выйти отсюда живыми, необходимо довериться реке, воспользоваться этой стихией! Что до меня, я верю в защиту Блаженного Будды и надеюсь, что выберусь из воды целым и невредимым! — убежденно заявил махаянист. — Пусть спасет нас всех Святой Будда! — С этими словами Пять Защит вдохнул побольше воздуха и прыгнул с навеса в темную реку.
Уйдя под воду, он ощутил, как тысячи пузырьков воздуха ударили ему в лицо, а вслед за этим, всплывая к поверхности, почувствовал, что рядом бултыхнулся кто-то еще. Это был супруг Нефритовой Луны, который, не умея плавать, все же поверил в идею спасения и предпочел риск медленной гибели в застенках. В этот момент махаяниста ударил кусок дерева, несущийся в потоке, и он ухватился за него, пытаясь удерживать голову над водоворотами.
Пять Защит смотрел на плывущее дерево и воду — древнейший элемент мироздания, известный в мифологии хань с истоков времен: он символизировал зиму, черный цвет, север, запах гнили, соленый вкус, звук «ю».[74] В этом базовом соотношении образов ему необходимо было настроиться на соответствие со стихией, в которой он оказался. Стать частью воды, найти свое место в ее структуре и тогда достичь главной цели — получить свободу! Через некоторое время Пять Защит почувствовал, что ему все труднее дышать, от этого тело слабело и тяжелело, становилось пассивным… Ему представлялось, что вместо крови и плоти оно состоит из намокшего дерева. Но как же Умара? Разве может он покинуть этот мир, оставив в нем Умару? Эта мысль, как удар, пронзила его. Из плывущего в воде куска дерева он внезапно снова стал человеком, Пятью Защитами. Тем, кто любит и надеется, жаждет вырваться на свободу, чтобы воссоединиться с возлюбленной и обрести жизнь!
А чуть дальше Луч Света мчался в бурном потоке. Не умея плавать, он полностью положился на судьбу, доверяя словам товарища, обещавшего спасение. Ему и в голову не приходило, что он совершает самоубийственно опасный поступок. Течение несло его легко и стремительно, как поплавок.
Пять Защит миновал люки, через которые подземные воды изливались в ров, покидая территорию темницы Собаки, и увидел темную полоску берега. Следом за ним из тоннеля вылетел Луч Света. Вокруг сновали здоровенные карпы, явно озадаченные появлением на их территории столь крупных объектов. Любопытные по природе, рыбины постепенно стали собираться вокруг потревоживших их людей, и те получили еще один веский повод поскорее выбраться на сушу.
Крайним напряжением сил Пять Защит поднял голову. Дождь не прекращался, но к нему добавился мокрый снег, в разрывах туч сияли звезды. Дул сильный ветер, и тюрьма казалась совершенно заброшенной, опустевшей, на берегу не было видно ни одного рыбака, на стенах — ни единого стражника. Непогода разогнала всех, кто обычно наблюдал за происходящим возле темницы Собаки. Беглецам никто не мог помешать.
— Вот это да! Я подумал уже, что умираю! — болезненно выдохнул Пять Зашит.
— Что теперь делать? — спросил его манихей.
— Подождем остальных.
Они взобрались по лесенке на одну из внешних вышек, в эту ночь совершенно безлюдных, и стали незаметно для чужих глаз наблюдать за тем участком, где могли появиться их товарищи.
— Смотри! Вон там один! — вскрикнул Луч Света, заметив голову Фируза, вынырнувшую на поверхность.
Посол, полуживой от потраченных усилий и страха, позволил волнам поднести его прямо к стенке рва, а потом выполз наружу.
— Мне казалось, наступил последний час моей жизни! — прохрипел он, отплевываясь.
— Блаженный не оставил тебя своей заботой! — веско заметил Пять Защит.
— Надеюсь, сейчас появится и ма-ни-па! Нам будет его не хватать! Когда я прыгал, мне показалось, что он готовится последовать за нами! — ответил посол султаната Пальмира.
Минуты тянулись, словно часы. Три человека молились о чуде, напрягая зрение. Дождь падал теперь сплошной стеной, а кипящая поверхность рва оставалась неизменной, ничьей головы над ней не появлялось. Стражники, впрочем, по-прежнему не показывались. Пора было уходить, но махаянист все еще надеялся дождаться друга, а потому медлил. Казалось уже, что это — дело безнадежное, и тут наконец они увидели странствующего монаха!
— Ом! Вот страх-то! Ом! Как только выбрался! Ом! Мани падме хум! — отрывисто выдавил несчастный тибетец, дрожавший всем телом.
— Авалокитешвара Милосердный, святой покровитель всего живого, не допустил бы твоей гибели…
— Ом! Мани падме хум! — только и смог произнести странствующий монах.
— А как там ловец лягушек? — внезапно спросил Луч Света.
— Он слишком сильно боялся. Он решил остаться там, — пояснил ма-ни-па.
Они огляделись, выбирая путь. В отдалении слева виднелась небольшая рощица.
— Пойдем туда, — предложил Пять Защит, и все зашагали за ним, как за вождем.
— Что будем делать дальше? — поинтересовался Фируз, когда они оказались под сенью деревьев.
— Слишком трудно незамеченным пересечь Центральный Китай, когда тебя разыскивает полиция и секретные агенты, — вздохнул Луч Света.
— В таких неблагоприятных условиях только один человек мог бы нам помочь, — сказал бывший помощник Безупречной Пустоты. — У-хоу могла бы выручить нас из этой беды. Но как с ней связаться?
— На твоем месте я бы ей доверять не стал! — гневно возразил Фируз.
— Я достаточно хорошо знаю императрицу У-хоу, чтобы предлагать такой вариант. Она нам поможет!
— Это страшная женщина, она жестокая. Это она явилась на прием у императора Страны шелка и обвинила меня в том, что я злонамеренно выдавал молодую китаянку по имени Нефритовая Луна, присланную императору султаном Пальмиры, за высокородную принцессу, в то время как она всего лишь простолюдинка. Если бы она не вмешалась, я не попал бы в эту тюрьму! — возмутился посол.
— Нефритовая Луна? Ты сказал — Нефритовая Луна?! Ты видел мою супругу? — Луч Света не верил своим ушам, он взволнованно схватил Фируза за руку, заглянул ему в глаза.
— Ты — муж Нефритовой Луны? — Фируз был ошарашен этой новостью.
— Именно! Мы поженились в Турфане согласно ритуалу манихеев, в Церкви Света. Нас сочетал браком Великий Совершенный Море Покоя. Мы ждали ребенка. А потом… Где она?!
— Ее продали султану Пальмиры, а тот решил отправить женщину повелителю Страны шелка в качестве жеста доброй воли. Но о ребенке я ничего не знаю.
Фируз был в растерянности и в ярости. Он чувствовал себя вдвойне обманутым. Она все время лгала ему! Чары прекрасной китаянки ослепили его, лишили разума!
— Какое потрясающее совпадение! Ее привел в Китай сам Блаженный! — радостно заявил Пять Защит, понятия не имевший о терзаниях согдианца.
— Если я верну свою драгоценную Нефритовую Луну, то и ты снова найдешь Умару! — убежденно заявил молодой манихей, пожимая руку друга.
— Возможно, ты прав, дорогой мой Луч Света! Но первым делом нам следует найти