— Игритт. — Она приложила руку к горлу и уставилась на окровавленную ладонь.
Джон спрятал кинжал и выдернул Длинный Коготь из тела убитого им человека.
— Ты моя пленница, Игритт.
— А тебя как звать?
— Джон Сноу.
— Плохое имя, — поморщилась она.
— Имя бастарда. Моим отцом был лорд Эддард Старк из Винтерфелла.
Девушка ответила ему настороженным взглядом, а Змей хмыкнул.
— Раз она пленница, говорить полагается ей, а не тебе. — Разведчик взял из костра длинную ветку. — Да только она не станет. Я знавал одичалых, которые откусывали себе язык, лишь бы не отвечать на вопросы. — Змей бросил горящую ветку вниз, и она, крутясь, полетела во мрак.
— Надо сжечь тех, кого вы убили, — сказала Игритт.
— Для этого нужен костер побольше, а большие костры чересчур ярко горят. — Змей всматривался в ночь, ища проблески света. — Здесь поблизости еще есть одичалые?
— Сожгите их, — настаивала девушка, — а то как бы снова не пришлось браться за мечи.
Джон вспомнил мертвого Отора и его холодные черные руки.
— Она дело говорит.
— Есть другой способ. — Змей снял с убитого им одичалого плащ, сапоги, пояс и кафтан, взвалил труп на плечо и швырнул вниз с обрыва. Миг спустя оттуда донесся тяжелый мокрый удар. Змей раздел второй труп, и они с Джоном, взяв мертвеца за руки и за ноги, отправили его вслед за первым.
Игритт молча смотрела на это. Она была старше, чем показалось Джону с первого взгляда, — лет двадцати, невысокая, кривоногая, круглолицая и курносая. Рыжие вихры торчали во все стороны. Она могла показаться толстой, но виной тому были многочисленные одежды из шерсти, кожи и меха. Если снять с нее все это, она будет худенькой, как Арья.
— Вас послали следить за нами? — спросил Джон.
— За всеми, кто придет.
Змей погрел руки над огнем.
— Что у вас там, за перевалом?
— Вольный народ.
— Сколько вас?
— Сотни и тысячи. Столько ты еще не видал, ворона. — Она улыбнулась, показав неровные, но очень белые зубы.
Она не знает, сколько их всего.
— Зачем вы собрались здесь, в горах?
Она промолчала.
— Что нужно в Клыках Мороза вашему королю? Без еды вы тут долго не протянете.
Она отвернулась.
— Вы намерены идти к Стене? Когда?
Она смотрела в огонь, словно не слыша его.
— Знаешь ты что-нибудь о моем дяде, Бенджене Старке?
Игритт не отвечала. Змей засмеялся.
— Сейчас язык выплюнет — не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Низкий рык прокатился во мраке. Сумеречный кот, понял Джон, и тут же услышал другого, поближе. Он достал свой меч и прислушался.
— Нас они не тронут, — сказала Игритт. — Они за мертвыми пришли. Коты чуют кровь за шесть миль. Они не уйдут, пока не обгложут трупы дочиста и не разгрызут кости.
Звуки их пиршества отдавались эхом от скал, и Джону стало не по себе. У костра его разморило, и он вдруг понял, как сильно устал, но уснуть не посмел. Он взял пленную и теперь должен ее охранять.
— Они тебе не родственники, эти двое? — тихо спросил он.
— Такие же, как и ты.
— Я? О чем ты?
— Ты сказал, что ты бастард из Винтерфелла?
— Ну да.
— А кто твоя мать?
— Женщина, как у всех. — Так ему ответил однажды кто-то из взрослых — он уже не помнил кто.
Она снова улыбнулась, сверкнув белыми зубами.
— Разве она не пела тебе песню о зимней розе?
— Я не знал своей матери и песни такой не знаю.
