Читать интересную книгу Ересь Хоруса: Омнибус. Том III - Дэн Абнетт

Гарро чувствовал, что глава его жизни подходит к концу, переворачивается страница от того, кем он был сейчас, к тому, кем он будет после. Это уже случалось прежде, это глубокое состояние перехода — когда он был юношей, отобранным стать неофитом Сумеречных рейдеров, затем снова, когда его Легион преклонил колено перед Мортарионом и стал Гвардией смерти, потом на Луне, когда Малкадор поговорил с ним…Но в этот раз было что-то ещё. Чувство, не страх или беспокойство, но мрачное понимание. Возможно, осознание того, что следующая глава его жизни может стать последней.

— Такой серьёзный, — произнёс лёгкий, тёплый голос, и Гарро повернулся, чтобы увидеть, что Зевн давно ушла, а вместо неё появилась Эуфратия Киилер. — И такой беспокойный. Иногда я думаю, каким бы было твоё лицо, если бы у тебя на сердце стало легче, — она склонила голову, изучая его. — Из тебя мог выйти хороший объект.

Он нахмурился.

— Для чего?

Киилер улыбнулась, подняв руки и вытянув их перед собой, большие и указательные пальцы образовали прямоугольную рамку.

— Для одного пикт-снимка или трёх. Это было моей работой, Натаниэль. Я скучаю по тем дням иногда. Когда всё, что мне нужно было делать, это запечатлеть момент времени, — она опустила руки. — Язык изображения может быть кому угодно и где угодно. Он вечен. Он может рассказать так много…Хотела бы я с такой же лёгкостью передать сообщение, которое несу.

— Не уверен, что понимаю… — начал он.

— Я покажу тебе, — Киилер направилась к нему, и неожиданно Гарро отступил на шаг, не понимаю, что заставило его это сделать. — Что случилось? Ты зашёл так далеко, но теперь тебя терзают сомнения?

— Я зашёл так далеко как раз из-за того, что меня терзают сомнения, — ответил он. — Это состояние является анафемой для меня. Я легионер, и я сотворён, чтобы быть уверенным. Отсутствие уверенности пожирает меня.

— Проклятие умного человека, — произнесла она. — Сомневаться во всём, в то время как менее одарённые действуют без промедления.

Подвергшись необъяснимому импульсу, Гарро шагнул вперёд и схватил её за запястье.

— Тогда ответь на вопрос, — потребовал он. Рука Киилер казалась такой крошечной, хрупкой, словно была соткана из стекла, и он знал, что малейшим усилием может раздробить её кости в порошок.

Святая никак не отреагировала на то, что он сделал. Вместо этого вторая её рука легла на его собственную, сжив её нежно, но крепко. Гарро почувствовал странную, электрическую дрожь, прошедшую через его нервы.

— Позволь мне показать тебе галерею, — сказала она ему. — Место, где я выставляю все картины, приходящие ко мне.

Голос Киилер был мелодичным и необычно далёким. Гарро почувствовал, как начинают замерзать обнажённые руки под его походной накидкой. Он попытался заговорить, но это действие оказалось очень трудным.

Он моргнул, и мир вокруг него поменялся. Комната выглядела по-другому, свет падал странно, словно он прошёл сквозь призму.

— Посмотри сюда, Натаниэль. На этой меня убивают, — Киилер показывала ему статичную картину, более чёткую, чем любой гололит или пикт высокого разрешения, более яркую и детализированную, чем сама реальность. Она поглотила его. Он не мог отвернуться от её перенасыщенной, подавляющей композиции. — Меня это не волнует, — сказала она.

Каким-то образом, в этот несуществующий момент, он оказался внутри картины вместе с ней, оба они были наблюдателями, попавшими в эту причуду разума. Переход был таким незаметным, таким лёгким, что Гарро едва почувствовал, что он произошёл.

Он узрел трагическую сцену. Киилер лежала на оуслитовых ступенях, испещрённых попаданиями из болтеров, в окружении обычных солдат и рыдающих илотов. Она была мертва, но было что-то ангельское в её смерти.

— Где…это? — спросил он.

— Врата Аннапурны Имперского дворца. Это одна из моих судеб, — она помедлила. — Вот другая.

На мгновение опустилась тьма, а затем наступило другое время и место. Практически неосвещённое подземелье, единственное скудное освещение исходило от тлеющей вспышки мелтагана в момент выстрела. Невозможно было рассмотреть руку на оружии, но тень за ним была огромной, и несомненно принадлежала космодесантнику. Киилер стояла на коленях на каменном полу перед дулом оружия, всё ещё медитируя за долю секунды до того, как луч уничтожит её.

