но это делало Певерелла только более сложным противником. Дамблдор не знал, чего ожидать от него. Хотелось просто спросить, зачем он вообще пришел сюда и стал о чем-то спрашивать. Потому что Най любил действовать. Долгие разговоры и раздумья никогда не были частью его стиля. Знает ли об этом разговоре Волдеморт?
– Гарри очень добрый мальчик, сострадательный и милосердный, – наконец сказал Альбус. – Я видел ребят добрее его, видел детей храбрее его. Но никогда не видел такого невероятного сочетания внутреннего благородства, любви и решительности. Гарри потрясающий человек… Он мог вырасти бесподобным. Пусть не таким сильным волшебником, как ты или я, или Том, но его душевные качества нельзя ставить в один ряд с нашими. Вы совершили величайший грех, убив его.
– Мне приятно слышать такие комплименты, – задумчиво улыбнулся Поттер. – Но Гарри никак не мог вырасти потрясающим. Делаю вывод из личного опыта. Впрочем, я понял, что ты хотел сказать: если бы мальчик знал, что Волдеморт способен кого-то любить, сражаться против него для Гарри стало бы в разы сложнее.
– Мне не хотелось, чтобы он начал думать о том, что кто-то будет тосковать о Томе после его смерти, – тихо вздохнул директор. – Это немного нечестно по отношению к Гарри, однако если бы он думал, что убил не человека, а мерзкую гадину, не способную любить, никому не нужную и полную лишь ненависти, думаю, муки совести после такого были бы гораздо меньше.
– Наверное, да, – вздохнул Най. – Что ж, спасибо за заботу. Вы не представляете, как ваша ложь сказалась на истории двадцатого века.
В шкафу вспыхнул ярким светом какой-то артефакт и жалобно тренькнул другой. Альбус дернулся, пытаясь встать, но Певерелл положил свою руку на чужую, удерживая. Дамблдор невольно сравнил его гладкую маленькую кисть подростка со своей: дряблой, похожей на куриную лапку.
– Не ходи, Альбус, ты ничем не поможешь, – сказал он спокойно и внушительно. – Хогвартс будет захвачен Волдемортом, это не изменить. У тебя есть более важное дело прямо сейчас.
– Что же это за дело? – хмуро поинтересовался директор.
– Ты должен узнать, что на самом деле здесь происходит, – сказал Най. Его тон был непривычно серьезен. Не осталось ни следа неизменной светской расслабленности и лени. И сейчас он стал ужасно похож на Гарри, образ которого принял. Дамблдор покорно сел, не сводя с него взгляда. Най усмехнулся.
– Эта история начинается прямо сейчас, – сказал он. – А может, через два года, или пятьдесят лет назад. Конечно, ей предшествовали долгие душещипательные беседы с Блейзом по поводу моего запутанного происхождения, но тебя, Альбус, это не касается. Однажды утром, открыв дверь моего дома, я увидел на пороге Темного Лорда, и он сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться.
– Перейти на его сторону? – уточнил Дамблдор. – И ты его принял.
– Я скорее умер бы, чем принял его. По крайней мере, в то время, – покачал головой Най, заставив Дамблдора нахмуриться. – Не думай пока Альбус, слушай. Выводы сделаешь потом. Итак, Волдеморт сделал мне предложение, он хотел, чтобы я отправился в прошлое, в тридцать четвертый год, забрал из приюта мальчика по имени Том Марволо Реддл и воспитал его таким образом, чтобы у мальчишки и мысли не возникло стать Темным Лордом.
Дамблдор открыл рот, чтобы спросить, но Най снова хлопнул своей ладонью по его руке, улыбаясь. Понимание вспыхнуло в голове Альбуса, словно свет в конце тоннеля. Его разум сложил почти весь пазл за секунды.
– Как я уже сказал, отказаться от этого предложения я не смог, – усмехнулся собеседник. – Так что однажды утром я проснулся в маггловском Лондоне, в тридцать четвертом. Не буду утомлять тебя подробностями того, как я сделал себе имя в магическом мире того времени, ты и сам можешь припомнить кое-что. Как бы то ни было, но вскоре я смог забрать мальчишку, как он мне и велел. Благодаря твоей, Альбус, лжи в этом самом кабинете, я действительно полагал, что меняю будущее. Да ведь если бы я с самого начала знал, что Волдеморта воспитывал некто Найджелус Певерелл, я, наверное, убил бы мальчишку.