Мне надо заморить червячка. Хоть я и не гулял с духом, но чувствовал некоторую слабость.
И все произошедшее внушало тревогу.
85
Меня вызвали к Костоправу. Я пошел. Времени прошло всего ничего, но все вокруг выглядело мирно. Солдаты казались довольно бодрыми. Тени ребят не тревожили. Наших ребят.
— Явился, — сказал я Старику, когда меня пропустила его охрана.
— Где твоя теща?
— Славный вопросик. На днях она сказала, что пойдет за хворостом. С тех пор и улетучилась.
— Как и Одноглазый!
Я разинул рот, а затем начал хихикать. Хихиканье переросло в идиотский хохот. Меня сложило вдвое.
— Вместе смылись? Только не говори, что они смотались вместе!
— Я об этом и не заикался. Кончай ржать. Действуй, — сказал он, указывая на клетушку, где держали особо заслуженных парней. — Бери Копченого и найди их.
Я двинулся в ту сторону, не переставая смеяться.
— А что, ни ты, ни Госпожа с этим не справились?
— Нам не до того. Мы были заняты перегруппировкой сил.
— Она вконец зациклилась на прогулках с духом?
— Попридержи язык. И принимайся за дело. Некогда мне тут болтологией заниматься.
Костоправ жестом указал, куда мне следовало двинуть. Он был не в лучшем настроении. Должно быть, в последнее время не высыпался.
За занавеской находился один Копченый.
— Эй, что случилось? Остальных двоих ты на помойку выбросил?
— Припрятал в дыре, которая осталась от твоей берлоги. Нужно было куда-то это дерьмо запихнуть.
Я отдернул занавеску. В конце концов, он командир. И не обязан со всяким любезничать.
Копченый выглядел не так, как обычно. Госпожа сделала что-то, позволявшее держать его под контролем, но теперь он казался не впавшим в кому, а как следует вдевшим.
К тому же основательно смердел. Кое-кто пренебрегал своими обязанностями.
— Эй, ты ведь как-никак лекарь. Должен бы знать, как важна чистота. Этот малый вконец протух.
— Блеванешь — я ведро подставлю.
Ведра я дожидаться не стал. И занялся делом.
Костоправ уже сделал соответствующие приготовления. Рядом дожидались и водица, и свежий хлеб, который я тут же и слопал. Начальство, ясное дело, кормится не так, как простые парни. В последнее время мне в рот не попадало ничего, кроме горчеца, — да и того небогато. Надо будет указать на это Рыжему.
— Сгоняй кого-нибудь за колбасой, — пробормотал я. Может, когда мы наконец доберемся до Хатовара, он окажется чем-то вроде веднаитского рая, где куча девиц только и думает о том, как ублажить провонявших потом старых козлов, а в промежутках между утехами занимается тем, что готовит жратву. Превкуснейшую.
— Кончай дурью маяться, — сказал Костоправ, — Этот паскудный коротышка достаточно чист.
— Должен же кто-то за ним приглядывать, — пробубнил я, не испытывая особого желания браться за дело. Старый козел выглядел так, будто у него была ранняя стадия дистрофии.
Костоправ удостоил нас только лишь хмурым взглядом. Судя по всему, ему было не до того.
— Ты как, со своим делом справишься?
— Повезет, так и справлюсь.
Справиться-то я мог, но мне очень не нравилось быть в роли придурка, болтающегося, ровно мячик, между Ловцом и Кипой. И равниной костей.
Я попытался подавить свой страх — даже не подозревая, сколько его во мне. Особенно мне не нравилось быть птицей. Вот уж чего я на дух не переносил.
Теперь Ловец знала, что я способен блуждать по миру духов, не прибегая к ее ухищрениям. Возможно потому, что она сама указала мне путь. Но нынче я опасался, как бы она не сцапала меня, когда я ей подвернусь. Чего-чего, а этого мне не хотелось.
— …Мурген!..
Я прожевал последний кусок хлеба и запил его последним глотком воды. Хочешь не хочешь, а работать надо.
Должно быть, Гоблин заподозрил, что за ним подглядывают. Мне не удалось бы отыскать этого типа, не имей я представления о том, каким может быть ход его мыслей. Но уж я-то знал, каков этот хитрюга. По правде сказать, он использовал для сокрытия себя и своей шайки наипростейшие чары: всего-навсего отводил глаза. Похоже, Могаба его не слишком тревожил.
По моему скудному разумению, Одноглазый, коли уж смылся, должен был отправиться к Гоблину. Эти ребята дружили, когда никого из нынешних братьев Отряда и на свете-то не было. Кроме, конечно, Госпожи.
Беглый обзор показал, что пока еще Одноглазый к Гоблину не присоединился. Облетев дорогу на Кьяулун, я не приметил его и там. Должно быть, на день он где-то затаился.
А вот Гоблин обозначил себя неплохо, заманив в засаду самого Прабрнндраха Драха. Причем безо всяких там дурацких чар. Эдак, по-простому.
Засада была обычным, можно сказать, традиционным делом для Черного Отряда. Князь нарвался на нее в сумерках. Его сопровождало несколько сот солдат, что значительно превосходило силы Гоблина. Из кустов в его людей полетели стрелы. Кое-кого из таглиосцев они зацепили. Послышалось улюлюканье. Затем последовала новая лавина стрел.
Прабриндрах Драх понятия не имел о том, кто на него напал. О Гоблине он ведать не ведал, и скорее заподозрил бы тенеземскую шайку, нежели наш Отряд.
Мы научили таглиосцев отвечать на засаду немедленной контратакой. Прабриндраховы парни так и поступили, хоть и не сразу. Большая половина из них рванулась в кусты, желая разделаться с теми, кто там шуршит. Шуршали в основном Гоблиновы призраки, а заодно и переполошившиеся совы.
Затем Гоблин перешел в наступление. Причем бросил в атаку призраки ребят, которых таглиосцы, будь среди них хоть один, способный к здравому размышлению, должны были бы принять за давно умерших. Я приметил и свой собственный призрак: не кто иной, как Мурген проламывался сквозь кусты, размахивая ржавым, зазубренным мечом.
Парочка Гоблиновых солдат и целая орава призраков отошли к Кьяулуну, оттянув на себя значительную часть сил князя, после чего Гоблин атаковал остатки его отряда. Стычка была короткой, но энергичной. Когда улеглась пыль, наш недавний работодатель оказался пленником. Причем он был не в лучшем виде, потому как получил добрую дюжину ран.
Гоблин до самого рассвета продолжал морочить таглиосцев иллюзиями, уже не особо заботясь об их правдоподобии. Таглиосцы предприняли отчаянную попытку вызволить своего князя, но она не увенчалась успехом. А после того, как на них напали еще и Тени, ребята припустили на север, разнося весть о возможной гибели князя.
Можно было представить себе, чем эта весть обернется, когда она достигнет Таглиоса. Права Радиши на верховную власть многим и многим казались более чем сомнительными. Главным образом, святошам. Законного наследника у Прабриндраха не было, Бабу поддерживали в основном миряне, так что дело пахло междоусобицей. Вопрос о престолонаследии обсуждался долгие годы, но жрецы и знать без конца переливали из пустого в порожнее, находя другие вопросы более важными.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});