А попал… в страшную западню.
Исмаил с трудом протиснулся широкими плечами в узкую трещину, сдирая кожу, проталкиваясь вперед. Потянувшись, он уцепился за прочный выступ камня и подтянулся еще дальше. Мелькнула мысль о том, как он будет выбираться назад, но она не остановила Исмаила. Эльхайим был в ловушке – только это было сейчас важно.
Вдруг Исмаил услышал крик – не страха, нет, мальчик предостерегал его.
– Осторожно, они везде! Смотри, чтобы они тебя не трогали!
Исмаил подался еще чуть-чуть вперед и схватил Эльхайима за руку и потянул мальчика к себе. Он снова услышал легкие, едва слышные шажки множества убийц, ощутил совсем рядом резкие и быстрые движения, но одновременно почувствовал, что ребенок окажется в безопасности, если он подтянет его еще ближе. Исмаил развернулся, протиснулся в расширение трещины и резко дернул Эльхайима на себя. Теперь мальчик был свободен.
Но убийцы изменили цель и напали на самого Исмаила.
Он ощутил, как множество ядовитых игл проткнули одежду и вонзились в тело, пробив кожу. Но Исмаил крепко держал сына Мархи, не обращая внимания на собственную боль. Более того, выбираясь наружу, он содрал всю кожу со спины, вытаскивая Эльхайима на открытое место. Теперь он стоял на скале, держа в руках ребенка – целого и невредимого.
Подбежала Марха, схватила на руки сына и с ужасом уставилась на Исмаила.
Все его тело было облеплено черными скорпионами, ядовитыми паукообразными, которые яростно жалили его своими хвостами, и каждого такого укола было достаточно, чтобы убить его.
Исмаил стряхнул с себя страшных тварей, словно это были обыкновенные комары, и они, соскользнув вниз, разбежались по укромным щелям скалы.
– Посмотри, как мальчик, – сказал он Мархе. – Проверь, цел ли он.
Эльхайим удивленно тряхнул кудрявой головой.
– Со мной все хорошо. Они меня не ужалили.
Услышав это, Исмаил как подкошенный рухнул на камни.
Он очнулся после трех дней кошмаров и горячки. Глубоко вдохнув, Исмаил почувствовал, как обожгло легкие, заморгал и сел в прохладе пещеры. Потрогав плечи и руки, он ощутил на коже рубцы, но они были розовые, а не красные, и уже проходили.
Марха стояла у входа, отодвинув занавес.
– Каждый такой укус мог тебя убить, а ты жив. Ты выздоровел!
Губы у него потрескались, во рту пересохло, но Исмаил сумел улыбнуться.
– Мне Селим показал, что делать. В видении, навеянном пряностью, он велел мне спасти его сына. Не думаю, чтобы он дал мне умереть.
Вошла Хамаль с красными припухшими глазами. Она плакала, хотя отверженные Арракиса очень не одобряли такой траты влаги.
– Наверное, меланжа у тебя в крови, дух Шаи-Хулуда дал тебе силы.
Исмаил, преодолевая слабость, сел прямо. Дочь подала ему чашку – вода была вкуснее нектара.
И последним в пещеру вошел Эльхайим, расширенными глазами глядя на Исмаила.
– Скорпионы жалили тебя, но меня ты спас. И они тебя не убили.
Исмаил потрепал его по плечу – на это потребовались все его силы.
– Надеюсь, ты не заставишь меня такое повторить.
Марха широко улыбнулась, не в силах поверить, что Исмаил это выдержал, и сказала, глубоко вздохнув:
– Кажется, что мы много раз благословенны. А ты, Исмаил, сотворишь собственную легенду.
Мы ждали достаточно долго, и срок настал,
Когитор Видад. Мысли из объективной отчужденности
Эразм никогда не считал себя политическим лидером, хотя изучал дипломатию и социальные взаимоотношения в человеческом обществе и приобрел в этом деле большие теоретические познания. Способность лавировать в мутных водах политических интриг оказалась полезной для утверждения в качестве независимого робота и позволила убедить Омниуса разрешить дальнейшее проведение опытов на человеческих объектах.
Правда, когиторы из башни из слоновой кости были не совсем обычными людьми.
В один прекрасный день Эразм приветствовал странную делегацию, прибывшую с замороженного планетоида Хессры, – нескольких слуг-посредников, щурящих глаза от яркого медного света красного гигантского солнца планеты Коррин. Люди шли, неся в руках емкости с древними человеческими мозгами таких же философов, каковым считал себя Эразм.
Независимый робот встречал их в роскошной гостиной своей корринской виллы. Робот был удивлен и весьма обрадован – ему нечасто выпадало принимать гостей. Из-за непрекращающихся нападений армии Джихада Омниус предложил провести встречу здесь, а не в Центральной Башне, на случай, если когиторы ухитрятся скрытно пронести с собой какое-нибудь оружие.
Одетый в новые пышные одежды, юный ученик Эразма Гильбертус Альбанс, как и подобает приличному послушнику, помогал патрону и внимательно наблюдал. На одной из стен неярко светилась наблюдательная камера Омниуса, словно подслушивая разговор, хотя казалось, что всемирный разум не знает, что делать с неожиданными визитерами. В холле остались шесть устрашающих охранных роботов.
В гостиную вошла процессия одетых в желтое монахов, и первые шесть из них, как драгоценные реликвии, несли прозрачные цилиндры. Казалось, что посредники не осознают опасности, какой они подвергли себя, самовольно явившись в Синхронизированный Мир.
– Когиторы-отшельники желают обсудить с Омниусом важную проблему, – сказал глава монахов, держа в руках тяжелую емкость с мозгом старейшего когитора. – Я – Ките, посредник Видада.
Отделенный от тела головной мозг был подвешен в голубоватой электрожидкости, как будто его мыслительная энергия поддерживала тяжелую ткань в уравновешенном состоянии. Это зрелище напомнило Эразму о мятежных кимеках и о древних, постоянно интригующих умах титанов. Неразумный и неожиданный бунт Агамемнона сильно тревожил Омниуса, но сам по себе не был удивительным. В конце концов, кимеки обладали человеческими мозгами, со всеми их человеческими недостатками и ненадежностью.
Эразм развел свои текучие металлические руки в традиционном человеческом приветствии, карминово-золотистые рукава красивыми складками скользнули по плечам.
– Я уполномоченный представитель всемирного разума. Нас очень интересует, что именно вы хотите сказать нам.
Как и у кимеков, голос Видада раздался из громкоговорителя:
– После многолетних размышлений мы решили, что должны вмешаться в длительный и затяжной конфликт между людьми и мыслящими машинами. Как мыслители, мы предлагаем рассмотреть взвешенную перспективу для разрешения конфликта. Мы действуем в данном случае как посредники.
Эразм изобразил улыбку на своем полированном металлическом лице.
– Вы взялись за разрешение очень трудной задачи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});