Читать интересную книгу Петропавловская оборона - Александр Степанов

Для подавления третьей батареи остался фрегаг «Форт». Став на двух якорях почти вплотную к берегу, он начал с упор расстреливать русскую батарею.

Защищенные всего лишь летним земляным залом, артиллеристы третьей батареи с удивительным хладнокровием слали ядро за ядром в корпус п оснастку неприятельского корабля. Петропавловцы били без промаха.

Старший английский командир, капитан Никольсон. позднее писал в своем рапорте английскому адмиралтейству: русские батареи «причинили нам значительные повреждения в рангоуте. При этом сильно пострадал

«Форт».69 На французском адмиральском судне были простреляны грот- и фок-мачты, корабль получил четыре подводных пробоины и ряд других повреждений. Однако пять пушек перешеечной батареи, к тому же лишь слабо укрытых, долго не могли сдерживать ожесточенный огонь тридцати неприятельских орудий. «Уже после первых выстрелов неприятеля действие батареи заметно замедлилось; земля от ударявших в бруствер ядер поднималась вверх столбами, засыпала платформы и ослепляла людей. От этого и от убыли людей нельзя было орудия ни быстро накатывать, ни наводить; к концу дела батареи платформы почти сплошь были засыпаны землею»,70 — пишет свидетель ее действий Мровниский.

Всего «Форт» сделал по перешейку, по французским данным, 869 выстрелов. Впоследствии, при разборке батареи, на ее месте было найдено 154 тридцатидвухфунтовых ядра, 8 полутора- и двухпудовых ядер, 7 двадцатичетырехфунтовых гранат и 13 неразорвав-шихся полуторапудовых бомб, не считая массы осколков.

В самый разгар артиллерийского боя снова, как и 20 августа, артиллеристы с фрегата «Аврора» на ходу исправляют поврежденные пушки. И в третий раз за эти дни отличается кондуктор корпуса морской артиллерии Петр Минин. Он «находился при исправлении батареи Лз 3. в распоряжении поручика Можайского, исправлял оную с необыкновенной смелостью и расторопностью, несмотря на сильный неприятельский огонь»,71 — писал командир фрегата, представляя бесстрашного кондуктора к георгиевскому ордену.

Однако неприятель расстреливал батарею почти я

Ойщий вид сражении 24 августа (прорисовка с картины II. богодюбона).

упор бортовыми зялпямп, и никакой ремонт не мог. уже помочь.

Полтора часа держался перешеек. Вот уже из пяти его орудий остается одно, у остальных — или оторваны дульные части, или основательно подбиты лафеты.

Сломив сопротивление батареи, французы грузятся на гребные суда и поспешно плывут к перешейку.

Дрогнула часть молодых рекрутов, составлявших половину команды...

Начавшееся замешательство своим личным примером пресек командир батареи лейтенант Александр Максутов. Он бросился к единственному уцелевшему орудию, поспешно зарядил его и послал ядро в самую гущу движущегося к берегу десанта. Выстрел не пропал даром.

«Большой катер с неприятельским десантом идет ко дну: крики отчаянья несутся с судов, французский фрегат, мстя за своих, палит целым бортом, ураган ядер и бомб носится над батареей, ома вся в дыму и обломках», — рассказывали очевидцы. А доблестный командир продолжает вести огонь, пока нс падает, тяжело раненный, с оторванной рукой.72 Крики «виват» несутся с фрегата,'однако, к изумлению французов, вскоре же русское ядро вновь ложится среди шлюпок. На смену Максутову у орудия встают другие артиллеристы. «Но и неприятели не зевает, он делает залп за залпом... наконец подбито и последнее орудие... некоторые ранены обломками и все мы в полном смысле слова осыпаны землей!»73 — писал в своем письме артиллерист, заменивший погибшего на своем посту командира батареи.

Более половины всего состава батарейной прислуги было перебито или получило ранения. Подобрав убитых и раненых, забрав с собой весь неизрасходованный порох,

командир третьей батареи Александр Максутов.

оставшаяся часть команды, провожаемая ядрами с «Фор-та», присоединилась к стрелковой партии.

