Читать интересную книгу Исправленному не верить (СИ) - Рафф Мира

Зашла на кухню, экипированную по последнему слову техники моего мира, только холодильник пуст, да и не работает вовсе. Завтра займусь вплотную массивами для повседневных нужд.

— Да подожди ты. Дай разобраться, — гневно восклицаю я, чувствуя болезненный укус за пятку и пытаясь стряхнуть своенравного кошака.

В ответ мне прилетел высокомерно-пренебрежительный фырк, но хватку он ослабил.

Есть же какое-то заклинание на доставку еды? Я отсылаю денюшку, а сотрудники кафе мне еду, например? Хотя зарплаты у меня всё равно нет. Вот ведь цинизм: работа есть, а денег нет; новый магический мир, а проблемы схожи со старым.

Или оп, я закрываю дверку пустого холодильника, затем открываю, а он уже ломится от изысков? Этот пункт даже проверила, похоже, ошибся дракоша, у меня есть не только кое-какие ограничения на магию, но и пустой желудок.

— До-о-ом, у тебя две голодных очаровательных мордашки, ты можешь решить это?

Ноль реакции.

— Может, к тебе как-то иначе нужно обратиться? Домик? Усадьба? Вилла? Особняк? Дворец? Шале?

Ответа не последовало. В ход пошли более приземлённые варианты.

— Здание? Дача? Изба? Апартаменты? Мазанка? Терем?

Кошак сел рядом, не забыв обвить своим шикарным пушистым хвостом лапки, и недоумённо смотрел на мои попытки поговорить с домом. Я же не сдавалась.

— Семейный очаг? Крыша над головой? Нет, тебе, халупа такая, жалко покормить нас что ли?

Стекло на одном из окон треснуло. Ага, вот ты и попался.

— Как крушить, так ты первый, а как помочь, так не разговариваешь. Не можешь, так и скажи. У всех свои недостатки есть.

Опять тишина. На большие эмоции его конечно можно вывести, только не думаю, что трещины в стенах и обваливающийся потолок нам помогут. Хотя, с другой стороны, выброс адреналина на время отсрочит желание перекусить чем-нибудь.

Кусь за пятку. Да что такое!

— Интересно, а ты, малыш, вкусный? Огонь без проблем призову, с освежеванием и потрошением справлюсь как-нибудь.

Мой монстр подозрительно прищурился, но предпочёл пересесть подальше. Я же продолжила свои переговоры с возможным поставщиком продуктов.

— А, может, ты и не дом вовсе, а лагерь? — Почему бы и нет? Первым заданием Альберта был как раз таки приказ разбить лагерь.

Лампы дружелюбно моргнули и вновь потухли.

— Лагерь? Да ладно… Это у тебя профессиональная гордость взыграла, да? С едой поможешь?

Мне в лицо откуда-то прилетел кусок сырого мяса. Безусловно я бы предпочла получить его иначе, но, кажется, кто-то, а именно целый военный лагерь, а не просто какой-то там дом, обижен до глубины души.

— А ты неплох, умеешь что-то, — я тоже весьма надута, а потому скупа на комплименты.

Разделила окорок на две части, большую из которых отдала животинке. Она в один миг управилась с ним, а после, тщательно вылизываясь, требовательно начала поглядывать на мою долю. Я чуть пальцем у виска не покрутила на такую наглость, но промолчала и продолжила старательно жарить мясо в призванном пламени, делая вид, что совсем ничего-ничего не замечаю.

— Я напомню, что ты должен меня защищать, а не объедать, — ответила я на очередной настойчивый "фыр". Милота решила действовать хитрее, перевернувшись на спинку и подставляя животик. То есть ласковыми мы тоже умеем быть? Пришлось поделиться ещё одним кусочком.

Я была бы не прочь принять ванную, а потому насытившись пошла в библиотеку повторять массив на местное подобие водопровода. Можно конечно было бы договориться с домом…ой, лагерем, но хотелось потренироваться в начертании. Пушистный хвост пошёл со мной за компанию. Освежив знания и хорошенько попрактиковавшись, отправилась покорять систему водоснабжения Империи Флоран.

Всё же одно дело тренироваться, а другое работать по-настоящему, ещё и вкладывая энергию. Руки дрожали, ладони вспотели — настолько я боялась ошибиться.

С первых попыток стало очевидно, что я допускала изрядные промахи в этой поистине ювелирной работе с печатями, приходилось переделывать вновь и вновь.

