Читать интересную книгу Путеводитель по Библии - Айзек Азимов

Затем, после окончания гимна Логосу, четвертое Евангелие упоминает о самом Иоанне Крестителе как отказывающемся от любых притязаний на мессианство:

Ин., 1: 19–20. И вот свидетельство Иоанна, когда иудеи прислали из Иерусалима священников и левитов спросить его: кто ты? Он объявил, и не отрекся, и объявил, что я не Христос.

Четвертое евангелие идет еще дальше.

Синоптические Евангелия, написанные в то время, когда христианство находилось еще во «младенческом» возрасте и когда ему нужны были союзники в борьбе против еврейской ортодоксии, по-видимому, позволили Иоанну Крестителю быть меньшим по значению, но все же играть важную роль воплощенного Илии. Четвертое Евангелие, написанное в то время, когда через пару десятилетий христианство стало сильнее, по-видимому, уже не испытывало никакой нужды в таком компромиссе:

Ин., 1: 21. И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет.

Ин., 1: 23. Он сказал: я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, как сказал пророк Исаия.

Что касается «пророка», упомянутого в Евангелии от Иоанна (1: 21), обычно считается, что это ссылка на отрывок в одной из бесед во Второзаконии, приписываемых Моисею. Там Бог говорит:

Втор., 18: 18 .Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого как ты [Моисей], и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему;

По-видимому, Второзаконие было написано в период царствования Иосии или незадолго до него, а может быть, этот отрывок обычно относился к какому-нибудь современнику автора Второзакония. Возможно, Иосия был даже убежден в том, что этот отрывок относился к одному из тех, кто принес ему эту книгу после ее «обнаружения» в Храме, и, возможно, это воодушевило его на то, чтобы начать полную яхвистскую реформу, которую он затем осуществил.

Однако во времена после плена этот отрывок, по-видимому, воспринимался иудеями как мессианский по своей сути, и таким же он воспринимался христианами, которые видели в нем, разумеется, ссылку на Иисуса. Именно поэтому в Библии короля Якова слово «Пророк» пишется с прописной буквы, хотя в Исправленном стандартном переводе — со строчной.

Иоанн Креститель изображается в четвертом Евангелии как отрицающий то, что он и есть тот пророк, и, следовательно, отрицающий также свое мессианство.

Агнец Божий

Четвертое Евангелие без всякого сожаления идет еще дальше. Мало того что об Иоанне пишется как об отрицающем свое мессианство, но и после крещения Иисуса он воспринимает последнего как Мессию и провозглашает его таковым:

Ин., 1: 29–32. На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса и говорит: вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира; сей есть, о Котором я сказал: «за мною идет Муж, Который стал впереди меня, потому что Он был прежде меня», я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю. И свидетельствовал Иоанн, говоря: я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем;

Ин., 1: 34. Ия видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий.

В Евангелиях от Марка и Луки вообще нет никакого упоминания о таком признании со стороны Иоанна. В Евангелии от Матфея есть единственный стих, который относится к признанию Иоанном роли Иисуса, когда Иисус приходит к нему креститься:

Мф., 3: 14. Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?

Однако позже Матфей, а также Лука сообщают о том, что Иоанн послал учеников спросить о том, был ли Иисус Мессией, нечто совершенно ненужное, если бы Иоанн действительно засвидетельствовал Духа Божьего, сходящего на Иисуса подобно голубю. (И конечно, в четвертом Евангелии ни разу не упоминается о какой-то подобной неуверенности со стороны Крестителя.) Все синоптические Евангелия сообщают об этом сошествии Духа Божьего, но ни в одном из этих трех никак не указывается, ни тогда, ни позже, что это сошествие было засвидетельствовано Иоанном или кем-то еще, находившимся рядом с Иисусом.

