Читать интересную книгу PASSIONARIUM. Теория пассионарности и этногенеза (сборник) - Лев Гумилев

Французы изгнали гугенотов, англичане резко ограничили католиков; Германии было не до того, потому что там был такой ущерб в населении, что в городе Нюрнберге даже разрешили двоеженство, для того чтобы пополнить как-то количество людей. В Испании работала инквизиция. В протестантских странах, в Голландии например, работали суды с теми же правами и с теми же функциями, как инквизиция. Именно в XVI в. началась та инквизиция, о которой мы читаем в книжках и которой в Средние века еще не было [94, с. 31].

В Средние века была первая инквизиция, основанная для борьбы с врагами Церкви – альбигойцами и ложно крестившимися евреями. Донос в первой инквизиции требовал доказательств, а следствие не было тайным. Наряду со многими приговорами, осуждавшими виновных к наказаниям, эта инквизиция вынесла и много оправдательных приговоров [там же, с. 8–10].

В XVI в. работала вторая инквизиция, которая не оправдывала ни в каком случае, а для доноса не требовалось никаких доказательств. И дожила она до Наполеоновских войн. Предметом ее деятельности, так же как и у юстиции римских императоров, было преследование ведьм и колдунов [там же].

Как видим, этот момент – важный индикатор, характеризующий сдвиги в этническом сознании, порожденные новой фазой этногенеза. Ведь в европейском Средневековье, также как и в республиканском Риме, отношение к проблеме было диаметрально противоположным: ведьм и колдунов не преследовали.

Так, в лангобардском и франкском законодательстве IX в. за донос на женщину, что она летала по воздуху и наводила какое-то колдовство, доносчика наказывали: лангобарды – тюремным заключением, а франки – смертной казнью. То есть такой донос заведомо считался злостным оговором и клеветой, ибо каждому нормальному человеку здесь было ясно, что женщина на помеле летать по воздуху не может. И наказывали доносчиков! В XI в., правда, перестали наказывать, но и дело к рассмотрению не принимали. В XIII в. дела стали принимать к рассмотрению, но по большей части оправдывали. Но пришла эпоха Возрождения, и всех, кто отклонялся от следования идеально-средней норме, стали истреблять. 200 лет пылали костры, и только Наполеоновские войны прекратили эту охоту за ведьмами в «просвещенной» Западной Европе: предпоследнее сожжение произошло в Севилье в 1792 г., а через два года в протестантской Швейцарии в последний раз по такому доносу сожгли какую-то несчастную женщину.

Как видно из этого примера, занимались этим одинаково усердно и католики, и протестанты. Следовательно, причина действительно лежала не в области религиозных разногласий, а в общем поведенческом сдвиге всех членов расколотого «христианского мира».

Таким образом, инерционный период, который я сейчас описываю, бесспорно, имеет свои отрицательные стороны, но имеет и свои достоинства. Сейчас скажем немножко о положительных сторонах. Гармоничные люди, которые удовлетворялись своей судьбой и своим положением, имели полную возможность делать великолепную карьеру. Они выполняли свои обязанности и получали за это огромную мзду: в европейский период – с колоний, в римский период – с провинций; в общем, за счет захваченных территорий. Если их число, скажем, превысило бы возможное количество благ, то что им оставалось бы делать? Англичане, как мы знаем, нашли великолепный выход – майорат. Только старший сын может наследовать имущество своего отца-лорда, а остальные, пожалуйста, служите в колониальных войсках. Большая часть не вернется, а кто вернется – с деньгами, их и обеспечивать не надо.

Вспомните роман У. Коллинза «Лунный камень». Из двух сыновей лорда Гернкастля старший получил титул и имение, а младший, Джон, определился в военную службу. Но «слишком большая строгость в армии была не по силам высокородному Джону. Он отправился в Индию, посмотреть, также ли там строго, и понюхать пороху. Что касается храбрости, то, надо отдать ему должное, он был смесью бульдога, боевого петуха и дикаря». Естественно, что в колониях «беспокойный характер Гернкастля» проявился в полную силу. Уже полковником он возвращается в Англию «с такой репутацией, что перед ним заперлись двери всех его родных», мужчины не пускают его в свои клубы, женщины, на которых он хочет жениться, отказывают ему. От скуки полковник начинает курить опиум, собирает старые книги, производит «какие-то странные химические опыты», веселится «с самыми низкими людьми» в лондонских трущобах и, наконец, умирает в полном одиночестве, окруженный только экзотическими животными, привезенными из Индии. Все свои деньги он завещает на основание кафедры экспериментальной химии в одном из северных университетов и на уход за своими животными.

