Читать интересную книгу Море серебрянного света - Тед Уильямс

Открытия, во всяком случае некоторые, последовали очень быстро. Со скоростью света пробежав через все, что случилось с того мгновения, как он открыл канал данных, изучив самые последние события, касающиеся сети Грааль и бешенно покопавшись в файлах Братства Грааля, он понял, что такое операционная система и что она сделала.

И все оказалось намного хуже, чем он себе представлял. У него не было дней. У него осталось всего три часа, чтобы спасти друзей и бесчисленных невинных жертв. И то только в том случае, если ему повезет.

Если безумно повезет, то четыре.

НА руинах табора цыган Азадора они разбили что-то вроде лагеря. В полумраке обломки фургонов казались скелетами странных животных. Повсюду лежали тела сказочных персонажей, изломанные и, зачастую, расчлененные. Многие остатки унесли друзья, а цыгане собрали всех своих мертвых на краю лагеря, покрыв цветными покрывалами, но дюжины трупов все еще лежали не оплаканные и не погребенные. Пол не мог смотреть на это. Еще счастье, что Колодец умирает и свет постепенно гаснет.

Вода почти полностью потемнела, от свечения, которое танцевало по поверхности, остались только отдельные вспышки, которые не могли даже коснуться кокона серого облачного неба; даже немногие костры светили ярче. То, что по обе стороны барьера росла тень, давало дополнительное преимущество: Пол не сомневался, что Дред ждет за стеной-облаком, но, по меньшей мере, теперь они не видят, как его темная человекоподобная фигура беззвучно ходит взад и вперед.

Внезапно ему пришел на ум стих из Библии, воспоминание детских лет. "И сказал Господь сатане: — Откуда ты пришел? — И отвечал сатана Господу и сказал: — Я ходил по земле и обошел ее." (* Иов, 7)

Но в этой вселенной есть еще один сатана, подумал Пол. И он здесь. С нами.

Он посмотрел на Феликса Жонглера, который, как и сам Пол, сидел на некотором расстоянии от остальных выживших. Жонглер тоже взглянул на него. Их товарищи больше интересовались Орландо, который все еще не пришел в сознание. Тем не менее мальчик казался достаточно здоровым, только полностью истощенным. Не считая, конечно, того, что он умер — а Пол всегда считал смерть достаточно серьезной медицинской проблемой.

И никому нет дела до меня, подумал он. За исключением человека, который пытался убить меня. Но почему они должны интересоваться мной? Они не знают то, что знаю я.

Воспоминания вернулись полностью — и не только последние ужасные мгновения в башне, но все отсутствующие места, даже самые маленькие, даже ежедневная скучная рутина, все, что было скрыто мощным гипнотическим блоком.

— Она мертва, — сказал он Жонглеру. — Ава мертва, уже давно, не так ли?

— Значит к тебе вернулась память, — медленно сказал Жонглер. — Да, она умерла.

— Тогда почему она здесь? Почему она продолжает… являться мне? — Он посмотрел на остальных, сгрудившихся вокруг Орландо. Товарищи находились только в нескольких метрах от него, но он чувствовал себя настолько далеким от них, как будто они были во многих километрах. — Это как-то связано с тем, что случилось с этим мальчиком, Орландо Гардинером?

Жонглер бросил на него быстрый оценивающий взгляд. Несмотря на свет костра, отразившийся от его зрачков, взгляд не стал более живым. Даже свет костра, искрившийся в его глазах, не оживил мертвый взгляд. Он выглядит как чучело, подумал Пол. Как набитое чучело со стеклянными глазами. Мертвыми глазами.

— Не знаю, — наконец сказал Жонглер. — Я не знаю ничего о мальчике, хотя кое-что подозреваю. Но моя Авиаль… Она умерла и остались копии, только копии.

— Копии? — Слово, хотя и наполовину ожидаемое, заморозило его.

— Из более ранних версий процесса Грааль. Несколько слепков сознания, сделанные в разное время. Не слишком хорошие. — Он нахмурился, как будто собирался отослать прочь не понравившееся вино.

— Вроде Тинто из симуляции Венеции, — сказал Пол. — Я был прав. — Услышав имя, Жонглер поднял брови, но промолчал. — А как Ава — все эти Авы — входят в систему? Почему она продолжает являться мне?