— Ещё одна, — продолжала Киилер. В этот раз она находилась в трюме шаттла, охваченного огнём. — Ещё одна, — у подножия Визансткого минарета за городом Просителей с мечом у шеи. — Ещё одна, — руки отчаявшихся разгребают кучи щебня, обнаруживая под ними подол её разорванной робы. — Ещё одна, — Гарро увидел себя, сжимающего её искалеченное тело в своих руках, его лицо и его разбитая серая броня были памятником самой трудной битвы в его жизни.

Они появлялись и появлялись, видения будущего, которое могло наступить, каскад не наступивших дней, где единственной постоянной была смерть Эуфратии Киилер. Ему показалось, что он увидел другое знакомое место — Цитадель Сомнус на Луне, тактикариум Фаланги, даже неф импровизированной церкви.

— Остановись! — потребовал он. — Зачем ты показываешь мне это?

Святая посмотрела ему в глаза, и печаль, которую он увидел, была чистой и бесконечной.

— Это жизни, которые открыты передо мной, дорогой Натаниэль. Я мельком замечаю их, и судьба обрывает мою жизнь снова и снова.

— Я отвергаю это, — прорычал Гарро. — Нет судьбы кроме той, что мы творим сами. Ничего не предопределено. Если судьба и существует, то она ведёт нас, а не угнетает!

— И всё же я умираю, — произнесла Киилер. — Здесь, и здесь, и здесь, и здесь… — она остановилась. — Во всех переплетениях времени я мертва… кроме одного, — она покачала головой, когда всё вокруг них погрузилось во тьму. — И этого места я не вижу.

Гарро моргнул, когда она отпустила его руку, а он — её. Всё вернулось на свои места, и они стояли неподвижно в прихожей импровизированной церкви. «Галерея» Киилер исчезла из его памяти словно закат.

— Ты не должна умереть вот так.

Она робко улыбнулась.

— Я не буду жить вечно, Натаниэль. Никто из нас. Только у Бога-Императора есть этот дар… Это проклятье.

«Мы должны спасти её, Натаниэль». Слова Сигизмунда прозвучали в его голове, и неожиданно собственные проблемы Гарро показались маленькими и несущественными.

— Ты подарила надежду миллионам в эти мрачные дни. Я не могу позволить тебе умереть, — он покачал головой. — Храмовник был прав. Я позволил собственным сомнениям помешать мне исполнить свой долг. Тебя нужно защитить, — он кивнул, когда сомнение, которое преследовало его, исчезло. — Я не был уверен в чём заключалась моя цель…Думаю теперь я понял, — осознание было резким и ослепляющим.

Но затем Святая покачала головой.

— Ты видишь, но всё же ты слеп.

Гарро напрягся.

— Ты должна покинуть Геспериды немедленно.

— Нет, боевой капитан. Не покину.

— Ты должна уйти! — рявкнул Гарро, и его крик привлёк внимание Зиндерманна, итератор вбежал в комнату, распахнув светомаскирующую ткань, с выражением страха на морщинистом лице.

— Что происходит..? — начал он, но Гарро не обратил на него внимания.

— Ты открыта, Эуфратия, — настаивал легионер, заставив себя умерить свой тон. — Это место небезопасно. Хорус послал убийц в святилище, и они всё ещё охотятся за тобой. Я знаю место, где мы сможем защитить тебя, удалённый форпост в области Иштар…

— На Венере? — вмешался Зиндерманн.

Гарро продолжал, формулируя план прямо на ходу.

— В венерианский протекторат ходят автоматизированные грузовые суда. Оттуда мы получим выход из Солнечной системы и сегментума.

Вспышка разочарования озарила лицо Киилер.

— Разве я когда-либо хотела убегать, Натаниэль?

Как же она не понимала?

— Потому что если ты останешься на Терре, то ты погибнешь! Твои собственные видения показали тебе это!

— У меня есть ты, чтобы защитить меня, — Киилер отвернулась. — И ты уже должен был понять — не всё так просто.

Облако противоречивых эмоций окутало его, Гарро вышел на сигнальный мостик за церковью последователей и нахмурился, глядя в ночное небо. Он изо всех сил пытался обработать поток своих мыслей.

— У меня есть цель, — пробормотал он.

Слишком долго он изводил себя вопросом, что могли значить эти слова. Какое-то время он думал, что цель совпадала с планом Сигиллита, но события показали ему обратное. Гарро думал, существовало ли что-нибудь вроде судьбы, и дурачила ли она его.

Киилер была центром, вокруг которого вращалось его будущее. Теперь он видел это, оглядываясь на путь, по которому пошла его жизнь. Побег корабля Эйзештейн был не только о его переходе от последнего лояльного сына к Странствующему рыцарю, или донесении предупреждения на Терру — это также было путешествие Святой. Это ему выпало спасти её, и он сделал это. Теперь этот долг совершил полный круг, и неоспоримые реалии тех мрачных будущих событий, показанных ему Киилер, нельзя было игнорировать.