— Ее сложил Баэль-Бард, стародавний Король-за-Стеной. Весь вольный народ знает его песни, но, может быть, у вас на юге их не поют.
— Винтерфелл — это не юг.
— Для нас все, что за Стеной, — это юг.
Об этом он как-то не думал.
— Наверно, все зависит от того, откуда смотреть.
— Конечно.
— Расскажи мне свою сказку, — попросил Джон. Пройдет несколько часов, пока Куорен поднимется к ним, — авось сказка поможет ему не уснуть.
— Пожалуй, она тебе не понравится.
— Все равно расскажи.
— Ишь какая храбрая ворона. Так вот: до того, как стать королем вольного народа, Баэль был великим воином.
— То есть грабителем, насильником и убийцей, — фыркнул Каменный Змей.
— Все зависит от того, откуда смотреть. Старк из Винтерфелла хотел отрубить Баэлю голову, но не мог его поймать, и это бесило Старка. Однажды в своем озлоблении он обозвал Баэля трусом, который нападает только на слабых. Баэль, услышав об этом, решил преподать лорду урок. Он перебрался через Стену и по Королевскому Тракту пришел зимней ночью в Винтерфелл — пришел с арфой, назвавшись Сигерриком со Скагоса. Сигеррик на языке Первых Людей значит «обманщик» — великаны до сих пор говорят на этом наречии.
Певцов и на севере, и на юге встречают радушно, поэтому Баэль ел за столом лорда Старка и до середины ночи играл ему, сидящему на своем высоком месте. Баэль пел и старые песни, и новые, которые сочинял сам, и делал это так хорошо, что лорд сказал ему: проси в награду чего хочешь. «Я прошу только цветок, — сказал Баэль, — самый прекрасный цветок из садов Винтерфелла».
Зимние розы как раз расцвели тогда, а нет цветов более редких и драгоценных. Старк послал в свою теплицу и приказал отдать певцу самую прекрасную из этих роз. Так и сделали. Но наутро певец исчез… а с ним девица, дочь лорда Брандона. Постель ее была пуста, и лишь на подушке лежала оставленная Баэлем голубая роза.
Джон никогда не слышал прежде эту историю.
— Это который же Брандон? Брандон-Строитель жил в Век Героев, за тысячи лет до Баэля. Был еще Брандон-Поджигатель и его отец Брандон-Корабельщик, но…
— Брандон Бездочерний, — отрезала Игритт. — Ты будешь слушать или нет?
— Ладно, рассказывай.
— Других детей у лорда Брандона не было. По его велению черные вороны сотнями вылетели из своих замков, но ни Баэля, ни девушки так и не нашли. Больше года искали они, и наконец лорд отчаялся и слег в постель. Казалось, что род Старков прервется на нем, но однажды ночью, лежа в ожидании смерти, лорд Брандон услышал детский плач. Лорд пошел на этот звук и увидел, что дочь его снова спит в своей постели с младенцем у груди.
— Значит, Баэль вернул ее назад?
— Нет. Они все это время пробыли в Винтерфелле, в усыпальнице под замком. Дева так полюбила Баэля, что родила ему сына… хотя, по правде сказать, его все девушки любили за песни, которые он пел. Но одно верно: Баэль оставил лорду дитя за сорванную без спроса розу, и мальчик, когда вырос, стал следующим лордом Старком. Вот почему в тебе, как и во мне, течет кровь Баэля.
— Ничего этого не было.
— Было или не было, песня все равно красивая. Мне ее пела мать. Такая же женщина, как и твоя, Джон Сноу. — Игритт потрогала оцарапанное кинжалом горло. — Песня кончается на том, как лорд находит ребенка, но у этой истории есть и другой конец, печальный. Тридцать лет спустя, когда Баэль стал Королем-за-Стеной и повел вольный народ на юг, молодой лорд Старк встретил его у Замерзшего Брода… и убил, ибо у Баэля не поднялась рука на родного сына, когда они сошлись в поединке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});