Дварх-капитан подтверждающе щёлкнул пастью и скрылся в воронке гиперперехода. Не прошло и двух минут, как по кораблю прокатился усиленный двархом эмообраз, сообщавший о случившемся, его ощутил весь экипаж. Кроме Железного Ника, естественно, но он вскоре появился из ещё одного гиперперехода, и Кержак подробно рассказал ему о случившемся, предложив подумать, что можно предпринять.
Гранд-адмирал вытаращенными глазами смотрел на голографическую модель ближайшей планеты, представляющей из себя смятый и вытянутый клубок нитей, причём каждая нить была толщиной с четверть средней планеты и покрыта кислородной атмосферой, под которой просматривались моря и бесчисленные большие и малые острова. Некоторые нити почти смыкались, их атмосфера перемешивалась. На модели, показывающей происходящее в реальном времени, Кержак с Железным Ником увидели, как какой-то огромный летающий ящер поднялся к границе атмосферы своей нити и резким рывком перескочил в другую, миновав короткий промежуток безвоздушного пространства. А затем его примеру последовал ободранный и неухоженный парусный корабль, который несли надутые каким-то газом серые пузыри.
— Этот мир населён, — констатировал старый орк.
— С ума сойти! — выдохнул гранд-адмирал. — Это же безумие какое-то! Как они там живут?!
— Как-то живут, — хмыкнул Кержак. — Разумные существа — что тараканы, везде приживаются. Вот как живут хотя бы вон на той планете, похожей на восемь покрытых атмосферой тонких, искорёженных конусов, соединённых вершинами? Не знаю. Но мне почему-то кажется, что все эти ни на что не похожие планеты населены. В этой вселенной только одна звёздная система, зато огромная, планет в ней сотни, если не тысячи. Хотелось бы только знать, как им хватает солнечного света — пусть звезда тройная и очень большая, но она всего одна…
— Ну и ну… — поёжился Железный Ник.
— Есть какие-то мысли по поводу того, с чего начинать?
— Пожалуй, есть. Мне кажется, что ваше «божественное дитя» перебросило корабль не слишком далеко от вашей девушки, поэтому предлагаю начать обследовать ближайшие десятка два планет. И…
Он внезапно ненадолго умолк, а затем неуверенно произнёс:
— Не понимаю, но мне почему-то сильно захотелось попасть вон туда…
И показал на модели планету, похожую на расплющенную медузу с шевелящимися щупальцами по ободу — как и все остальные планеты здесь, она была кислородной и полностью пригодной для жизни. Климат курортный, зимы нет, круглый год комфортная температура. Кержак дал мысленную команду, и изображение планеты резко увеличилось. Что его сразу удивило, это постоянное перемещение островов по поверхности океана, причём они не сталкивались друг с другом, словно ими кто-то управлял.
— Внезапные необычные желания обычно имеют свои причины, — задумчиво произнёс Кержак. — И к ним лучше прислушиваться. Что ж, начнём сканирование с неё.
— Не то, — отрицательно покачал головой Железный Ник. — Мне очень хочется попасть конкретно вот в это место, — он показал пальцем на изломанный большой остров у основания шестого щупальца планеты. — Там что-то или кто-то меня ждёт. Уверен в этом.
— Даже так? — приподнял кустистые брови Кержак. — Но всё же для начала просканируем. Соваться туда самим, не зная, куда суёшься, глупо. Придётся подождать.
— Подожду, — вздохнул гранд-адмирал, которому ждать совсем не хотелось.
Кержак кивнул и принялся выплетать поисковые модули. Их ему предстояло создать несколько сотен, и лёгкой эта работа не будет. Что ж, к трудностям старому орку было не привыкать.
Глава 17
Две декады прошли незаметно, Арио и Ровас старались быть очень осторожными, чтобы их не поймали. Впрочем, остальные студенты и преподаватели на них только посматривали, видимо, завидуя внезапно прорезавшимся лётным талантам, да несколько удивлялись внезапно возникшей дружбе между сыном эльфийского старейшины и бывшим крестьянином — тем более что раньше они даже не здоровались, Эллиоль при виде Горина делал брезгливую гримаску, словно унюхал кучу навоза. А тот на эльфа вообще внимания не обращал, он жил в каком-то своём мире, и никого не интересовало, в каком. Друзьям это было на руку, они понемногу разбирались в реалиях странного мира, в котором непонятно как оказались.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Первым шоком для них стало то, что планета, на которой располагалась Корхамская империя, — далеко не шар, а странная неравномерная фигура из объединённых вершинами восьми вытянутых корявых многоугольников. Да и солнце в виде неровного трёхлепесткового цветка поражало. Как такое вообще возможно — ни один не понимал, пришлось это просто принять как факт.
