Читать интересную книгу Замогильные записки Пикквикского клуба - Чарльз Диккенс

— Такъ уйдемте же отсюда назадъ, — шепнулъ м-ръ Пикквикъ!

— О, нѣтъ, сэръ, никогда! — отвѣчалъ Поттъ. — Никогда!

Съ этими словами журналистъ стремительно бросился впередъ, усѣлся на противоположной софѣ и, вынувъ одинъ нумеръ изъ толстой пачки газетъ, принялся читать насупротивъ своего врага.

Само собою разумѣется, что м-ръ Поттъ читалъ «Журавля», a м-ръ Слоркъ — "Интансвильскую синицу". И само собою разумѣется, что оба журналиста выражали вслухъ свое обоюдное презрѣніе и мнѣнія ихъ появлялись въ такой отрывочной формѣ:

— "Нелѣпо. — Дико. — Низко. — Грязно. — Безчестно. — Шарлатанъ. — Наглецъ. — Нравственный уродъ. — Змѣй. — Идіотъ" и проч., и проч.

М-ръ Бобъ Соейръ и Бенъ Алленъ смотрѣли съ невыразимымъ наслажденіемъ на эти энергическія выраженія взаимной ненависти и соперничества двухъ журналистовъ, и, вдохновенные этой сценой, молодые люди покуривали и затягивались съ величайшимъ аппетитомъ. Наконецъ, Бобъ Сойеръ отважился подойти къ м-ру Слорку и сказалъ ему учтивымъ тономъ:

— Не можете ли, сэръ, одолжить мнѣ эту газету, когда вы прочтете ее?

— Съ моимъ удовольствіемъ, сэръ; только предупреждаю васъ, что вы ничего интереснаго не найдете въ этомъ презрѣнномъ листѣ,- отвѣчалъ Слоркъ, бросивъ сатанинскій взглядъ на м-ра Потта.

— A вотъ я скоро передамъ вамъ эту газету, если хотите, — сказалъ Поттъ, блѣдный и дрожащій отъ злости. — Ха, ха, ха! Дерзость этого г_р_у_б_і_я_н_а развеселитъ васъ на цѣлый вечеръ.

Ужасныя слова "презрѣнный листъ" и "грубіянъ" были произнесены съ особенной выразительностью и эффектомъ. Лица обоихъ журналистовъ запылали неукротимымъ бѣшенствомъ и злобой.

— Болтовня этого жалкаго писаки отвратительна въ полномъ смыслѣ,- сказалъ Поттъ, дѣлая видъ, что обращается исключительно къ Бобу Сойеру.

Здѣсь м-ръ Слоркъ засмѣялся отъ чистаго сердца и сказалъ, что безстыдство этого шарлатана забавляетъ его, какъ нельзя больше.

— Не могу и выразить своего отвращенія къ этому бѣшеному грубіяну! — сказалъ Поттъ, побагровѣвшій отъ злости.

— Читали вы когда-нибудь глупое и пошлое маранье этого забіяки? — спросилъ Слоркъ м-ра Боба Сойера.

— Нѣтъ, не читалъ, — отвѣчалъ Бобъ.- A развѣ онъ пишетъ очень дурно?

— Ужасно, ужасно! — отозвался м-ръ Слоркъ.

— Поразительное безстыдство! — воскликнулъ м-ръ Поттъ, притворяясь углубленнымъ въ чтеніе "Журавля".

— Конечно, вамъ непріятно будетъ видѣть эти безсмысленныя выходки низости, злобы, криводушія, клятвопреступничества, измѣны, варварской надутости въ мысляхъ и чувствахъ, — сказалъ Слоркъ, передавая «Синицу» м-ру Бобу Сойеру;- зато, вѣроятно, васъ очень позабавить и разсмѣшитъ уморительный слотъ этого безграмотнаго болтуна.

— Что вы сказали, сэръ? — спросилъ Поттъ, озирая своего противника съ выраженіемъ неизреченной ярости.

