Как только ломы отлетели в стороны, двери распахнулись с такой силой, что одна даже сорвалась с петель, упав прямиком на цветочную клумбу, украшавшую церковное крыльцо. Поток баптистов с выпученными глазами, перекошенными лицами, сгибающихся в приступах рвоты, вывалился наружу: они падали, спотыкаясь один об другого и катясь по ступенькам церковного крыльца.
Все они источали зловоние. Все рыдали. Все кашляли. Всех тошнило. И все потеряли разум.
– 8 –
Рыцари Колумба под предводительством отца Брайама и Дочери Изабеллы под руководством Бетси Виг встретились в центре автостоянки в тот момент, когда небеса разверзлись окончательно и дождь хлынул как из ведра. Бетси схватила отца Брайама за плечи: глаза у нее были красные, из них постоянно текли слезы, мокрые волосы облепили голову неопрятными прядями.
– Там остались еще другие! – кричала она. – Наоми Джессап… Тония Биссет… не знаю даже, сколько их там.
– Кто? – вопил Альберт Жендрон. – Кто это сделал?
– Баптисты! – кричала в перерывах, между всхлипами Бетси.
Но когда небо вспыхнуло, пронзенное множеством стрел молний, Бетси зарыдала как сумасшедшая.
– Они назвали меня папской подстилкой! Это баптисты! Баптисты! Это все проклятые Богом баптисты!
Отец Брайам тем временем сумел освободиться из объятий Бетси и бросился к дверям Приюта. Он оттащил лом, подпиравший двери в самой середине с такой силой, что выгибал их внутрь. Двери распахнулись, выпустив наружу толпу полуобморочных, залитых рвотой женщин и клубы зловонного дыма.
Вдруг он заметил Антонию Биссет, «милую Тонию», которая так ловко всегда работала иголкой и ниткой и с такой готовностью помогала в любом новом церковном проекте. Она лежала на полу у председательского стола, полуприкрытая знаменем с изображением Инфанта Праги. Перед ней на корточках сидела и плакала Наоми Джессап. Голова Тонии была повернута под неестественным углом. Неподвижный взгляд смотрел в потолок. Зловоние погубило Антонию Биссет, которая ничего не покупала в магазине Нужные Вещи и не выполняла никаких поручений мистера Гонта.
Наоми увидела отца Брайама, стоявшего на пороге, поднялась и бросилась к нему. Она находилась в таком шоке, что зловоние, источаемое бомбой, казалось, больше ее не беспокоило.
– Отец! – кричала она. – Почему? Почему они это сделали? Ведь мы всего лишь хотели немного повеселиться… ничего дурного. За что?
– Потому что этот человек безумен, – тихо сказал отец Брайам и обнял Наоми.
Рядом с ними прозвучал голос Альберта Жендрона, тихий и зловещий.
– Пошли за ним, – произнес он.
– 9 –
Христово Воинство баптистов маршировало по Харрингтон Стрит под проливным дождем, с Доном Хемфиллом, Нэн Робертс, Норманом Харпером и Вильямом Роузом в первых рядах. Их взгляды, покрасневшие от отравляющих газов, метали громы и молнии. Большинство из Христовых Воинов залили блевотиной кто брюки, кто рубашку, кто башмаки, а кто и все вместе взятое.
Даже ливень не в силах был смыть с них приставший, казалось, навечно смрад.
Патрульный автомобиль полиции штата остановился на перекрестке улиц Харрингтон и Касл Авеню, что в полумиле от Касл Вью. Заметив воинственно настроенную группу, из машины вышел полицейский.
– Эй! – крикнул он. – Куда это вы намылились, ребята?
– Мы идем за бифштексами из католических задниц, и если вы не хотите неприятностей – прочь с дороги! – подробно объяснила Нэн Робертс.
Внезапно для всех Дон Хемфилл открыл рот и запел глубоким красивым баритоном:
Вперед, Христовы Воины, вперед на бой!
Остальные постепенно присоединились, и вскоре шествие двигалось под звуки многоголосого хора. Лица с каждой минутой становились все зловещее, взгляды все яростнее, люди теряли человеческий облик, и хор уже не пел, а выкрикивал слова. Преподобный Роуз кричал громче всех, хотя ему при этом мешало отсутствие верхней челюсти, потерянной во время бегства из церкви.
Христос, наш Властитель, веди нас в бой!Выше знамя, солдат, Иисус с тобой!
Они уже не шли, а почти бежали.
– 10 –
Сержант Моррис стоял у открытой дверцы машины и, не выпуская микрофона из рук, смотрел вслед процессии. Вода потоками стекала по плащевой накидке и с полей шляпы.
– Вызываю пост номер 16, послышался голос Генри Пейтона. – Прием.
– Веди сюда людей, да побольше, – закричал в ответ Моррис.
В голосе его слышался страх и возбуждение. Он служил в должности сержанта полиции штата всего около года.
– Что-то происходит! Должно произойти! Ничего хорошего – это точно!
Мимо меня только что прошла толпа человек в семьдесят. Прием.
– Что они делали? – спросил Пейтон. – Прием.
– Они пели «Вперед, Христовы Воины». Прием.
– Это ты, Моррис? Прием.
– Да, сэр. Прием.
– Ну так вот, сержант Моррис, насколько мне известно, нет такого закона, который запрещал бы распевать религиозные гимны даже во время проливного дождя. Глупо, конечно, но не преступно. У меня своих дел по горло – четыре убийства. При этом я понятия не имею, где шериф или хоть один из его идиотских помощников. А ты мне тут всякую чушь травишь. Понял?
Прием. Сержант Моррис с трудом сглотнул.
– Да, сэр, я понял. Но одна женщина из толпы, которая только что прошла, крикнула, что они собираются «нарезать бифштексов из католических задниц», так, кажется, она выразилась. Я не понял смысла ее слов, но тон и выражение лица мне совсем не понравились. Помолчав, Моррис добавил положенное:
– Прием.
Пауза оказалась такой долгой, что Моррис уже собирался снова вызвать Пейтона. Мало ли что – из-за грозы связь совсем испортилась по всем каналам, даже местные телефонные линии вышли из строя. Но в этот момент голос Пейтона прорезался, и в голосе этом сквозил страх.
– Господи, Господи! Ну что же это такое, наконец! Что творится в этом городе?!
– Женщина сказала, что они идут…
– Я уже слышал, не глухой! – Пейтон закричал так громко, что охрип и заткнулся. – Вали в католическую церковь. Если там начнется заваруха, постарайся ее приостановить, но будь осторожен, не попадись сам. Ты понял меня? Будь осторожен! Я пришлю подкрепление как только смогу… если у меня найдется еще хоть какое-нибудь подкрепление. Ни пуха! Прием.
– А где находится католическая церковь, лейтенант Пейтон?
– Я-то откуда знаю?! – снова завопил Генри. – Я что, Господь Бог?
Следуй за толпой. Отбой!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});