Где-то внутри учащенно бьющегося сердца кольнула крошечная игла обиды.
— Спроссси еще, кто я такой, моя милая, — с налетом досады в голосе, проговорил он и чуть ослабил хватку, позволяя ей вытянуть, наконец, руку, которую она тут же положила на его плечо. По-свойски так… будто на спинку кресла опустила. Вот ведь… женщщщина!
— Неее, — Арэ тряхнула кистью и, глядя на каскад искр, скатившийся по его рукаву, усмехнулась, — это я как раз знаю. Просто удивилась, — она снова потрясла рукой, рассматривая фосфоресцирующие синим ногти, — твоему внезапному появлению.
— Я же не человек, — напомнил он, удивленный ее заявлением. Она что, даже о его способностях забыть умудрилась? Вот уж точно… хорошо, что хоть имя помнит! И что он будет делать, когда у нее начнется откат после этой эйфории?
— Да-да, — хихикнула Катерина, вырывая его из мрачных мыслей. — Я тоже эта… как ее? Фея… — она засмеялась, легонько ударив его по плечу. — Или лучше ведьма… а ведьмы ведь летают, правда? Отпусти-ка меня на секунду.
— Ни за что.
— Ну, пожааалуйста, — протянула она и состроила умильное личико. — Я тебя за это поцелую… потом… если захочешь.
Наивная! Это он ее поцелует. И не потом, а сейчас. Программа минимум для нестандартной тренировки на сегодня уже перевыполнена. Пора прекращать это дело, пока кое-кто особо изобретательный не сотворил обещанный мини-шторм и не превратил поляну в эпицентр стихийного бедствия. С другой стороны… откажи он ей в этой малости, и она пошлет его вместе с поцелуями далеко и надолго. С ней с трезвой-то не всегда получается сразу общий язык найти, а что говорить про пьяную? Ей же сейчас море по колено и горы по плечо. Пусть левитирует… птичка.
Мужчина мысленно усмехнулся, и нехотя отпустил свою жену. Кто знает эту ненормальную девицу, вдруг и правда взле… Катерина взлетела! Просто медленно поднялась над землей и устремилась вверх, к огненной шапке над их головами. Он поймал ее за талию и настойчиво потянул вниз, но не поставил на землю. Плечи и грудь девушки оказались на уровне его лица и… не сдерживая себя больше, Арацельс приник к ним губами. Осязаемая и почти невесомая, она заводила его еще сильнее. Сила кипела в ее крови и сияла на коже. Хранителю даже начало казаться, что он тоже пьян от нее. А может, не от нее, а от той единственной и неповторимой Арэ, прохладное тело которой ласкают его жадные руки. Как же долго он сдерживался… И как же давно этого хотел.
Пальцы девушки впились в его плечи, она с тихим стоном откинула назад голову, открывая шею для поцелуев. Вокруг них танцевали стихии, играла невидимая скрипка, а из-под огненного купола с белым заревом по центру падали одинокие снежинки, наколдованные ею.
Белые снежинки…
Из белого зарева на рыжем фоне…
— Арацельс, — продолжая смотреть вверх, осторожно позвала его Катя, — а что это за бельмо на глазу у четвертой стихии?
— Ммм? — мужчина нехотя оторвался от изгиба ее нежной шеи.
— Вооон там, — она махнула рукой на расплывающееся по огненному куполу пятно.
Вид портала, старательно прорывающегося сквозь охранные чары пряма сюда, в центр устроенного Хранителем магического резервуара, резко излечил мужчину как от пагубного влияния свободной магии, так и от жажды плотских наслаждений.
— Этого не может быть, — ставя на ноги девушку, давно вернувшую свой вес, пробормотал он. — Здесь полно охранок, они должны были сработать… это просто не реально!
— Ага, — отозвалась Катя. — И та зубастая рожа, что приветливо скалится нам сверху — всего лишь глюк.
Арацельс не ответил, занятый плетением защитного заклинания. А физиономия, высунувшаяся из белого зарева, как из болота, нервно дернула лиловым веком над пустой глазницей и многозначительно щелкнула зубами.
— Писец подкрался незаметно! — выдала Катя, когда вслед за мордой показались загребущие лапки с таким набором когтей, что колюще-режущий инвентарь безумного хирурга нервно курил в сторонке вместе с самим хирургом.
Мужчина так и не понял, что общего у белого пушистого зверька из шестого мира и отвратительной образины, чем-то напоминающей волка. Он приготовился к нападению, но… прежде чем чудище выбралось из ненормально-вязкого портала, из него высунулись две узких ладони и опустились на безглазую морду. Раздался булькающий звук, а затем вниз посыпались красно-черно-лиловые ошметки взорвавшегося монстра.
* * *
— Бегом в шалаш, а лучше на ветку! — напряженно всматриваясь в стремительно разрастающееся зарево, скомандовал Арацельс, готовый в любой момент ослабить магический щит, чтобы выпустить Катю из-под его прикрытия.
— В таком виде? Да ни в жизнь! — вцепившись в спину мужа, словно клещ, ответила та.
— Дур… — мужчина запнулся, ослепленный яркой вспышкой разродившегося, наконец, портала. Стоило сразу оттащить Арэ к дереву силком, а не пререкаться с ней. Стоило, да… теперь уже поздно.
Они сыпались сверху, словно дождь из освещенного молниями облака. Не просто дождь — ливень! Водопад из живых тел: гибких и проворных волкообразных с гладкой темно-лиловой кожей. С обиженным визгом зубастые шавки отлетали в стороны от выстроенного Арацельсом щита. Протаранив несколько кругов стихий, они падали на землю, с которой тут же подскакивали и, несмотря на мокрые бока и подпаленные хвосты, неслись обратно. Нет… не для того, чтобы добраться-таки до Хранителя сквозь плетение охранных чар, и даже не для того, чтобы сцапать его Арэ. Вся эта ужасающего вида компания гонялась за взлохмаченным существом неопределенного пола, свалившимся к ногам мужчины вместе с первым десятком монстров. Потом был второй десяток, третий… пятый. Он их, естественно, не считал, просто прикинул на глаз, когда пытался оценить обстановку и решить, что предпринять дальше.
От неожиданного вторжения невидимая сеть связующего заклинания взорвалась, выпустив на свободу взбесившуюся магию. Кольца, державшие ее, разлетелись на части. В мгновение ока поляна превратилась в живую иллюстрацию конца света. То тут, то там вспыхивали гигантские костры, черные тучи хищно щерились молниями, поливая небольшие участки земли, с которой стремительные воронки смерча собирали листья, ветки и вырванную с корнем траву. Ветер выл, дождь барабанил по земле, а между беснующимися очагами стихий нарезали круги создания, так похожие на описанных в легендах адских гончих.
Ошибся тот, кто назвал Преисподней Срединный мир. Истинные порождения мрака обитают здесь. Из глаз их смотрит сама тьма. Не пустая и безжизненная, нет… В этих круглых колодцах непроницаемой черноты обитает живая и вполне разумная бездна. Она, именно она регулярно порождает таких вот детей за границей Саргона. Черная плоть, алая кровь, лиловая шкура и ночь в глубоких глазницах — пожалуй, это и есть основные отличия жителей "мертвой земли". В остальном же безумный гений их создателя предпочитает разнообразие, поэтому формы и размеры чудищ обычно разнятся.