Не менее геройски отбивалась пятая батарея. Оставив против перешейка французский фрегат, пароход «Вираго^ с английским фрегатом стал несколько южнее батареи Л"« 5. Вслед за своим французским союзником, расстреливавшим перешеек, «Президент» открыл убийственный огонь по берегу. Английский фрегат бросил якорь в 300 саженях от северной береговой батареи, и его бомбы и ядра буквально накрывали батарею. «Но несмотря на это. неприятель (то есть русские. — А. С.) продолжал действовать своими орудиями с величайшим успехом, укрываясь за пологим барбетом, на котором стояли его орудия»74 — писали союзники о действиях пятой батареи.

«Тут действовало 34 орудия неприятельских, — отметил Мровинский, — 7 бомбовых и 27 пушек 32-фунтовых, против наших трех коротких 24-фунтовых: ибо он (противник. — А. С.) стал влево от батареи, куда могли стрелять только 3 из наших орудий».

Неприятельские суда еще только подходили к позиции, а квартирмейстер Александр Соленый, командовавший левофланговым орудием, открыв огонь, меткими выстрелами отогнал пароход.

В течение двух часов пятая батарея, засыпаемая англо-французскими ядрами и бомбами, не давала противнику начинать высадку десантной труппы. Русские артиллеристы сумели нанести неприятельским судам значительные повреждения. И здесь петропавловцы держались до последней крайности! Пушки Александра Соленого и его соседа, тоже квартирмейстера 47-го флотского экипажа, Григория Евстафьева были подбиты. У следующего орудия вражескими бомбами был убит артиллерист.

Но оно не замолкло, к орудию бросились Соленый и Евстафьев, стрелявшие, пока английской бомбой не оторвало дуло пушки. Эта батарея, — доносил в своем рапорте генерал Завойко, — «вредила сколько могла фрегату и пароходу. Командир капитан-лейтенант Кораллов оставался на батарее даже после того, когда орудия были сбиты и завалены землею и фашинником, пока не был уведен с батареи, ушибленный дресвою в голову. Получив донесение, что батарея не может действовать, я велел команде присоединиться к отрядам».*

Покончив с четвертой и пятой батареями, англо-фран-цузы перенесли свой огонь в глубь берега. Одна из неприятельских бомб упала у порохового погреба. Охранявший погреб кондуктор (низшая командная должность на флоте) Петр Белокопытов, не растерявшись, моментально схватил бомбу и отбросил ее в ров. Запасы боевых припасов были сохранены...

Под прикрытием артиллерийского огня на высадку двинулись две десантные группы. Главная — на 23 шлюпках и двух ботах — начала высаживаться южнее пятой батареи. Она состояла из 700 человек под обшей командой английского офицера Паркера. Вторая группа на пяти больших шлюпках в составе 250 человек тоже приближалась к перешейку. Она была высажена с «Форта», «Эвридики» и «Облигадо».

В состав десанта входили: авангард из двухсот человек, в числе которого имелось 120 английских морских солдат и взвод французских стрелков; французская колонна с «Форта» и «Эвридики» в количестве двухсот матросов; отряд в 120 человек с «Облигадо» и «Внраго» и, наконец, английская колонна с «Пика» и «Президента». Последняя по своей численности была самой крупной.

* Рапорт Ка-мчатского военного губернатора и командира Петропавловского аорта управляющему морским мнннсгерстзом. ЦГЛ ВМФ, ф. 410, оп. 2. я. 1221, лл. И—31

14МНСКА.Я

Комплектуя ес, Нпкольсон помимо солдат взял туда большое количество матросов с адмиральского фрегата и почти всю команду «Пика», включая большинство артиллеристов. Французами командовал Ла-Грандьер с «Эвридики», английскими десантниками — капитан «Президента» Бурридж.

Пытаясь руководить боем, общее наблюдение за высадкой войск взял непосредственно на себя сам командующий объединенной эскадрой контр-адмирал Депуант. Подбадривая себя и своих подчиненных, он двигался на специальной шлюпке сзади десантных ботов и воинственно размахивал обнаженной саблей (высадиться на берег он все же нс решился).

Вскоре и перешеек и платформы пятой батареи оказались в руках англо-французов. Предполагая, что наступающий неприятель свои главные силы налразит по дороге, огибающей Никольскую сопку, Завойхо сосредоточил свои основные силы у порохового погреба, находившегося у подножья горы. Отсюда можно было з любой момент двинуться на помощь шестой батарее, прикрывавшей дорогу в город и представлявшей последний подступ к Петропавловску. У порохового погреба находились стрелковые отряды Михайлова и Анкудинова по 30 человек, небольшой резерв под командованием капитана второго ранга Арбузова, добровольцы и часть команд четвертой и пятой батарей.