Вот образчик судьбы пассионарного человека в инерционной фазе: он презирается обществом и умирает, не оставив законных потомков.

Так определился у европейцев в этой фазе склад пассионарности и наклонность к колониальным захватам, потому что при такой технике и, самое главное, при том уровне пассионарности, какие были у англичан, голландцев, французов и даже у испанцев и португальцев, они имели колоссальный перевес над народами более старыми, родившимися ранее, чем они, и поэтому еще менее пассионарными, менее энергичными.

За пределами Европы

Пассионарный толчок в Африке довольно четко прослеживается. Он произошел на рубеже нашей эры, тогда же, когда и в Византии. Византия, как вы знаете, была захвачена в XV в. турками, а с XV в. Западную Африку с потрясающей легкостью захватывали европейцы, почти не встречая сопротивления.

В Индии пассионарный толчок проявился в VII в., то есть на 200 лет раньше, чем в Европе. Но Индия – это не страна и не народ, это полуконтинент, вмещающий в себя несколько суперэтнических целостностей, и поэтому появление дополнительного компонента дало возможность англичанам захватить сначала Бенгалию, а затем при помощи искусной дипломатии подчинить себе всю Индию. Сделали они это руками ирландцев, завоеванных ими и нанимавшихся в солдаты, лишь бы найти кусок хлеба, и местных индийских сипаев (сипай – по-персидски значит «воин»; слово это стало обозначением англо-индийского солдата), то есть Индия была завоевана руками индусов.

Об Америке разговор особый. В Северной Америке тоже не было пассионарного толчка очень давно, и географические условия там для него неподходящие: там монотонные ландшафты. Поэтому английское и французское продвижение в Америке, несмотря на сопротивление индейских племен и мексиканцев, проходило почти беспрепятственно. Разница была только та, что французы нашли довольно быстро общий язык и общую систему быта с гуронами и индейцами кри, которые жили в лесах, а англичане страшно с ними воевали. Но это дела не меняло. Так была захвачена Северная Америка. То есть и колониальное движение, подобно жидкости, выдуваемой из пульверизатора, распространялось по линиям наименьшего сопротивления; где было легко, там было хорошо и удачно. Например, энергичные голландцы захватили Южную Африку, где их противниками были почти совсем голые готтентоты, все состояние которых заключалось в стаде быков, а вооружение – обожженные палки, которыми они пользовались как копьями. С ними, оказалось, можно справиться, тем более что голландцы нашли с ними и какие-то контакты, использовали их в качестве проводников в продвижении дальше на север. Это была крестьянская колонизация, потому что климат там умеренный и подходящий для европейцев. А вот Малайский архипелаг – зона контактов, и поэтому большого сопротивления малайцы оказать не могли. Перед этим малайские племена были захвачены мусульманами и значительная часть их перешла в ислам, т. е. там уже не было монолитного этнического субстрата. Поэтому захватить Яву голландцам удалось сравнительно легко – просто одни завоеватели сменили других.

Однако ни в Китае, ни в Афганистане, ни в Турции, ни в Японии европейцы долгое время не имели никакого успеха, во всяком случае, в этот инерционный период, характерный для Европы XVIII и даже XIX в.

Но и в этом плане Европа инерционной фазы – не исключение. Территориальное расширение, создание грандиозных империй, обширных колоний характерно для всех этносов, сумевших дожить до фазы цивилизации. Ведь фаза надлома – возрастная болезнь этноса, катаклизм, который надо уметь пережить, что удается не всегда и не всем. Например, арабо-мусульманскому суперэтносу это не удалось. Но если этнос во время катаклизма не распался и сохранил здоровое ядро, он продолжает жить и развиваться более удачно, чем во время пассионарного перегрева и раскола поля. Тогда все мешали друг другу, а теперь выполняют свой долг перед родиной и властью. Трудолюбивые ремесленники, бережливые солдаты, исполнительные чиновники, храбрые мушкетеры, имея твердую власть, составляют устойчивую систему, осуществляющую такие планы, какие в эпоху «расцвета» казались мечтами. В инерционной фазе не мечтают, а приводят в исполнение планы – продуманные и взвешенные. Поэтому эта фаза кажется прогрессивной и вечной. Именно в этой фазе римляне назвали свою столицу «Вечный город», а французы, немцы, англичане были уверены, что вступили на путь бесконечного прогресса, ведущего в вечность. А куда же еще?