— Веселее? — возразил Бхейд. — Что в этом может быть веселого?
— У Альтала всегда все получается лучше, когда он просто дурачится, Бхейд, — сказала Двейя и лукаво улыбнулась, — а если вдуматься, то это касается вообще всех людей. — Она взглянула на Альтала. — Если я правильно помню, в самом начале мы с тобой заключили небольшой договор. Я должна была учить тебя использовать Книгу, а ты должен был учить меня лгать, мошенничать и воровать. По-моему, мы даже поговаривали о том, чтобы заключить пари.
— Теперь, когда ты это говоришь, я, кажется, припоминаю что-то подобное, — ответил он.
— Ну что, милый, что ты об этом думаешь? Достаточно ли мой план изворотлив для тебя?
— Настолько, что даже я смущаюсь, — признался он.
— Значит, я молодец? — спросила она, явно подражая излюбленному вопросу Гера.
Он рассмеялся.
— Большой молодец, Эм. А если хорошенько подумать, то ты просто совершенство.
— Естественно, — сказала она, слегка тряхнув головой. — Я всегда — совершенство, разве ты не знал?
— Что-то я не совсем понимаю, — сказала Андина с озадаченным видом. — А что мы будем делать с Книгой Генда, когда Альтал ее украдет? Она не горит, как же мы ее уничтожим?
Лицо Двейи стало очень серьезным.
— Мы принесем ее сюда, — ответила она. — Ради этого все и затевается. Когда все три Книги будут собраны в одном и том же месте, должно произойти что-то очень важное.
— Да? — переспросил Бхейд. — И что же?
— Я не совсем уверена, раньше такого никогда не было. Раньше мы с братьями все время ссорились, но Книги никогда не участвовали в этих размолвках. Книги — это основные силы, и мы не можем знать, что произойдет, когда они будут собраны вместе. Если бы речь шла только о двух, тогда все было бы вполне предсказуемо, но поскольку их три — она пожала плечами и развела руками. — Кто знает?
— Тогда, может быть, лучше не рисковать? — спросил Бхейд с тревогой в голосе.
— У нас теперь нет такой возможности, Бхейд, — сказала она — Я не знаю в точности, почему Дэва решил на сей раз задействовать Книги, но он это сделал, и наша возможность выбора вылетела в трубу в тот самый момент, когда Дэва приказал Генду нанять Альтала, чтобы выкрасть Книгу Дейвоса. И теперь нам придется играть до конца, и тогда увидим, что будет.
ГЛАВА 42
И вот случилось так, что однажды ранней осенью вор Альтал и его юный спутник бесстрашно въехали в укрытый лесами горный край Арума, и на всем пути их сопровождала тихая песнь Кинжала. И сердце Альтала было исполнено радости, ибо он снова был одет в великолепные одежды, шитые из роскошных мехов.
И в одно золотое утро приехали они в придорожную корчму высоко в горах, и там остановились они, чтобы отдохнуть с дороги трудной, и вошли они в неярко освещенную комнату, пронизанную золотыми лучами рассветного солнца, и уселись за омытый светом, искусно сделанный стол, и позвали хозяина, чтобы принес он им светлого, пенного меда под ласкающие звуки песни Кинжала.
И тогда зоркий Альтал оглядел все своим орлиным взором, и вдруг — за столом на другом конце комнаты узрел он знакомый лик. Озадачен был вор Альтал, ибо сколько бы он ни пытался, не мог он ни узнать того лица, ни найти в своей памяти воспоминания о том, что когда-то встречал сего человека. Жидкими и сальными были черные власы знакомого незнакомца, а глаза его были посажены глубоко и горели огнем. А спутником незнакомца был человек роста меньшего с лицом лукавым и повадками приятными.
И были в том месте другие люди, и говорили они с веселыми шутками о некотором вожде клана арумского, называемого повсюду весьма удивительным именем “Гасти Большое Брюхо”.
— Истинно слышал я о нем на днях, — молвил Альтал, — но в изумлении я от того, что вождь даже малого значения мог дозволить членам клана своего обращаться к нему таким образом, ибо нет сомнения, что имя сие мало уважения в себе имеет.
— То у Гасти особенность такая, чужестранец, — ответствовал один из тех, кто пребывал там в то златое утро — Прав ты, что наименование сие могло бы оскорбить любого и каждого вождя клана во всем Аруме, но только не этого. Гасти, однако, брюхо свое за великую гордость для себя почитает и, смеясь, хвалится, что не видал ног своих многие годы.
Развеселился, видать, рассказчик тот и глаза щурил от радостного смеха.
— Люди говорят, что богат он непомерно, — смело молвил вор Альтал, почуяв нужный момент.
— Богатство — не то слово, коим можно описать златые горы Гасти, — промолвил другой из тех, кто сидел там.
— Не случилось ли тут какого счастливого открытия доселе неведомой золотоносной жилы, что обогатила его? — вопрошал Альтал с надеждой.
И засмеялся другой, что был тогда в той корчме, а песнь Кинжала зазвучала печально.
— Нет, странник, — молвил он. — Не клану Гасти улыбнулась удача, хоть и кажется мне, что лучик улыбки ее все же коснулся его. Несколько лет тому назад один странник в горах, что высятся над землями клана Гасти, наткнулся на выходящую на поверхность жилу чистейшего золота. Но мало разумения было у того странника, ибо стал он рассказывать направо и налево о своей великой удаче всем, кто был в тех местах, где продают добрый крепкий мед, и молва о том открытии разлетелась по всем арумским землям. И множество было тех, что пошли искать свое богатство в горах на Землях Гасти.
И озадаченным стало лицо вора Альтала.
— Все очень просто, странник, — обратился к нему другой человек из тех, что были в придорожной таверне. — Тому лет несколько назад отец тучного Гасти убит был в междоусобной войне, и так возвысился Гасти. Но были в том клане люди, которые в больших сомнениях пребывали о способностях Гасти, но кузен Гасти по отцу — Гальбак, человек сложения могучего и нрава лютого, как у лесного медведя, стал на его защиту, и соплеменники мудро почли за лучшее умолчать о слабости дарований Гасти. В народе говорят, у кого большое брюхо, у того мало мозгов, но это не про вождя Гасти. Дом его предков стоит на берегу горной реки, такой быстрой, что некоторые люди верят, будто она может унести человеческую тень, и нет человека столь отважного или столь глупого, который осмелился бы перейти ее, хотя, куда ни пойдешь, до самых ближних бродов пять дней пути нелегкого. И тогда хитрый Гасти и могучий Гальбак задумали соорудить мост через сию коварную реку и стали жестоко выманивать деньги у тех, кто шел через него. Поначалу доход их был невелик, ибо сбирали они одни лишь монеты медные, но когда открыта была золотоносная жила в окрестных горах, бесстыдный клан Гасти стал требовать не медь, но злато. Истинно прекрасны горы Арума, но тот, кому приходится в тоске целый год дюйм за дюймом долбить упорный камень, уж не внемлет красоте. Сильна его жажда выпить доброго крепкого меда, и тянется он жадно к обществу ловких красоток, которым нет никакого дела, грязен ли, нечесан ли человек, лишь бы его мошна была полна золота. И как вы можете себе вообразить, такие люди с превеликой радостью платили столько, сколько попросит у них хитроумный Гасти, чтобы перейти чрез тот мост, ибо услады ждали их по ту сторону реки, и так кладовая Гасти пополнилась чистейшим звонким золотом, которое другие люди с превеликой радостью приносили, добывая его в горах.