палатке, – говорит Дориан.
Встречаю его взгляд и спрашиваю:
– А ты?
– Я могу и под открытым небом поспать, возьму спальник и…
– Не придумывай, – как можно беспечней говорю я, а сама начинаю нервничать. – Нам в палатке хватит места. И приставать я к тебе не буду.
– А жаль, – говорит он с улыбкой.
Мои щёки снова краснее самого красного томата в мире, но, слава богу, темно и Дориан этого не видит. Или видит.
Отправляемся в палатку, я располагаюсь в одном краю, Дориан ложится в другом, застегиваю спальник до самой шеи и надеюсь, что никакая букашка ко мне не заползёт. Между мной и Дорианом расстояние не больше полушага.
– Я могу вынести спальник на улицу, – снова предлагает Дориан.
– Не нужно.
Или нужно.
Я не знаю.
Не проходит и пяти минут, как я проваливаюсь в сон.
Мне так уютно и тепло. Устраиваюсь поудобнее и резко распахиваю глаза. Я лежу на груди Дориана, а он обнимает меня одной рукой. Смотрю вниз, я не в мешке. Как, чёрт возьми, я из него выбралась? То есть, я ночью выползла из мешка и приползла к нему? Вот чёрт. Дориан во сне прижимает меня к себе ещё ближе. Если бы не возникшая неловкость, я бы замурлыкала как кошка. Поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом.
Не во сне он меня прижимает.
Он не спит.
Надо же что-то сказать. Но в голове пустыня, там даже перекати-поля нет.
Напряжение.
Он слегка улыбается и хриплым ото сна голосом говорит:
– С добрым утром.
– Привет, – отвечаю я и начинаю объяснять. – Я тут как-то выбралась из мешка, а потом, видимо, ползла, немного пододвинулась к тебе, но это было…
Улыбка Дориана становится шире.
– Не оправдывайся. Я вовсе не против.
– Звучит двусмысленно.
Дориан заправляет мне прядь волос за ухо. Дыхание учащается. Мы слишком близко. Вижу, как его зрачки становятся больше, и он медленно наклоняет мою голову вниз. Не настойчиво, он словно приглашает меня.
Вот жесть!
Что делать, что делать, что делать?!
Когда до его губ остается сантиметр, палатка открывается, и внутрь заглядывает Роза.
– Утренний кофе!
Отстраняюсь от Дориана и быстро выбираюсь из палатки.
Я практически сбегаю, с пылающими щеками и бешено колотящимся сердцем.
Глава девятая
"Я ведь уже писала, Кайла, сиди дома!"
Дневник Кайлы
* * *
Домой я вошла ближе к вечеру. Вернувшись с так называемого похода, я и Дориан сразу же поехали в полицейский участок. Не передать словами, как я волновалась, сидя у него в машине, пока Дориан отправился в здание. Я обливалась потом и надеялась, что всё пройдет гладко.
В первую очередь я боялась, что двери участка распахнутся в любую минуту и оттуда вывалятся десятки копов, их пистолеты будут направлены мне в голову, а следом из здания выйдет Дориан и посмотрит на меня так, как он смотрел на Рене. Как на предательницу и лгунью.
Во-вторых, я боялась того, что Дориан скажет мне, когда вернется.
Я облегченно выдохнула, лишь когда двери участка открылись и оттуда вышел только Дориан, не было никакой толпы полицейских и пистолетов, направленных на меня.
Дориан рассказал, что на доме Дутти есть камеры и одна как раз смотрит в сторону улицы. Ему удалось узнать мальчишку, который скребся в окно. Это местный парень, он болен и порой сбегает ночами из дома. Но Дориана напрягло не это, а машина, которая стояла недалеко и уехала сразу же, как только я отодвинула занавеску. Номера не было видно, но за последние две недели подобных машин в городке не приобреталось. Иначе об этом уже все бы знали.
Дориан сказал, что нужно просмотреть камеры с других зданий в городе, узнать номер и пробить его, но я попросила его этого не делать, и именно в этот момент по стёклам машины пошёл лед. Дориан посмотрел на меня именно тем взглядом, которым глядел в лесу в нашу первую встречу. Словно я сумасшедшая. Возможно, так и есть.
Я попросила его увезти меня домой, ссылаясь на усталость. По дороге он предпринял ещё две попытки узнать у меня причину отказа проверить номера машины. Я молчала. Не знала, что ему сказать.
Он привёз меня пару часов назад.
За это время я сходила в душ, переоделась и взяла телефон в руки. Но уже примерно тридцать минут не могу решиться позвонить сестре. Что, если Ник как-то отследит звонок?
Но сейчас меня должен волновать более насущный вопрос. Что, если Ник уже в Скайвилле?
Первым делом звоню в автомастерскую, трубку поднимают после третьего гудка.
– Добрый вечер, это Кайла, я по пово…
– Кайла, здравствуй, сам хотел тебе позвонить, через два дня твоя ласточка снова будет на ходу.
Так быстро…
– Спасибо, – в растерянности отвечаю я.
– До встречи.
Два дня.
Благодаря Дориану у меня есть деньги на ремонт, и остаётся совсем немного на дорогу. Дорогу куда? Этого я снова не знаю. Может, всё же в Техас?
Внутри появляется щемящее чувство, словно я не хочу уезжать из этого города. Но должна.
Ника нет рядом, но он до сих пор управляет моей жизнью.
Пока не передумала, набираю номер сестры и подношу трубку к уху.
Гудок, второй, третий, четвертый.
– Ну здравствуй, пропажа, – говорит Кэсси.
Улыбаюсь знакомому голосу, но тут же настороженно говорю:
– Привет, я вроде не пропадала.
– Мама скучает, может, навестишь её?
– Пока не могу.
– Я знаю.
– Что?
В трубке слышится тяжелый, многострадальный вздох.
– Ко мне приезжал Ник, откуда он вообще знает, где я живу?
– Ты же с мамой живешь.
– Уже нет. И об этом знала только мама, но ему она ничего не говорила. Так у меня вопрос, что натворил Николаус?
Кэсси определенно нужно быть журналистом, она задаёт вопросы с такой скоростью, что ты волей-неволей начинаешь на них отвечать.
– Почему ты решила, что он что-то натворил?
– Боже, Кайла, он приехал ко мне искать тебя и был уверен, что ты прячешься где-то под кроватью или в шкафу. Он лебезил передо мной, как не знаю кто.
Ищет. Он всё же ищет меня.
Как бы я хотела узнать, что Ник вообще забыл о моём существовании. Так было бы лучше всем.
– Я на время уехала.
– И никому ничего не сказала?
– Как и ты о том, что больше не живешь с мамой.
– Это другое, отдельная квартира нужна мне для… работы.
– Какой такой работы?
– Позже расскажу. Так где ты?
– Я пока не могу сказать. Путешествую.
Повисает тишина, и в