— A вамъ какая нужда до моихъ словъ? — отвѣчалъ м-ръ Слоркъ.

— Вы назвали меня безграмотнымъ болтуномъ, сэръ?

— Назвалъ и повторяю еще, что вы безграмотный болтунъ, сэръ, безсмысленный писака, сэръ, шарлатанъ, невѣжда, негодяй, сэръ. Довольно-ли съ васъ этого! Ха, ха, ха!

М-ръ Поттъ не произнесъ ни одного слова въ отвѣтъ на эти оскорбительныя шутки, но, вставая торжественно со своего мѣста, скомкалъ нумеръ «Журавля», бросилъ его на полъ, придавилъ, притиснулъ, растопталъ и потомъ, безъ церемоніи, зашвырнулъ въ пылающій каминъ.

— Вотъ мой отвѣтъ, милостивые государи! сказалъ Поттъ, величественно отступая отъ камина. — И точно такъ бы поступилъ я съ этой гадиной, если бы, къ счастію для нея, не стѣсняли меня законы моего отечества!

— Блудливъ, какъ кошка, трусливъ, какъ заяцъ! — вскричалъ Слоркъ, вставая съ мѣста. — Нѣтъ, господа, есть на свѣтѣ негодяи, для которыхъ ничего не значитъ покровительство отечественныхъ законовъ!

— Слушайте, слушайте! — сказалъ Бобъ Сойеръ.

— Вотъ это потѣха, такъ потѣха! — замѣтиль м-ръ Бенъ Алленъ.

— Блудливъ, какъ кошка, трусливъ, какъ заяцъ! — повторилъ Слоркъ, постепенно возвышая свой голосъ.

— Извергъ!.. Не хочется только рукъ марать! — отвѣчалъ Поттъ.

— Слышите, господа? Ему не хочется только рукъ марать! — повторилъ м-ръ Слоркъ презрительнымъ тономъ. — Ха, ха, ха! Вѣдь это не то, чтобы онъ трусилъ или боялся, — нѣтъ, нѣтъ! Рукъ ему не хочется марать! Ха, ха!

— Сэръ! — вскликнулъ м-ръ Поттъ, выведенный окончательно изъ себя этимъ ужаснымъ сарказмомъ. — Сэръ! Объявляю здѣсь передъ всѣми, что я считаю васъ пресмыкающейся гадиной, ехидной, ползучей змѣей. Своими безчестными и безстыдными выходками, сэръ, вы давно поставили себя внѣ всякаго покровительства законовъ, и раздавить васъ, какъ презрѣнную гадину, сэръ, значило бы…

Но, не дожидаясь окончанія этой рѣчи, взбѣшенный «Журавль» схватилъ свой дорожный чемоданчикъ, наполненный разными хрупкими вещами, и не-истово устремился къ тому мѣсту, гдѣ стоялъ его противникъ.

— Господа! — вскричалъ м-ръ Пикквикъ, когда Поттъ въ свою очередь вооружился кочергой и мужественно приготовился къ оборонѣ. — Господа… ради Бога… помогите… Самуэль… сюда… Эй, кто-нибудь!

И, произнося эти безсвязныя восклицанія, м-ръ Пикквикъ ринулся между сражающимися весьма кстати для того, чтобы, съ одной стороны, принять на свое старческое тѣло брошенный чемоданъ, съ другой — сильный ударъ кочерги. Трудно рѣшить, какія послѣдствія могли бы произойти отсюда для великодушнаго мужа, тщетно старавшагося разнять изступленныхь представителей двухъ противоположныхь партій, если бы не подоспѣлъ на выручку м-ръ Самуэль Уэллеръ. Не говоря дурного слова, этотъ джентльменъ нахлобучилъ мучнымъ мѣшкомъ могущественнаго Потта и, отпихнувъ его въ сторону, вырвалъ сильною рукою чемоданъ изъ рукъ разъяреннаго Слорка.