Поиски Лины и эрумских профессоров пока не давали результата, а искать усиленно возможности не было — тогда бы их точно заподозрили. Биокомпы друзей к этому времени полностью разобрались с памятью хозяев тел и систематизировали её, разложив по полочкам, — к сожалению, Эллиоль и Горин знали немного, оказавшись совершенно пустыми, даже никчёмными разумными, которые ни к чему не стремились, кроме как удобно устроить свою пятую точку да чтобы все вокруг признавали их несомненное величие. Точнее, это больше относилось к Эллиолю, Горин же предпочитал забиться в какую-то норку, в которой бы имелось всё для комфортной жизни, и чтобы его никто не трогал, ничего не заставлял делать. Он даже летал чисто по необходимости, только потому что от него это требовали преподаватели, если осторожные перепархивания таора с места на место можно было назвать полётами. Именно поэтому, видимо, нечто, поместившее души чужаков в тела этих двоих, и стёрло их личности — решило, что они не представляют собой никакой ценности. В чём-то Арио и Ровас были с ним даже согласны, но считали, что так с живыми и чувствующими разумными существами всё равно поступать нельзя. Какими бы они ни были.
Маги в Корхаме находились в привилегированном положении, они становились аристократами сразу после окончания Академии, даже если до того таковыми не являлись. А если у старых аристократов рождались неодарённые дети, то они не имели права на титул и наследство. Родители, конечно, могли выделить им кое-что, но не всё принадлежащее роду. Если все дети не имели магического дара, то в семью кровным ритуалом принимали мага первого поколения, такого, как Горин.
Основное население империи жило довольно бедно, ведь всё необходимое приходилось буквально выдирать у Леса, а это было нелегко и очень опасно. Выращивать еду получалось только на плоскогорьях, а в основном её собирали внизу, в самой чаще, рискуя при этом жизнью. Крестьяне-собиратели за сезон, если он был особо неудачный, теряли до четверти своей численности. Правда, в последние сто лет кто-то из учёных магов Академии разработал защитные амулеты, которыми мог пользоваться обычный человек, и потери уменьшились вдесятеро. Правда, год назад из порталов начали приходить некие железные восьминогие големы, плюющиеся белым огнём, от которого артефакты не защищали, но их было немного, так что количество добываемого собирателями продовольствия резко увеличилось.
Арио не понимал, почему бы местным не поступить так, как поступили на северных островах его родины — там выстроили огромные теплицы, в которых выращивали столько зерновых и овощей, что всему Университету хватало с лихвой, даже Храму Ивеа излишки продавали. Да, здесь нельзя построить теплицы на поверхности, но кто мешает создать несколько больших левитационных артефактов и уже на них разместить всё, что требуется? И теплицам ничего угрожать не будет. Но никому такое и в голову почему-то не приходило. Странно. Может, сказывается инерция мышления? Похоже, местные за прошедшие с Нашествия две с небольшим тысячи лет просто разучились выращивать что-либо полезное, привыкнув к собирательству в Лесу. Хотя нет, на плоскогорье же выращивают. Впрочем, это не их с Ровасом дело — для них главное выбраться отсюда, оставаться в этом не слишком приятном мире ни один из них желания не имел.
Сегодня после занятий ребята решили сходить к ближайшей рощице — Лётный факультет сейчас базировался на высоком плоскогорье, где было вполне безопасно, Лес сюда доступа не имел. Даже рощи небольшие имелись, причём в них не водилось никого крупнее грызунов с локоть размером. Вполне можно было погулять, чем студенты и преподаватели вовсю пользовались — кто знает, куда после очередного перемещение занесёт факультет? Вполне может быть, что придётся размещаться над самой чащей на большой высоте, тогда вниз не спустишься и уж точно не погуляешь на свежем воздухе. В Лесу гулять будет только самоубийца. Сожрут как пить дать — и самая изощрённая магия не поможет.