Полотенце было очень мягким, а одежда — легкой и удобной. И все же Кирилл до последнего надеялся на какое-то чудо, что ли.
Он подошел к зеркалу возле входной двери. Обыкновенные серые штаны, чуть зауженные книзу, и белая футболка. Вот и все. Жаль, обуви не было. Совсем никакой. Придется продолжать путь в выносливых, но тяжелых и душных ботинках.
— У них тут чайника-то никакого нет, да? — с печалью в голосе вопросил Арсентий, когда все трое, вымытые и счастливые, вернулись в главную комнату. Они окрестили ее гостиной. Кроме душевой и комнаты с порталом здесь имелись еще и две просторные спальни с тремя двухъярусными кроватями в каждой, медицинское помещение с такой же кушеткой, на какой спал Кирилл, и незатейливый туалет на четыре кабинки с перегородками и дверьми из коричневой пластмассы. Как таковой кухни, увы, не нашлось. Интересно, интересно…
Ребята открывали ящики один за другим, вынимали оттуда порой странные, а порой совершенно обыденные предметы. О происхождении и назначении первых приходилось только гадать, а вторые не вызывали особого интереса.
Свои грязные и насквозь мокрые вещи стыдливо свернули в тяжелый ком и схоронили в одном из ящиков. А куда деваться? Ничего похожего на мусорное ведро в поле зрения не попадалось.
— Вот смеху будет, если они когда-нибудь сюда вернутся и увидят это, — с благоговением произнес Сеня. — Мы ж тут, считай, как какие-нибудь дети из глухой русской деревни позапрошлого века, попавшие в пятизвездочный отель на Лазурном берегу. И любопытно все, и таким мелким себя ощущаешь, незначительным…
— Свет здесь интересный, — внес свою лепту Милан. — Такой… Равномерный, что ли. Настоящий.
В гостиной сиял потолок, а в остальных комнатах — пол и стены. И только в помещении с выемками, которые Милан упрямо называл порталом, тусклое мерцание исходило только из углов, создавая в центре мистический полумрак.
На столе уже лежала целая куча оберток от лепешек. И голод, и жажда остались позади. На смену им ожидаемо пришла сонливость, вызванная исключительно крайней усталостью. Она не имела ничего общего с тяжелой одурью, наступающей после сытного обеда.
Милан решился и распробовал нечто интересное, упакованное в тюбик, как у зубной пасты. Он сперва понюхал содержимое, остался доволен и осторожно выдавил себе на палец зеленую желеобразную субстанцию. Покрутив пальцем так и сяк, Милан вздохнул и с видом героя, идущего грудью на врага, слизал желе. С секунду он молчал, закатив глаза и прислушиваясь к себе, а потом оторопело заявил:
— Не знаю, как вы, а я сейчас весь ящик сожру.
Тюбики были гладкими и разноцветными, и их цвета вполне совпадали с ожиданиями Кирилла. Например, он полагал, что в оранжевом тюбике была «паста» из цитрусовых, в зеленом — из яблок, и так далее. Так оно, в общем-то, и оказалось, только каждое желе имело свой, особый и будто не до конца знакомый ребятам привкус, да такой приятный, что чувство насыщения напрочь оглохло и ослепло.
— Все, хватит, — устало вымолвил Кирилл, прикончив четвертый тюбик. — А то мы тут и так дел наделали. Все у медведей слопали, осталось только на кровать залезть, а потом они и вернутся…
— У каких еще медведей? — не понял Сеня. Он не внял рекомендациям и скручивал крышку с нового тюбика.
— Забудь, — отмахнулся Кирилл и улегся на диван.
Он готов был поклясться, что тот моментально подстроился под его тело, потому как никогда еще Кирилл не леживал на столь удобной мебели.
«— Техническое совершенство Первых — в мелочах», — сказал он себе. — «Видимо, лучше хлопка и фаянсового унитаза ничего не придумали, хе-хе. От добра добра не ищут. Да и не в этом ведь счастье».
Что-то сдерживало Кирилла от последнего шага. Когда они шли сюда с Витом и Марьей во главе, все казалось простым и понятным — добраться до бункера, а затем отправиться туда, где, по мнению ученого, их ждали Первые.
Кирилл впал в легкую, приятную дрему. Тело благодарило его, приятно расслабившись. Голова наполнилась сладким туманом, и сквозь него уже проступали красочные грезы. Они ждали Кирилла, манили к себе, но он упорно сопротивлялся сну.
Сколько не ворочал Кирилл ящики с воспоминаниями в своей голове, нужных так и не было. Куда отправился отец? Что он делал дальше? Как он добрался до бункера? И что за идиот-затейник придумал соорудить вход на дне озера?
Ответов не было. Кирилл уже понял, что и не будет. Отсутствовало и наитие, позволившее быстро отыскать лифт на дне. Внутри осталась пустота и нерешительность. Его довели до какой-то черты и оставили наедине с собой. Дальше сам, парень. Дальше сам. И это тревожило.
За последние дни Кирилл уже привык действовать строго в соответствии с воспоминаниями, и никак иначе. Однако сейчас он четко и ясно понял, что больше никто не будет вести его. Придется искать путь самостоятельно.
Мысли плавно переключились на удивительное место, в котором находился Кирилл и его друзья.
Вне всяких сомнений, когда-то в бункере жили люди. Они исследовали новую планету, спали на вызывающих недоумение своей простотой двухъярусных кроватях, мылись в простом же душе и бесконечно ели свои лепешки, закусывая желе из тюбиков. Желе, кстати, просто превосходно удалял жажду. Пожалуй, не хуже воды и точно лучше лепешек.
Кирилл все-таки упустил незримый барьер, за которым начинается очаровательное безвременье. Там каждый найдет то, что его влечет, томит, тревожит, будоражит и страшит…
Чем глубже Кирилл проваливался в сон, тем сильнее начинало казаться, что он не один. Кто-то дышал рядом, кто-то прохаживался по гостиной взад-вперед, чьи-то тени сновали по коридору, из комнаты в комнату. Милан и Сеня при этом сидели за столом и о чем-то негромко беседовали — их тоже клонило в сон. Они явно не замечали ничего не обычного.
В первые мгновения испугавшись, Кирилл быстро сообразил, что стал свидетелем, а то и участником чего-то крайне интересного. Он полностью расслабился, отпустил свой страх, дабы прочувствовать смысл и настроение таинственного морока.
Больше всего на свете Кириллу захотелось слиться мыслями с этими тенями и понять, кто они, что здесь делают и откуда прибыли. Он был бы несказанно рад любой крохе информации о них, вплоть до того, кто носит красные носки с зеленым узором или кого дома ждет любимый хомячок…
Кое-что все же удалось уловить. Атмосферу, что ли… Атмосферу вежливого ученого любопытства и благожелательность — как друг к другу, так и к внешнему миру. Эти люди занимались здесь тем, что давно планировали. Кажется, они пробовали что-то с чем-то поменять или же просто добавить некий элемент в систему, сформировавшуюся на этой планете. Добавить, чтобы посмотреть на последствия и сверить их с ожиданиями…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});