— А теперь вы расскажете нам, — сказал Джек. — Вы расскажете нам, что вам удалось разузнать.
— У этого женоподобного прилипалы, педика, кормящегося с правительственного стола… Грейс почувствовала, как Орландо пихает ее в бок. Она еле заметно кивнула, и они отодвинули свои стулья. Пиковый момент благополучно миновал; можно было уходить.
— Конечно, конечно мы расскажем. Но сейчас нам нужно идти…
Анни-ма жалась и дрожала. Малышка Дракона продолжала стоять.
Чужаки нашли убежище на обзорной палубе, где, как всегда, было пусто. Настоящие астронавты повидали за свою жизнь немало подобных пейзажей. Туристы стояли и смотрели, держась за перила, чтобы не кружилась голова, пока не перестали трястись.
— Думаю, просто была наша очередь, — проговорил наконец Орландо. — Они ничего не знали.
— Надеюсь, ты прав.
Перед ними за большим прозрачным куполом палубы разливалось сияние туманности Ориона,[257] сверкал драгоценный камень на Мече Охотника. Они легко определили Трапецию — четыре яркие звезды, связанные общим гравитационным полем, — в границах которой можно было найти пресловутую глобулу Бока — газовое облако, смутно напоминающее по форме мужские гениталии, внутри которого рождались новые звезды. Убежденность Джека имела некоторые основания, хотя кое в чем он заблуждался. Действительно, постоянно ходили слухи (которые правительство было не в силах пресечь) о том, что «существо» происходило именно из того самого звездного инкубатора. Из напыщенной тирады Дракона им не удалось почерпнуть ничего значимого для себя: да и чего ожидать от психа, который по-настоящему убил тысячи реальных живых людей, нажимая на кнопки дистанционного пульта. Ему не было и пятнадцати, когда он осознал, что ему нравится убивать, наградой за убийства всегда служило колоссальное чувственное удовлетворение.
Грейс обняла Орландо за плечи, и они погрузились в созерцание красоты этой неизведанной Вселенной. Хоть они и притворялись, что полетели в космос, чтобы нажить себе состояние, все же они были по-своему сумасшедшими.
— Грустно, что мы не можем подойти ближе, — тихо сказала Грейс.
— Мы никогда не сможем добраться туда. Космос разрушает людей.
— Космос напоминает мне прозябание в каком-нибудь гре-баном туннеле подземки, где приходится питаться всякими отбросами. А нуль-переход будет похож на…
— Это как сесть на «Евростар»[258] на вокзале Ватерлоо и сойти в Аделаиде.
— Только быстрее, и вместо Южного Креста другие созвездия над головой.
— Это даже не выглядит реальным, — вздохнул Орландо. Вот этот вид… Это просто картинка в телевизоре.
— Это — как бы реальность. Азот — зеленый, кислород — голубой. Все цвета спектра что-то означают. Если бы мы были там, мы бы определили, что мы сейчас видим.
— Ты говоришь, как Джек Одиночка. Давай вернемся в нашу каморку и посмотрим кино.
Они немного привели в порядок разгромленную каюту и слегка перекусили. Им не хотелось возвращаться в салун, но, к счастью, их неприкосновенные запасы остались нетронутыми. Один из гамаков оказался достаточно удобным, когда они постелили на него коврик. Меню развлечений станции было обширным (настолько же разнообразным, насколько скудной была еда); они отыскали прекрасную коллекцию черно-белого кино, причем с таким великолепным качеством звука и изображения, будто это были первые копии с оригиналов, давно утерянных на Земле. Они поставили «Теперь путешественница»[259] и устроились в своем странном, но уютном гнездышке — два потерявшихся шотландских воробья далеко-далеко от Клайда. Неожиданно удачно свалившаяся на них информация могла подождать. Отрезвленные встречей с крутыми парнями, они теперь опасались, что у них ничего не выйдет: горячий товарец нелегко продать.
— До чего дошло, — проворчал Орландо. — Мы проделали весь этот путь, чтобы ютиться в холодном гостиничном номере, глядя, как Бэт Девис пытается с кем-то переспать.
— Вот тебе и экстремальный туризм. Не важно. Нам ведь нравится Бэт Девис.
Бэт сбросила оперение гадкого утенка и отправилась в путешествие, которое изменит ее жизнь. Орландо тихо спросил:
— Что бы это значило — антиинформация, а, Грейси? Я никогда не слышал об этом раньше.
— Это должна быть какая-то сверхинформация, как, э-э… как отрицательные числа…
— Это не похоже на антивещество? Когда можно взорваться, только прикоснувшись к нему?
