Под потолком горела голая лампочка. Комната была тесно заставлена мебелью.
— Садись, — сказал Олег и показал на продавленную тахту. — И раздевайся. В смысле майку снимай.
Он нагнулся и откуда-то снизу, видно из чемодана, стоявшего на полу, достал большой серый свитер, размера на четыре больше, чем нужно.
— Зачем раздеваться? — тупо спросила Верка.
— А затем, что от бронхита тебя лечить некому. Ты же вся мокрая.
Крапивные ожоги не проходили.
Свитер оказался теплым и немного колючим, но это было даже приятно.
— Чаю согреть? — спросил Олег.
— Вы что! Ночь на дворе!
— Чего побежала?
— А вы не знаете?
— Не знаю.
— А что же вышли мне навстречу?
— Ожидал чего-то.
— Чего?
— Не знаю чего. А что произошло?
Верка подобрала под себя ноги. Котяра забрался ей на колени.
— Я проснулась, а они уже там.
— Кто они?
— Думаю, что та женщина с детенышем. Я их, конечно, не видела, но голоса точно ихние.
— Что они делали?
— Я проснулась, а они шуршат и шепчутся.
— Испугалась?
— Еще как испугалась!
— Зачем они к тебе забрались?
— Ключ искали.
Вот тут Олег Владиславович на самом деле изумился.
Он даже шляпу снял и положил на крышку пианино. Оказалось, что он лысый. «Вот не думала!»
— Вот не думала! — сказала она вслух.
Олег догадался, взял шляпу и надвинул ее на самые уши.
Верка не стала смеяться.
— О чем они говорили? — спросил он сердито.
— Я же сказала — о ключе.
— Чепуха какая-то! Что за ключ им понадобился?
— Он должен был лежать у бабы Эллы. Они так и сказали. В белье искали, где-то еще… ну не знаю! Я не подглядывала.
— От чего ключ? Ну, думай, они должны были сказать!
— Они вспоминали какую-то Оксану. То ли они ей ключ дали, то ли она сама взяла и не вернула.
— А где эта Оксана?
Верка не видела лица Олега, в тот момент он отвернулся к окну. Но его голос изменился.
Он не спрашивал, а словно искал подтверждения каким-то своим мыслям.
— Откуда мне знать? — ответила Верка.
— Жаль…
Наступила тишина. Это была уютная тишина, которую нарушало лишь тиканье больших старинных часов на стене, завешанной пожелтевшими фотографиями в черных рамках.
— А зачем им нужен ключ? — сам у себя спросил Олег.
— Вы тоже не знаете?
— Может быть, знаю, а может быть, и нет… Оксана, Оксана… Надо будет спросить у Папани.
— Так и спросите.
— Сейчас не спросишь — он бутылку вечером принял, у себя в сарайчике до вечера продрыхнет.
— Я спать хочу, — сказала Верка.
— Господи! — спохватился Олег Владиславович. — Как же я мог не подумать! Ты же еще совсем ребенок! Сейчас я тебе подушку принесу.
Комната была забита развалюшной мебелью, которую уже нельзя использовать дома, но жалко выкинуть, и поэтому ее отправляют на пенсионную конюшню, на дачу. Олегу пришлось заняться альпинизмом. Даже смешно.
Он пролез под обеденным столом и прямо оттуда взобрался на комод.
Потом со звоном спрыгнул.
Задремавший было Котяра проснулся.
Олег поднял с пола сковородку. Это она зазвенела.
Откуда-то из дальнего конца комнаты он кинул Верке подушку в цветочек, потом в нее полетело сложенное одеяло, суконное, солдатское. В полете одеяло расправилось и стало похоже на гигантского морского ската из какого-то американского ужастика.
— Ты ложись, спи, — сказал Олег. — Надеюсь, тебе по своим делам на двор не надо? А то у нас все удобства во дворе.
— Обойдусь, — сказала Верка.
Даже если бы ей нужно было выйти, Олегу бы она в этом не призналась. Что она, ребеночек, что ли?
— А я схожу к тебе домой, — сказал Олег.
— Ой! — испугалась Верка.
— Не бойся, я только на минутку.
— Зачем?
— Посмотрю, а вдруг они что-нибудь потеряли или забыли? А может быть, я пойму, какой ключ им понадобился.
Он открыл дверь, а Верка крикнула ему вслед:
— А вы ведь знаете, от чего ключ!
— Не знаю, а подозреваю, но сомневаюсь.
— Только свет не тушите!
— Ни в коем случае. А то в темноте дороги назад не отыщу.
Хлопнула дверь.
Верка принялась раздумывать — выбираться ли ей под дождь или потерпеть до утра, все равно уже немного осталось.
Потом она решила дождаться Олега.
И не дождалась.
Ей казалось, что она не спит, а она уже спала, и, даже когда Олег возвратился, Верка не проснулась.
Глава 5
Утро было таким же дождливым и дряблым, как вчерашний день. Котяра спал в ногах у Верки. Хоть родная душа. Олег Владиславович возился у плиты. Слышно было, как он звенел кастрюлей, сам готовил, не хотел ее будить. Но все равно пора вставать.
— Сколько времени? — спросила Верка.
Спина пианино нависала над ней.
Котяра вскочил на пианино и исчез с другой стороны. Раздался нестройный гул — оказывается, пианино было открыто, и кот прыгнул прямо на клавиши.
— Я уже ходил к тебе, — откликнулся Олег. — Окно открыто. Внутри все пусто. Может, тебе почудилось?
— Скажете тоже! — возмутилась Верка и села на диване. Диван взвизгнул.
— Они за собой прибрали, — сказал Олег.
Он заглянул за пианино. В руках Олег держал сковородку.
— Ты глазунью ешь или омлет сделать?
— Мне все равно, — ответила Верка. — У меня все тело избито.
— Я тебя не бил.
— Это все ваш диван. Я как принцесса на горошине.
— Для тебя пришлось подобрать особо твердые, неровные и крупные горошины.
Олег исчез на кухне, а Верка принялась возить пятками по полу, искала шлепанцы. А их здесь и быть не могло.
— Посмотри под письменным столом! — крикнул из кухни Олег.
Ну и слух у человека!
Верка босиком добежала до письменного стола — ну точно как слаломист. Под столом она действительно отыскала шлепанцы.
На столе почти ничего не было. Только посередине лежала большая зеленая книга, раскрытая на сотой странице. А некоторые строчки были выделены желтым маркером.
Верка поморщилась, потому что у нее с детства было уважение к книжкам. На них нельзя писать и нельзя загибать уголки страниц. Так ее мама учила.
Еще на столе лежали листы белой бумаги с какими-то записями.
Верка ведь любопытная.
Она закрыла книгу, чтобы посмотреть, как она называется.
«Инстинкт и нравы насекомых». Написал Фабр. Раньше Верка о таком и не слыхала.
Значит, Олег жучков-бабочек ловит? Странно… Никаких сачков в доме не видно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});