Читать интересную книгу Мрачный Жнец - Ларисса Йон

ты узнал, что я отправлюсь на остров Ареса?

Наклонившись, он поднял что-то похожее на окровавленный коготь.

— С твоей стороны было бы глупо вернуться в Шеул-Гра до того, как предателя найдут, и нет места безопаснее, чем остров, принадлежащий Войне и защищаемый адскими гончими. — Он провёл языком по изогнутой стороне когтя, слизывая кровь. — Кроме того, разве Кара не твоя новая подружка? Вы могли сблизиться из-за, — он указал на живот, — материнства.

Она ненавидела то, что он всё понял. Предатель внутри Шеул-Гра хорошо выполнил свою работу.

— Ты приказал своему предателю отравить меня, чтобы отправить в больницу. Отличная работа. Ты чуть не убил ребёнка.

Он фыркнул, и она могла поклясться, что из его носа повалил дым.

— Мы дали тебе рассчитанное количество, которое ребёнок мог бы пережить с помощью Призрака. Но мне действительно было всё равно. Ребёнок не важен. Мне нужно было, чтобы ты смогла выжить в Шеуле. Воздействие препарата на ребёнка было несущественным. — Он пожал плечами. — Но поскольку отродье Азагота выжило, я могу использовать вас обоих, чтобы получить то, что хочу.

Холодок пробежал у неё по спине от неприкрытой ненависти, которую она увидела в чёрных глазах.

— Я же говорила, он никогда не станет сотрудничать.

— О, вот тут ты ошибаешься. — Он ухмыльнулся и крепче сжал восьмидюймовый коготь, когда двинулся к ней. — Он обязательно станет.

Глава 11

Азагот почувствовал момент, когда Хокин и Сайфер вернулись в Шеул-Гра.

«Пожалуйста, пусть они принесут хорошие новости».

Но независимо от того, сколько надежды он таил в сердце, в глубине души знал, что ничто из того, что скажет Хокин, не будет хорошим.

Последние пятнадцать минут он провёл, протирая дыру в полу библиотеки, изнывая от страха. У него был небольшой перерыв в размышлениях, когда он позвонил Зубалу, чтобы ввести в курс дела и попросить расследовать отравление Лиллианы. Падший ангел был полным мудаком и очень способным, когда дело доходило до допросов. Азагот просто надеялся, что быстро найдёт предателя. Его терпение на исходе, как и барьер, отделяющий Рай от Ада.

Раздался стук в дверь, и мгновение спустя вошёл Хокин, его тяжёлые шаги отдавались похоронным звоном. Выражение его лица сказало всё, и Азагот почувствовал, как рушится его мир.

— Говори, — сказал он голосом таким же разбитым, как и его сердце.

— Они так и не добрались до острова Ареса. — Хокин остановился посреди комнаты, его руки безвольно повисли по бокам. — Кто-то переделал Хэрроугейт больницы. Они высадились на каком-то случайном острове в Тихом океане, где падший ангел и орда демонов устроили им засаду. — В его голосе прозвучали неприкрытые эмоции, и Азагот собрался с духом. — Джорни и Мэддокс мертвы. Лиллиана… — «Нет. Не говори этого. Не. Говори». — Мы нашли только тело Фантома и… это, — Хокин достал из кармана телефон и протянул Азаготу. Рука Азагота задрожала, когда экран включился.

Появилось видео, и Азагот на нетвёрдых ногах наблюдал, как убивают его сыновей, а Лиллиана сражается с подавляющей волной демонов. Она оказала адское сопротивление, и на мгновение он молча подбодрил её, надеясь вопреки всякой логике, что она сбежала. Видео резко оборвалось, и экран заполнил новый кадр. Он прищурился на тёмную картинку. Это прямой эфир? Лиллиана. О, чёрт возьми, нет.

Его кровь застыла в жилах при виде его пары, скорчившейся у трона из черепов, уткнувшейся в него лицом и обхватившей живот руками, словно защищаясь.

Она была обнажена, кожа испачкана кровью.

— Лилли, — прохрипел он.

Эфир прервался.

Отчаяние сокрушило Азагота, затем им овладело медленное, мучительное ощущение того, что его зажали между двумя раскалёнными докрасна валунами. У него перехватило дыхание. Его мысли. Его рассудок.

— Кто-то причинил ей боль… кто-то посмел причинить ей боль!

— Отец…

Комната начала смещаться. Пол прогибаться.

— Я должен найти её. — Его голос был тихим, едва слышным из-за биения пульса в ушах. — Я должен найти её.

У него не было ни плана, ни способа найти Лиллиану, но он знал, что должен выбраться отсюда. Должен выбраться из Шеул-Гра. К чёрту контракт с Раем и Адом.

— Отец, пожалуйста, успокойся…

Его рёв сотряс здание. Плитки пола раскололись. Трещины зигзагами побежали по стенам. Куски камня с потолка посыпались вниз. Хокин закрыл уши и закричал от боли.

Агония пронзила Азагота, когда ярость вскипятила кровь в венах и содрала кожу с тела. Кости сломались, а челюсть вывихнулась, когда его внутренний демон вырвался наружу, пробивая потолок и царапая стены массивными крыльями. Мысли Азагота спутались, когда их поглотил чистый инстинкт. Его сотрясала необходимость сбежать из этого ада, который он сам создал.

Запрокинув огромную звериную голову, он закричал. Огонь и свет, смешанные с чёрной сажей, вырвались у него изо рта, пробив дыру в здании. Он взмыл вверх, пролетая сквозь дым, пыль и обломки.

«Сбежать. Сбежать. Сбежать. Лиллиана!»

Азагот взмыл ввысь, рассекая крыльями воздух с такой силой, что у деревьев внизу сломались ветки, и пыльные вихри закружились вдоль тщательно ухоженных тропинок, по которым любила гулять Лиллиана.

Барьер между Шеул-Гра и миром людей был впереди, невидимая, сдерживающая сила подпитывалась ангельской милостью, благословенным камнем, пуканьем единорога или ещё каким-нибудь дерьмом. Азагот изверг огромный поток энергии. Он проделал бы дыру прямо в ублюдке. Расплавленный огонь брызнул в барьер, распространяясь, разбрызгиваясь… Но силовое поле выдержало.

Взбешённый неудачей, он врезался в барьер. Случился лёгкий толчок. Да. Сделав круг, он снова налетел на барьер. И снова. И снова. Он бил до тех пор, пока не почувствовал, как хрустнули кости. Пока он не был слишком измотан, чтобы продолжать. Пока ему не захотелось умереть.

Одна последняя попытка… Ему нужна ещё одна.

Он врезался в барьер, раздробив оставшиеся кости в теле, и рухнул на землю, как метеор, вызвав дрожь по всей земле, подбросив в воздух скамейки и деревья, когда земля образовала волны из эпицентра кратера.

Ошеломлённый и задыхаясь от боли регенерации, он выбрался из дымящейся дыры и подошёл к основанию алтаря, на установке которого настояли и Небеса, и Ад. Очевидно, накануне Армагеддона Азагот должен выбрать сторону и принести жертву на её поверхности наполовину из обсидиана, наполовину из чисто-белого мрамора, чтобы доказать свою преданность.

Разве он недостаточно пожертвовал?

Он моргнул, глядя на это чудовище и на одеяло, накинутое на то, что казалось телом, лежащим на толстой плите алтаря. Кто это?

Изнеможение и лёгкое любопытство ослабили ярость, и он начал изменяться. Его когти превратились в пальцы, а чешуя вплавилась в кожу. О, он всё ещё был на грёбаной грани безумного гнева, но