Жонглер пожал плечами. — После ее смерти я обнаружил, что сохраненные копии, даже сделанные Финни и Маддом, исчезли. И я решил, что это произошло из-за какого-то сбоя в системе Грааля. Это же огромный и дьявольски сложный комплекс. — Его глаза сузились. — Тогда я не понимал, что Иной — операционная система — вырвался из своих границ, разорвал смирительную рубашку своей сети и забрался в мою систему. Даже когда я… увидел ее в первый раз в моей симуляции, я не понял, как одна из этих копий вошла в сеть Грааля. — Его спина выпрямилась, челюсти затвердели; Полу показалось, что он пытается надеть на себя маску, спасаясь от боли или гнева. — Потом я видел ее в моем Елизаветинском мире. Видел в Саутваркском соборе, около театра Глобус, видел, как ее преследуют два головореза, очень похожие на Финни и Мадда. Я схватил их, всех троих, и собирался изучить, на она загадочным образом убежала. Вот тогда я сообразил, что все пропавшие копии каким-то образом попали в систему Грааля, но я все еще не подозревал операционную систему.

— Значит… все версии Близнецов — тоже только копии? — Было ужасно неприятно обхаживать этого жестокого убийцу, чтобы получить хоть какую-то информацию, но Пол слишком изголодался по ответам.

— Нет, Финни и Мадд все еще живы. После… после того, что случилось с Авиаль, они были наказаны — посажены в тюрьму — но они по-прежнему работают на меня. Именно они преследовали тебя по всей сети Грааля после того, как ты убежал.

— Но почему, черт побери? — На мгновение гнев вернулся, по позвоночнику пробежала горячая волна. Он заставил себя остаться сидеть. — Почему я? Почем я так чертовки важен тебе?

— Ты? Ты никто. Но для моей Авиаль ты был кем-то. — Старик нахмурился и опустил глаза. — Все ее копии, все эти призраки — они все тянулись к тебе. Вначале я этого не знал. После того, как… как я потерял Авиаль, я держал тебя в плену и без сознания. И у меня было много вопросов о том, что произошло. Я имплантировал тебе нейроканюлю и послал в мою сеть Грааля, чтобы я мог… исследовать тебя.

— То есть мучить, — сплюнул Пол.

Жонглер пожал плечами. — Называй как хочешь. У меня почти не осталось физической жизни. Я хотел посмотреть на тебя в моем королевстве. Но очень скоро я заметил, что ты привлекаешь к себе много внимания… кое-кого. Оно всегда убегало, но мне удавалось поймать его следы. Оказалось, что это Авиаль — или, точнее, копии Авиаль. Их тянуло к тебе. Они не могли долго оставаться без тебя.

— Она любила меня, — сказал Пол.

— Заткни свой поганый рот. У тебя нет права говорить о ней.

— Верно. Но мой единственный грех состоит в том, что мне нечего было предложить ей, кроме жалости. И все равно это больше, чем ты можешь сказать о себе!

Жонглер встал, бледный от ярости, и поднял сжатые кулаки. — Свинья. Я убъю тебя.

Пол тоже встал. — Попробуй. Вперед — ты и так сделал мне все, что только мог.

Товарищи Пола повернулись к ним — его спор с Жонглером стал слишком горячим. К ним уже бежал Азадор. — Пожалуйста, мои друзья, не надо драться. Один враг у нас уже есть — и его одного хватит на нас всех, э?

Пол пожал плечами и сел. Азадор прошептал что-то в ухо Жонглера и вернулся к тем, кто собрался вокруг Орландо. Жонглер долго глядел на Пола, но потом все-таки опять сел на землю. — Никогда больше не говори об этом, — холодно сказал он.

— Я буду говорить то, что хочу. Если бы ты не запер ее и не обращался с ней как музейным экспонатом, ничего это бы не случилось.

— Ты ничего не понимаешь, — сказал Жонглер безжизненным голосом. — Ничего.

Какое-то время Пол только слушал отдаленное шипение и треск огня, тихие разговоры товарищей. — И ты бросил меня в симуляцию Первой Мировой Войны, — наконец сказал он. — Ты ловил на меня. Я был наживкой.

Жонглер посмотрел на него странным взглядом, как будто издалека. — Я надеялся подманить ее поближе и схватить, да. И, возможно, собрать достаточно копий, чтобы реконструировать что-то близкое к настоящей Авиаль.

— Почему? Неужели только из-за обычной отцовский любви? Или, все-таки, из-за чего-то другого, менее приятного? Она была твоя, и ты хотел вернуть то, что принадлежало тебе?

Старик остался тверд. — То, что в моем сердце — не узнает никто.

— Сердце? У тебя есть сердце? — Он ожидал вспышки гнева, но Жонглер казался таким слабым и холодным, чти даже не ответил. — Но зачем это все? Все это сумасшествие, странный музей из дома и поместья — зачем? Чего ты хотел добиться?

Жонглер долго молчал. — Ты знаешь, что такое ушабти? — наконец сказал он.

Пол, сбитый с толка, покачал головой. — Никогда не слышал такого слова.