Рабу с утра до ночи вдалбливают, что он свободен. И он наполняется уверенностью, что это так.
От «совковости» нас излечит только свобода, не мнимая, не по крохам, а настоящая, всеобъемлющая.
Не для того Горбачев отменял цензуру, чтобы мы смотрели с утра до ночи сериалы, попсу и танцы на льду. Катастрофизм, которым полна наша сегодняшняя жизнь, — следствие той общеглобальной показухи, которую сталинщина выстроила как основу основ. Если до сих пор говорят о «заслугах Сталина», то они связаны прежде всего с показухой — будь то стахановское движение, фильм «Кубанские казаки» или даже высотные дома в Москве, построенные, кстати, подневольным трудом тех же зэков.
Главные козыри сталинистов (кроме, конечно, победы над дружественным до войны фашизмом) — «индустриализация», Днепрогэс, стройки коммунизма на Волге, лесополосы и торфоперегнойные горшочки в нечерноземной земле — это неоспоримо, однако создано, по примеру Петра, на костях работяг и при обязательном участии огромной трудовой армии заключенных. «Катюши» создавались в арестантских конструкторских бюро, Туполев сидел и придумывал свои самолеты там же, зато в области балета мы были впереди планеты всей…
Сталин душил генетику и кибернетику, преступно отбрасывая страну на последние места в научных разработках, но не брезговал воровством чертежей из ненавидимой им заграницы — не только атомной бомбы, но и автомобилей.
В школах запрещали писать авторучками, танцевать румбу и фокстрот, отдавая предпочтение бальным танцам («падеспанец — хорошенький танец» и краковяк — это можно, другое нельзя), и заставляли ходить парами по кругу во время перемен. Школы делились на мужские и женские — только чтобы на уроках физкультуры мальчики не видели, как переодеваются девочки.
Джаз — это «музыка толстых», по блестящему определению худого как жердь Горького, — был первейшей опасностью для сталинщины, не выносившей какой бы то ни было импровизации и неконтролируемых джем-сейшнов.
Молодых людей, имевших длинные волосы, стригли наголо, вероятно, зная, что придут странные времена, когда в нашей стране бритоголовые в черных рубашках со свастикой будут носить гордое звание русских фашистов.
Сталинщина выпустила наружу прятавшуюся в глубинах усредненного, а иногда и отмеченного талантом человека паршивость, освободила его от мук совести, провозгласила бесстыдство как норму поведения.
Возникает ключевой вопрос: отчего стало возможно всенародное падение в безнравственность, откуда взяла Россия энергетическую способность к столь диким проявлениям греха и почему дьявол избрал именно Россию для своих экспериментов над жизнью и смертью?
Бабушка моя, когда Сталин умер и начался похоронный стресс, сказала, узнав, что на Трубной площади толпа раздавила насмерть около пятисот человек (мы-то жили между Неглинной и Петровкой — двор рядом, трупный запах ударил в ноздри):
— Антихрист сдох и взял их с собой.
Я тогда был маленький (16 лет) и не понимал глубинного смысла тех слов, но хорошо запомнил, как мама замахала рукой:
— Тихо!.. Тихо!.. Соседи услышат.
Много позже я понял, что зримый Христос метафизически возвращается к человечеству с целью наделения мира любовью вселенской и светом небесным. Христос занимается ВНУТРЕННИМ спасением каждого грешника и приводит его к очищению, наполняя человека осмысленной радостью бытия, в котором нет места ненависти и неуважению другого. Мы постигаем Бога, исправляя и направляя себя к лучшему, — и царство Божие является этим лучшим.
Антихрист же, напротив, опустошает человека, вселяет в него глобальную скверну, вселяет безумие и страх, вносит атмосферу конца света в реальность, где торжествует насилие и ходит ходуном смерть. Мы зовем такое явление ИСЧАДИЕМ АДА.
Выбирай, Человек!.. Выбирай, Народ!.. Выбирай, Человечество!
Россия, несомненно, выбрала Антихриста, который понравился своей теорией Утопии, а затем и практикой.
Сказался многовековой разрыв между культурой и бескультурьем, бедными и богатыми, справедливостью и несправедливостью. Произошло исторически насыщенное накопление зла, нарыв прорвался в революции, в ее первородстве с бесами, о пришествии которых так умно и страстно просигналил Достоевский.
Вообще тема «Достоевский и сталинщина» мне представляется чрезвычайно актуальной. Здесь не место исследовать и анализировать преступную деятельность вождя, проверяя ее с помощью романов «Преступление и наказание», «Подросток», «Братья Карамазовы», «Идиот» и «Бесы», однако императив «Если Бога нет, то все позволено» дает ключ к пониманию: что, как и почему произошло в христианской, по преимуществу, державе.
Сталинщина не только обрекла Россию на пустотное существование и умерщвление народов, ее составляющих, но еще и опозорила великую, по сути, страну, сделав ее жупелом и кошмаром в глазах других стран и народов.
Легенда о народе-богоносце разрушена была неистовой нетерпимостью сталинщины. Антихрист занял место Бога!.. И пошло-поехало!..
Вдруг выяснилось, что в любой толпе имеется энное количество потенциальных палачей и ничтожеств, для которых убить — расстрелять — пара пустяков.
Возымев право расстреливать, начни с себя.
Но почему-то мало кто воспользовался этим советом. Удивительно другое — и в Германии — стране Гете и Баха, и в Стране Советов — родине Достоевского и Чехова — ИСПОЛНЕНИЕ кровавых мерзостей было плевое дело.
Кстати, если Антон Павлович призывал «выдавливать из себя раба», то сталинщина, наоборот, так сказать, выдавливала раба в себя.
И это здорово получалось!
Масса, за редким исключением, вела себя послушно и совершенно не страдала от творящегося вокруг безобразия. Вспомним лермонтовское: «и вы, мундиры голубые, и ты, послушный им народ». Но хочется не то чтобы поправить горестный вопль поэта-патриота, а немного уточнить: «народ» послушным не бывает, послушным бывает НАСЕЛЕНИЕ, то есть те, кто в отличие от народа потерял нравственные ориентиры и творит зло со спящей совестью.
Россия, подмятая сталинщиной, пребывая в испуге и лени, легла под сталинщину, признав за ней всепобеждающую силу, — униженные и оскорбленные один раз пошли гуртом за большевиками, а на второй раз, кроме Кронштадта и Тамбова, чьи протесты были показательно подавлены и утоплены в море крови (против восставших тамбовских крестьян применялись даже газы), духу не хватило. Да и всеобщий энтузиазм и пафос, устремляющий общество к всеобщему счастью, сдвигал мозги набекрень.
Самые умные, конечно, всё понимали и затихали. Глупые и недоразвитые прекрасно обустроились в сталинском лепрозории. Они вступали в партию и быстро становились плоть от плоти режима от слова «режь».
На Страшном суде не страшно. Страшно было на партсобрании.
Объявят «вредителем», «врагом народа» — и пиши пропало. Лучше я буду первее и донесу куда следует — на друга, на соседа, на сослуживца. Раньше, чем он — на меня.
Так делалось самое черное дело сталинщины: бывший народ-богоносец превращался в податливый придаток сталинщины — тиран делает с нами всё, что хочет, а мы делаем всё, что хочет тиран. Договор подписан и обжалованию не подлежит.
Конечно, за политическую деградацию народа ответственность несет интеллигенция. Ленин это