Действительно, синоптические Евангелия показывают признание мессианства, которое постепенно распространяется среди учеников Иисуса, и, кроме того, явно отмечается осторожность Иисуса в том, что он никак конкретно и открыто не объявляет о такой миссии. Только в самом конце, перед Каиафой он признает, что он — Мессия, и этого, что рассматривалось еврейскими властями как богохульство, было достаточно для того, чтобы осудить Иисуса на смерть. Эта точка зрения, по-видимому, находится в соответствии с исторической действительностью того времени, так как объявить себя Мессией без доказательства, которое удовлетворило бы церковные власти, означало верную смерть. (Так же как и в более поздние столетия объявить себя новым воплощением Иисуса означало бы обречь себя на смерть через насаживание на кол или в наше время — поместить себя в сумасшедший дом.)

Однако в четвертом Евангелии все, начиная с Иоанна Крестителя, изображаются как сразу же признавшие Иисуса Мессией. Мало того что Иисус не отрицает эту свою роль, но он и сам возвещает об этом. Так, когда самаритянка говорит с Иисусом о Мессии, Иисус отвечает ей совершенно искренне:

Ин., 4: 26. это Я, Который говорю с тобою.

Это открытое признание мессианства Иисусом и другими описано в четвертом Евангелии как продолжавшееся на протяжении трехлетнего периода в Иерусалиме и других местах до того, как Иисус был арестован, осужден и казнен.

С точки зрения реалистической истории это совершенно невозможно. Однако Евангелие представляет теологию, а не историю, и теологический Иисус, в противоположность «историческому», является проявлением божественности.

Приветствуя Иисуса как Агнца Божьего, Иоанн Креститель ссылается не только на его мессианство, но и на ту действительную форму, которую должно принимать мессианство. Пишется, что Иоанн признал Иисуса не как царского Мессию, который приведет иудеев к идеальному царству, победив их врагов с помощью военного оружия, а скорее как страдающего и замученного «раба Божьего» Второ-Исайи.

Ссылка на Иисуса как Агнца Божьего, по-видимому, подразумевала конкретный стих в одном из отрывков о страдающем слуге:

Ис. 53: 7. Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих, как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен…

Нафанаил

Способ, которым Иисус собирает своих учеников, описан в четвертом Евангелии совершенно не так, как в синоптических Евангелиях. В синоптических Евангелиях Иисус выбирает учеников в Галилее; в Евангелии от Иоанна, где с Иисусом повсюду обращаются с большим уважением, ученики сами находят его.

Так, Иоанн Креститель приветствует Иисуса как Агнца Божьего второй раз в присутствии двух своих учеников, и они тут же оставляют Крестителя и следуют за Иисусом:

Ин., 1: 40. Один из двух, слышавших от Иоанна об Иисусе и последовавших за Ним, был Андрей, брат Симона Петра.

Остальные ученики не названы, и традиционно считается, что это был сын Зеведея Иоанн, любимый ученик Иисуса и автор четвертого Евангелия. Считается, что скромность заставила его воздержаться от того, чтобы назвать самого себя.

В синоптических Евангелиях нет никаких указаний на то, что кто-либо из апостолов первоначально был последователем Крестителя. Однако это явно удовлетворяет цели четвертого Евангелия, так как таким образом показывается, что последователи Крестителя, руководимые самим Крестителем, явно предпочитают Иисуса Иоанну, и это еще больше ослабляет сторонников Крестителя в их противостоянии евангелисту. Первые два ученика разносят весть об этом:

Ин., 1: 41. Он первый находит брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию, что значит: «Христос».

Это полностью отрицает один из великих моментов в синоптических Евангелиях, где Петр признается в своей вере в Иисуса как Мессию, признание, которое оборачивается для Иисуса Иерусалимом и распятием на кресте. Вместо этого здесь Петру говорят вначале, что Иисус — Мессия, и позже в этом Евангелии уже не остается никакой возможности для того, чтобы Петр или какой-либо другой ученик постепенно признал эту веру. В трактовке четвертого Евангелия природа Иисуса так возвеличена, что не допускает подобного медлительного или постепенного осознавания, оно должно произойти сразу.

Кроме того, принятие этих первых учеников происходит не в Галилее, а в месте у Иордана, где Иоанн Креститель проводил крещения:

Ин., 1: 28. Это происходило в Вифаваре при Иордане, где крестил Иоанн.