В первый раз при включении массива меня обдало паром, затем был настоящий гейзер из слива в ванне и высотой до потолка, следующая попытка вышла бы весьма достойной, но вода оказалась ржавой и с примесью грязи. Удивительно, что ритуал призыва получился с первого раза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как по мне, мой фамильяр вёл себя излишне эмоционально для животного: свои любопытные взгляды он даже не скрывал, чем изрядно меня отвлекал, а на каждой активации печати он как будто рыдал от смеха и всхлипывал от восторга, глядя на мою реакцию.

Больше всего ему понравилось, когда из крана стали выпадать ледышки и снег. Примерно после пятнадцатой попытки, мне даже показалось, что детёныш снежного барса посмотрел на меня с гордостью — издевался. Это точно нормальное поведение для них? С местной фауной мне ещё не доводилось сталкиваться, но конкретно этот экземпляр кажется уж больно разумным, хотя характер конечно тяжеловатый.

Когда мне уже захотелось плакать от собственного бессилья, хищник высокомерно спрыгнул с пьедестала, на котором он отсиживался, чтобы капельки воды не долетали до его прекрасной пятнистой шкурки, вальяжно прошёлся до моего места и покровительственно положил лапку мне на руку, не забыв выпустить когти.

— Хочешь сказать, что ты получше разбираешься в начертании?

Пушистый комок шерсти снисходительно кивнул.

— Хочешь помочь? — мне лизнули щёку и потёрлись о подбородок. — Ну, давай попробуем.

В этот раз нанесение массива под чутким руководством фамильяра было более успешным. Правда, как по мне, так он не особенно-то церемонился со своей хозяйкой. При каждой малейшей ошибке выпускал когти, которые достаточно ощутимо впивались мне в кожу, после чего показывал, как правильно рисовать, затем стирал наглым хвостом начатый узор, и с вызовом смотрел мне в глаза, предлагая начать заново. Вот же ж.

— И ты туда же, — сказала я, потирая ноющие ранки, — ещё один наставник нашёлся. Ты знаешь, но ни в одном учебнике по педагогике не предлагается царапать своих учеников.

Пушистый даже ухом не повёл на мои упрёки и принципиально игнорировал все замечания.

Как бы то ни было, начертание было завершено корректно, и я с радостью посмотрела на то, как ванна набиралась тёплой кристально чистой водой.

Быстренько стянула одежду, ставшую за день несвежей, скинула наспех обувь и предвкушающе зажмурилась от скорого состояния блаженства и расслабления. Мешал только слишком пристальный и цепкий взгляд фамильяра.

— Ты как-то слишком оценивающе меня рассматриваешь, ну-ка брысь, — заявила я и выставила малыша в спальню.

Меня наградили негодующим фырканьем и возмущённым рычанием из-за двери.

— Я тебя слышу, но ванную буду принимать одна, — заявила я достаточно громко, чтобы быть услышанной, и погрузилась в воду, наслаждаясь одиночеством.

Плюх. Меня обдало брызгами. Даже не знаю, плакать от осознания своей некомпетентности в обуздании фамильяров или смеяться над ошалевшим видом мокрого блохастика, находящегося в крайней степени изумления.

— Судя по тебе, оказаться ты хотел явно в каком-то другом месте. Неужели сбежать хотел? И неужели у такого уверенного в своих силах малыша телепортация не удалась? Ой, горе-то какое… — не смогла я отказать себе в желании поддеть наглеца.

Фамильяр, придя в себя, быстро оценил обстановку и, радостно скалясь, прижался ко мне, обвив своим длинным хвостом мою ногу. На яростные попытки отцепить его от себя, ко мне лишь сильнее прижимались, не забывая порыкивать и выпускать когти. Но совсем уж перебором стало ласкание кончиком хвоста внутренней стороны моего бедра.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Совсем страх потерял? Давай иначе тогда разговаривать. Ты глазки-то открой, ишь разомлел. Если хочешь купаться, то плавай, но рядом, а не на мне, — я провела ладонью по наглой мордочке, подпаливая усы.

Бессовестный зверь посмотрел на меня сначала хищно, словно готовясь съесть, но всё же медленно отошёл, а затем шаловливо коснувшись меня хвостом напоследок, выпрыгнул из ванны и отряхнулся. Наконец, будто и забыв вовсе о моём существовании, он направился на облюбованное ранее место, где предпочёл чинно расположиться и начать вылизываться. Эдакое театральное оскорбление лучших чувств.