на сцену, хапнул дротики и после долго целился, смешно отставив зад, промазал все три раза и слез обратно под весёлый смех и улюлюканье. За ним последовал второй, с тем же результатом, а после – третий. Арлекин в цветном трико дурачился у них за спиной и передразнивал, вызывая в толпе взрывы хохота.
– Не попадут, – уверенно сказал у Телли за спиной Макс-Румпель. – И вообще никто не попадёт, куда им. Этих сызмальства учат стрелки бросать, вишь, как девка насобачилась. Даже и не спорят, сразу деньги сулят… Эй, ты куда?
А Тил и в самом деле вдруг шагнул вперёд.
«А что, – подумалось ему, – не бросить ли разочек? Денег ведь за это не берут… А не попаду, так хоть от Макса этого избавлюсь, пока он меня насмерть не уболтал».
Раздражение ушло, Телли разобрал азарт. Он поправил сумку на плече, протолкался ближе и вскарабкался на помост.
– А ну, я! – крикнул он. – Дай я попробую.
– Держи! – цветной усмехнулся от уха до уха и протянул ему дротики. Те оказались неожиданно увесистыми – три толстые стрелки со свинцом под остриями и цветными перьями на хвостике. Тил покачал их на ладони, вызвав в толпе ехидные смешки, и поднял взгляд на девушку.
– Ну, что же ты? – она усмехнулась. – Давай бросай, не задерживай других.
– Да это… – Телли покраснел и указал рукой: – А можно мне тоже… повязку?
Толпа грохнула. Тил покраснел ещё сильней, но протянутую девушкой повязку взял – не отступать же! – вздохнул и завязал глаза. Попробовал сообразить, где там качается дурацкое яблоко. Не смог. Народ притих, и Телли оставалось надеяться, что он по-прежнему стоит к толпе спиной. Мелькнула мысль, как будет здорово по ошибке зафинтилить стрелой кому-нибудь в глаз. Он встал поудобнее, два раза глубоко вздохнул, бросил первую стрелку и по смешкам и замечаниям, донёсшимся из-за спины, понял, что промахнулся. Вторая так же бесшумно запуталась в занавесе. Телли усмехнулся, повертел в руке последний дротик, замахнулся и вдруг почувствовал, как что-то изменилось.
Он видел это яблоко. Не глазами, по-другому, но он видел его – зелёный, со следами от иголок, шар на тонкой нити. Оно качалось медленно, огромное, попасть в него теперь не составляло труда. Это было так неожиданно, что Телли даже не успел сообразить, что происходит. А выше яблока тянулась, уходя к канату…
Пальцы его разжались, и дротик отправился в полёт.
Что-то стукнуло о доски настила, и тотчас ахнула толпа. «Так его, Тил!» – выкрикнул кто-то (не иначе Макс). Телли торопливо сорвал с глаз повязку и вытаращился на яблоко, упавшее на помост.
Дротик перебил нить!
Тил, торжествуя, обернулся к девушке.
– Я попал, – сказал он, ещё не веря в свою удачу. – Пять талеров мои!
– Постой, постой! – цветной парнишка выскочил вперёд. – Какие талеры? По уговору надо было в яблоко попасть! Нитка не считается! Так, горожане? Так?
«Ещё чего! – загомонил народ. – Наобещал, а теперь на попятную?»
– Жулик!
– Фигляр!
– Сам попробуй попади!
– Гони деньгу, плясун канатный! Нечего мальца дурачить!
Парень растерялся и метнулся за кулисы. Через минуту оттуда выглянул силач, уже набросивший на плечи тёплый стёганый кафтан. Он бросил на толпу оценивающий взгляд, посмотрел на девушку. Покачал головой. Взгляд его Телли не понравился, и он уже уверился, что нежданный выигрыш уплывает из рук, как вдруг девушка встала на его защиту.
– Отдай деньги, Арни, – вдруг сказала она.
– Он не попал в яблоко, – возразил тот. – Олле сказал…
– Олле – дурак и жадина, – выругалась та, шагнула к занавесу и подобрала дротик. – Ты не понимаешь. Он целился в нитку. Отдай ему деньги.
Тот помедлил, затем полез в кошель.
– Держи.
В подставленную Телли ладонь легли пять кругляшей серебра. Телли почувствовал, как губы его против воли растягивает глупая улыбка. Он поднял взгляд на девушку.
– Спасибо.
– Не стоит благодарности, – отмахнулась та. Прищуренные, цвета кожуры спелого ореха, глаза её смерили Телли внимательным взглядом. – Ты здешний?
– Нет. Вернее – да… Хотя, на самом деле – нет.
– Хочешь поработать с нами? – Тил покачал головой. Девушка вздохнула: – Ну, ладно. Всё же заходи как-нибудь ещё. Поговорим.
– Я… может быть. Потом.
Толпа к этому времени уже потеряла к Телли интерес: парнишка на канате затеял новую потеху.
– А кто мне даст один башмак? – взобравшись наверх, подзадоривал он зрителей. Поверх цветастого трико он повязал широкий холщовый фартук. – Эй, вы, внизу, а дайте мне по башмаку! Спорю, что заставлю их плясать на канате вместе со мной!
– На что спорим? – азартно выкрикнули снизу.
– А хотя б на медяк! Ну? Э! Э! Не все сразу! Эй, Вилли, собери у них монетки.
Поименованный отложил свою лютню и с шапкой пошёл по рядам. Снизу полетели башмаки. Олле ловко их ловил и складывал в подол. Когда их набралось десятка полтора, он дал понять, что хватит, ловкими скользящими шагами выбежал на канат и стал приплясывать на нём, придерживая фартук с башмаками.
– Ха! – закричал он. – Видите? Вот я пляшу, и ваши башмаки тоже!
«Враньё! – закричали в толпе. – Надувательство! Деньги назад!»
– Какое надувательство? – с притворным удивлением заявил тот. – Я же не обещал, что башмаки запляшут сами по себе! Я сказал, что они будут плясать на канате вместе со мной!
Кто-то засмеялся, кто-то засвистел. Публика, конечно, понимала, что её одурачили, но также понимала, что и Олле по-своему прав, да и связываться с циркачами, средь которых был такой силач, как Арни, никому не хотелось. Плясун меж тем принялся швырять башмаки по одному обратно, и в толпе началась давка. Казалось, это веселило циркача ещё больше.
– Хотели потеху? Получайте! Эй, толстый, держи свой башмак!
– Это не мой! – выкрикнул какой-то горожанин, стоя на одной ноге и потрясая зажатым в кулаке грязным башмаком.
– Ах, ошибочка вышла… Сейчас. Оп! Ой, извините, не хотел… Следующий!
Толпа обступила один из столбов, меж которыми был натянут канат, и принялась его раскачивать. Олле оступился и повис на руках, кривляясь и хохоча. Оставшиеся башмаки градом посыпались на головы горожан.
– Побьют, – девушка из-под ладони наблюдала за проделками канатоходца. – Как есть побьют. Ах, Олле, Олле… К такой бы ловкости хоть чуточку ума! Арни, ну сделай что-нибудь!
Проказника тем временем уже стащили с каната и теперь лупили чем попало. Из людской кучи доносилось разноголосое ойканье. Арнольд, как медведь, влез в самую гущу драки, раздавая оплеухи направо и налево, и вскоре показался вновь, таща канатоходца за шкирку, как котёнка. Толпа разразилась хохотом, свистом и весёлой бранью.
– В другой раз свою верёвку над озером натяните, – посоветовал Телли. – Этот всё