Читать интересную книгу Сибирская трагедия - Дмитрий Барчук

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 108

Не успели мы усесться за столом, как к нам присоединился четвертый участник застолья – затюканный мужик в очках на длинном носу.

– Это председатель нашего горисполкома.

Секретарь горкома представил его по имени и отчеству, но я их забыл, потому что давно это уже было, и не суть важно для моего рассказа, как его зовут.

В общем, мы стали выпивать и закусывать. Ощепков сразу направил разговор в нужное русло:

– Квартира для собкора готова?

– Да. Трехкомнатная. На третьем этаже. На тихой улочке в самом центре города. Там жил прокурор города. Он только что переехал в Ростов на повышение.

– Но я же один. Как вы мне выделите одному целых три комнаты? – удивился я.

Секретарь горкома посмотрел на меня как на ненормального и спокойно ответил:

– Вы и будете жить в одной комнате. В другой у вас будет корпункт, а в третьей – общественная приемная. К тому же вы – молодой человек, наверняка скоро обзаведетесь семьей. Детишки пойдут. Вы не переживайте, Сергей Николаевич, мы вас тут быстро женим.

Пока я осмысливал сказанное, первый неожиданно спросил председателя горисполкома:

– В райпо на складе какая мебель осталась?

Очкарик засуетился, открыл свой дипломат и стал шелестеть бумагами.

– Есть румынская «жилая комната», спальный гарнитур югославский, вот только с кухней проблема. Но ничего, к вашему приезду, Сергей Николаевич, мы и кухню найдем. Вы когда думаете заселяться?

На вопрос я не ответил, потому что меня волновало совсем другое.

– У меня на сберкнижке всего девятьсот рублей. Этих денег явно на мебель не хватит.

Василий Иванович вопросительно посмотрел на Ивана Петровича, мол, ты кого привез? А потом обстоятельно, как учитель ученику, разъяснил мне:

– Уважаемый Сергей Николаевич, вы должны уяснить себе, что мы обставляем вовсе не вашу квартиру, а оборудуем корпункт для собственного корреспондента областной партийной газеты. А это разные вещи. И здесь мы скупиться не вправе.

Больше я лишних вопросов не задавал и сидел, молча слушая старших товарищей. Между тем они приговорили уже вторую бутылку водки, их языки развязались, и разговор пошел без лишних политесов.

– А Савченко по-прежнему работает на станции техобслуживания «Жигули»? Надо будет мне к нему подъехать на своей машине, пусть карбюратор заменит, а то нынешний совсем барахлит. И про Сергея не забудьте ему сказать. Пусть как хочет, через кредит или по остаточной стоимости, сделает для парня автомобиль. А то несолидно даже, собкор – и вдруг без колес…

– Вы тут смотрите, у Сергея Николаевича почки пошаливают, а у вас химкомбинат. Если отравите собкора, он вам тоже жизнь отравит…

Не знаю почему, но именно эта фраза из пьяного трепа моего шефа особенно задела первого секретаря горкома. Он даже несколько изменился в лице и долго не мог подцепить вилкой маринованный огурчик.

– А зачем вообще нашему собкору жить в городе? – неожиданно вопросил он уважаемое собрание.

Все молчали, и он продолжил:

– А давайте мы ему дом построим на берегу Северского Донца? Чтобы жил он на лоне природы, черпал вдохновение для своего творчества на чистом воздухе. Сколько средств на эти цели может выделить городской бюджет?

– Не знаю… Все так неожиданно… – промямлил очкарик. – Тысяч десять наберем, не больше…

– Ну вот, первый взнос в строительство дома свободной прессы уже есть. А я переговорю еще с руководителями предприятий, хозяйств, чтобы в порядке оказания шефской помощи помогли. Как видите, мы прессе ни в чем не отказываем…

Они еще о чем-то говорили, громко смеялись, договаривались, я же окончательно ушел в себя и присутствовал на банкете только номинально. Наконец Василий Иванович вспомнил, что у него на пять часов намечено заседание бюро горкома.

– Правда, я его могу отменить в честь вашего приезда.

Но Ощепков этой жертвы не принял и сказал, что мы и так уже все решили, поэтому нет смысла задерживаться.

А на обратном пути в машине он восторженно подводил итоги нашего визита:

– Ну, парень! Ну, Серёга! Ну тебе и повезло! Даже больше, чем мне. Видано ли дело, целый особняк в природоохранной зоне на халяву получить! Это, батенька, не просто везенье, а супервезенье. Мне что ли обратно в Каменск вернуться? Нет, у меня уже другой уровень. Но какое мы с тобой новоселье забабахаем! Девок целый табун нагоним. Пускай они голые в бассейне плещутся. Ты не забудь напомнить про бассейн первому, когда в Каменск приедешь. А то сэкономит. А на прессе экономить нельзя. Себе дороже получится.