— Я задушу васъ, разбойники, если вы не уйметесь! — закричалъ громовымъ голосомъ м-ръ Уэллерь. — Вы что тутъ зѣвали, господа?

Послѣднее обращеніе относилось къ господамъ Бену Аллену и Бобу Сойеру, не принимавшимъ никакого участія въ этой битвѣ. Имъ было очень весело, и притомъ впереди предстояла для нихъ отрадная перспектива пустить кровь первому джентльмену, который будетъ оглушенъ непріятельскимъ ударомъ.

— Ступайте спать по своимъ нумерамъ — сказалъ м-ръ Уэллеръ, обращаясь къ обоимъ журналистамъ, — не то я скручу васъ обоихъ по рукамъ и по ногамъ и положу на одну постель. A вамъ, сэръ, тутъ нечего дѣлать съ сумасшедшими людьми. Пойдемте.

Сказавъ это, Самуэль взялъ за руку своего господина и повелъ его въ солнечный нумеръ, между тѣмъ какъ разъяренные журналисты, продолжая изрыгать угрозы и проклятія другъ противъ друга, были разведены по своимъ спальнямъ подъ руководствомъ хозяина "Сарациновой головы" и молодыхъ врачей, которые все еще не теряли надежды пустить кровь кому-нибудь изъ нихъ.

Поутру на другой день журналисты встали очень рано и, не простившись ни съ кѣмъ, разъѣхались въ двухъ разныхъ дилижансахъ. Погода прояснилась, солнце заблистало, и наши путешественники еще разъ обратили свои лица къ британской столицѣ.

Глава LI. Важная перемѣна въ семействѣ М-ра Уэллера и окончательное низверженіе достопочтеннаго м-ра Стиджинса

Считая не совсѣмъ удобнымъ представить, безъ всякаго предварительнаго приготовленія, своихъ двухъ спутниковъ молодой четѣ и желая по возможности щадить деликатность нѣжныхъ чувствъ прекрасной Арабеллы, м-ръ Пикквккь рѣшился остановиться со своимъ слугою гдѣ-нибудь неподалеку отъ "Коршуна и Джорджа" и предложилъ молодымъ людямъ нанять особою квартиру, гдѣ они хотятъ. Согласившись на это предложеніе, м-ръ Бобъ Сойерь и Бенъ Алленъ удалились въ Боро и наняли комнатку въ одномъ довольно грязномъ трактирѣ, гдѣ за буфетомъ въ былыя времена имена ихъ появлялись довольно часто подъ длиннымъ и многосложнымъ счетомъ, который, для ясности и краткости, всегда писался бѣлымъ мѣломъ.

— Ахъ, Боже мой! Вы-ли это, м-ръ Уэллеръ, — воскликнула смазливая дѣвушка, встрѣчая Самуэля y дверей.

— Должно быть, что я, — отвѣчалъ Самуэль, отскакивая назадъ на такое разстояніе, откуда разговоръ не могъ достигнуть до ушей его господина. — Какая вы хорошенькая, Мери!

— Ахъ, не говорите этихъ глупостей, м-ръ Уэллеръ, — сказала Мери. — Нѣтъ, не дѣлайте этого.

— Не дѣлайте чего, моя душечка?

— Ну, да вотъ этого… полно, полно! Отстаньте, м-ръ Уэллеръ!

Съ этими словами молодая дѣвушка съ улыбкой оттолкнула Самуэля къ стѣнѣ, объявляя, что онъ совсѣмъ разбилъ ея локоны.

— И къ тому же помѣшали мнѣ сказать, что я хотѣла, — прибавила Мери. — Вотъ тутъ ожидаетъ васъ письмо ровно четыре дня. Я получила его черезъ полчаса послѣ вашего отъѣзда, и на конвертѣ надписано, чтобы доставили немедленно.

— Гдѣ оно, моя милая?

— Я сберегла его для васъ, м-ръ Уэллеръ, иначе, смѣю сказать, оно бы совсѣмъ потерялось. Вотъ оно, возьмите. Вы не стоите этого, сэръ.