— Но руки робота не взор… Эй, мы же не собирались говорить об этом. — Но тут же с содроганием Грейс добавила: — О боже, я боюсь. Дракон рассуждает, как серийный убийца. Его слова напоминают тексты записок, которые маньяки присылают в полицию.
— Он такой и есть. Продающийся за большой куш, поддерживаемый правительством сын Сэма.
Изображение на экране задрожало.
Перед черно-белой картинкой материализовалась высокая, широкоплечая фигура, минимально прикрытая военной формой. Это была Сара Коменски — виртуальная подружка Дракона.
Чужаки застыли в изумлении. Малышка сложила руки на базуках своих мощных грудей — гротескный образ реальной живой девушки, до слез стыдящейся излишеств своей плоти.
— Привет, — сказала она. — Э… Дракон не знает, что я здесь. Чужаки кивнули.
— Да, — хрипло проговорил Орландо. — Разумеется.
Воительница, казалось, огляделась вокруг, и ее ротик округлился в немом удивлении. Жилище Дракона располагалось в первом классе, и, возможно, там было несколько наряднее.
— У нас побывали грабители, — пояснила Грейс. — Обычно у нас уютнее.
— Круто, — сказала красотка. Потом пожала плечами. — Видывала я бункеры и похуже. Я с Драконом, вы знаете сколько. Мы… Мы бывали в разных таких местах. Джунгли, разбомбленные города, вулканы, ледяные поля Узбекистана, грязные нефтяные платформы… Насмотрелась разного дерьма.
— Да, досталось тебе.
Сара прошагала по комнате туда и обратно, что при ее росте не заняло много времени, и повернулась к ним снова, мощными руками обхватив свои базуки, мускулы на руках напряглись.
— Вы должны помочь мне. Понимаете… Дракон… Он не в себе. Это все боевые наркотики, они разрушили его мозг. Он не может понять, что это — наш последний шанс. Он выбрал Лотерею, потому что это ему внушили. Он станет рисковать жизнью на каких-нибудь паршивых координатах сомнительной пригодности и убьет себя; вот что нам предназначено. Правительство официально не увольняет в запас солдат-детей; это выглядело бы некрасиво. Они просто чертовски точно уверены, что в реальной жизни он долго не протянет.
— Какая жестокость! — воскликнул Орландо. — Я уверен, что он действительно хороший человек, где-то очень глубоко внутри. Но что мы можем сделать? У нас нет никаких выигрышных номеров. М-м-можете проверить.
— Он не хороший человек, — сказала малышка. — Но если он куда идет — я с ним.
— Что?
Мелкими жемчужными зубками Сара закусила свою пухлую нижнюю губу.
— Послушайте, идиоты, вы же такие же, как я. Вы же сделаны из информации, разве не так? Разве вас никто не может включить или выключить? Я живу от щелчка до щелчка, так же как и вы. Или вы считаете себя такими до хрена свободными? — В ее огромных голубых глазах застыло отчаяние. — Ладно, ладно, понимаю, что вы не можете мне доверять. Но вы оба что-то знаете о Фулкруме.
— Мы ничего не знаем, — торопливо возразила Грейс. Огромные кукольные глаза сузились, насколько позволял графический алгоритм.
— Нет, знаете. Я связана с сис-опом[260] станции. Мы с ним во как живем… — Куколка отпустила свои орудия и для наглядности сцепила указательные пальцы. — Я не могу забраться в ваши головы, но я знаю, что вы были там, куда сис-оп попасть не может. Все, что потребуется, — всего одна капля того серебряного джизина. Один кусочек этой дряни, и он станет нормальным, и вам никогда не придется ходить, оглядываясь. Я не сказала ему, клянусь. Это — между нами. Теперь я должна вернуться. Подумайте об этом, это все, о чем я прошу. Мы еще поговорим.
Она исчезла.
Орландо и Грейс выскочили из гамака, откопали в своих вещах радиодетектор (устройство, которое часто помогало им в экстремальных туристических путешествиях), потом судорожно запрыгали по комнате, обыскивая карнизы, щели, туалет — все. Они ничего не нашли. Поразительно, как Дракон сумел использовать свою куколку таким образом, посылая сигнал с другой палубы, если здесь не было приемника? Кино продолжало крутиться.
— Проектор! — взревел Орландо.
Они метнулись к пульту, отключили блок центра развлечений и выставили его в коридор, потом вырубили всюду свет и вдобавок ко всему — дверной замок. Они решили, что отключение вентиляции и гравитации не улучшило бы ситуацию, даже если бы они знали, как это сделать. Вконец обессилев, они плюхнулись на пол. Из груды разбросанных по полу вещей Грейс извлекла фляжку с виски, из старательского набора.