В эту ночь я вообще не уснул. Хотя в одиночку выпил две большие бутылки дешевого портвейна.

А утром напросился на прием к главному редактору и, минуя Ощепкова, подписал у него заявление на увольнение по собственному желанию. Вернулся в Томск, в родную редакцию, где меня в воспитательных целях, как летуна, приняли на должность корреспондента.

Вот такая история.

За рассказом Сергей не заметил, как проглотил свиные колбаски и две большие кружки пива.

Жаклин тоже доела свою порцию и допивала кофе.

– А разве в Томске тебе никогда не предлагали взятки? – спросила она.

– Нет.

– Даже когда руководители знали, что ты будешь их критиковать?

– Они, естественно, обижались, могли помешать в сборе информации, но чтобы купить корреспондента с потрохами – об этом в ту пору в Томской области и не думали.

– Интересно… А тебе не кажется, что ты иногда сам себе противоречишь?

– Это в чем?

– Ну, например, в твоих словах чувствуется явная ностальгия по командно-административной системе, когда журналист был личностью, с ним считались, его боялись, и в то же время ты сам рисуешь картины жуткого морального падения, во сто крат худшего, чем при рыночной экономике. Когда за людей всё решают начальники. Кому дать квартиру, а кому – нет, кому какую мебель распределить и даже кому с кем жить. Если, конечно, ты об этом не врешь. Хотя возвращение ушедшего мужа через обком мне представляется просто абсурдом. Это же страшно, Сергей!

Коршунов промолчал, ему нечего было возразить. А Жаклин продолжила:

– Проблема выбора – деньги или достоинство – встает перед каждым думающим человеком, живущим или жившим сто, двести, тысячу лет назад в любой стране земного шара. И каждый решает ее по-своему, как ему велит совесть. Тогда, в Ростове, ты выбрал достоинство, и хотя ты об этом сейчас немного жалеешь, но, я думаю, делаешь это напрасно. Ты просто не мог поступить по-другому. И я бы не смогла. И наш общий родственник Пётр Коршунов тоже не смог бы. Как не смогли Потанин, Ядринцев, Андреев. Те, о ком ты читаешь в дедовой рукописи. И в те времена издатели вставали перед выбором: либо деньги и карьера (такие и на газетном деле составляли немалые состояния), либо беззаветное служение обществу, что было сопряжено с гонениями, ссылками и, конечно же, бедностью.

– Но ведь были и другие примеры! – не успокаивался Сергей, на собственной шкуре испытавший, что такое безденежье и как оно ломает людей. – Тот же Муромский, твой дед, наконец! Они были революционерами и вместе с тем жили, ни в чем себе не отказывая.

Жаклин сморщила носик и скептически произнесла:

– Для России они были скорее исключением, чем правилом. Им по какой-то счастливой случайности удавалось достаточно долго сохранять баланс между личными, меркантильными интересами и внутренней потребностью служения обществу. Такой умеренный эгоизм больше характерен для западного типа поведения. Вы же, русские, без крайностей не можете. У вас либо одно, либо другое.

Несмотря на протесты Сергея, она рассчиталась с официантом за обед и отвезла его обратно к дедовскому дому.

Прощаясь, она по-родственному чмокнула его в корявую щеку, а потом закрыла глаза и мечтательно произнесла:

– А на Карловом мосту мне приснился чудесный сон.

Глава 4. Родина бога

– Продвигайте свое дело вперед, не обращая внимания на толки окружающих. Не ими вы будете судимы. У нас будет другой судья, который иначе смотрит на дела людей. Этот другой судья, во-первых, наша собственная совесть, и, во-вторых, мнение не многих, но стоящих выше толпы, – продиктовал старик и сделал паузу, чтобы я успел записать.

Как только перо перестало скрипеть по бумаге, Потанин продолжил:

– Такой совет я дал давно, еще будучи вольнослушателем Петербургского университета, одному начинающему сибирскому литератору.

Неожиданно Григорий Николаевич прервал меня:

– Нет, вычеркните, пожалуйста, последнюю фразу, Пётр Афанасьевич, будьте так любезны. А то опять из меня сампьючайство[55] полезло. Терпеть не могу, когда другие люди себя выпячивают, а сам под старость лет стал страдать этим грехом…

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 108
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Сибирская трагедия - Дмитрий Барчук.
Книги, аналогичгные Сибирская трагедия - Дмитрий Барчук

Оставить комментарий