В воскресенье утром он опять играл в гольф с японцами. А когда они расстались днем, японцы подтвердили, что сделка состоится. Выходные прошли очень успешно, о чем он сразу же сообщил Лиз, когда вернулся домой. Та, как всегда, была довольна и горда за него.
Джон приехал на ужин в этот вечер и привез с собой Элис. Когда его родители познакомились с ней поближе, она им очень понравилась. Даже ужасная Линдсей сказала, что она клевая. Они с Элис долго беседовали о музыке в стиле рэп, и Линдсей поразило, сколько Элис знает. На обратном пути в Стэнфорд Элис посмеялась над этим и сказала Джону, что Линдсей славный ребенок. Вернувшись в свой университетский городок, они долго сидели в машине, разговаривали и целовались, пока наконец Элис не отправилась в свое общежитие, а он – в свое. Их отношения складывались хорошо. И ей очень понравилась его семья. Она пожалела, что у нее нет родителей, которые любили бы друг друга и ладили бы между собой. Вестоны казались идеальной парой, и ей стало грустно, что в ее жизни этого не было и никогда не будет. Она решила, что Джону очень повезло с родителями, которые так любят друг друга.
В понедельник Элис позвонила матери в офис, чтобы рассказать о своей поездке к Вестонам. У Фионы выдался беспокойный день. Она повздорила с Хардингом Уильямсом, когда позвонила ему, чтобы сообщить о ходе расследования, которое он опять назвал «охотой на ведьм». Фиона потеряла самообладание и потом злилась на себя за это. Но она так устала от его напыщенности и высокомерия! Она чуть было не назвала его старым дураком, но сдержалась, хотя и была очень недовольна собой из-за того, что позволяет ему действовать ей на нервы. В общем, принимая все во внимание, день получился хлопотным: типичным в жизни генерального директора. Не каждый же день должен приносить удовольствие от работы. Но она была рада звонку дочери, даже в середине рабочего дня, и внимательно выслушала ее рассказ о вчерашнем свидании с Джоном. И то, что у Маршалла Вестона такая крепкая семья и славные дети, утвердило ее в хорошем мнении о нем. Очевидно, он вполне достойный человек, что ее порадовало, и она с нетерпением ждала знакомства с его сыном.
* * *
У Маршалла день выдался не менее беспокойным, чем у Фионы. Его удовлетворила сделка, которую заключил с японцами в выходные дни, поскольку она была важна для МОИА, и он знал, что и совет директоров, и акционеры будут довольны. Ее с большим трудом согласовывали в течение нескольких месяцев, и то, что он довел ее до благополучного завершения, большая удача. Маршалл заканчивал диктовать отчет об этом председателю совета директоров, когда позвонил их старший юрисконсульт Саймон Стерн и спросил, можно ли зайти. Маршалл ответил утвердительно. Он уже закончил все дела на день, когда Саймон вошел в его офис. Они немного поболтали, потом Саймон осторожно закрыл дверь. Маршалл не мог понять, зачем он пришел и почему у него такой таинственный вид.
Закрыв дверь, Саймон озабоченно посмотрел на Маршалла.
– У нас возникла проблема.
Похоже, он нервничал по поводу того, что должен был сообщить, и Маршалл терпеливо ждал, но услышанное все равно застало его врасплох.
– Нам сегодня позвонил один адвокат, – осторожно начал Саймон, опасаясь разозлить генерального директора. Он не представлял, какова будет реакция, и не хотел сообщать плохую новость. – Похоже, одна из наших бывших сотрудниц, Меган Виллерз, собирается подать на вас в суд за сексуальные домогательства и незаконное увольнение. Она утверждает, что два года назад у вас с ней была связь и вы устроили ее на работу, а когда она с вами порвала, уволили.
Саймон Стерн внимательно посмотрел на босса, ожидая реакции. На Маршалла эти слова произвели впечатление разорвавшейся бомбы.
– Вы это серьезно? Она что, сумасшедшая?
Он был в ужасе от того, что услышал, и совершенно огорошен.
– Может быть, – сказал Саймон, продолжая надеяться, что все это как-нибудь образуется. Но иски такого рода редко образовывались сами собой. Даже если не верить поговорке «Нет дыма без огня», по опыту Маршалл знал, что женщины, предъявляющие обвинение в сексуальных домогательствах, обычно настроены очень решительно и сами по себе не исчезают. Обычно это были женщины, которыми пренебрегли, и они хотели свести счеты либо за неудачный роман, либо за отвергнутые авансы. В обоих случаях они были настроены очень воинственно и жаждали мести и больших денег. – Вы знаете, кто она?
– Я смутно припоминаю это имя, – признал Маршалл. – По-моему, мы нанимали ее для устройства вечеринок для клиентов. Но у меня, безусловно, не было никаких отношений с ней. Я даже не помню, как она выглядит. Кажется, она работает устроителем приемов и других подобных мероприятий. Возможно, мы на какое-то время зачисляли ее в штат, но что с ней стало дальше, я понятия не имею.
– Она утверждает, что у вас с ней была связь на протяжении восьми месяцев и вы постоянно встречались в отеле. А когда она захотела порвать с вами, вы ее уволили. И вы правы, она действительно работает устроителем корпоративных мероприятий. Я не знаю, почему мы взяли ее в штат, вместо того чтобы работать с ней как с независимым подрядчиком. Она говорит, что это вы предложили ей работу. И она получала на удивление большое жалованье. Я проверил в отделе кадров, и мне сказали, что она числилась в штате семь месяцев, после чего мы с ней распрощались. Так что по срокам ее история полностью совпадает.
– Уверяю вас, я с ней никогда не спал, – с трудом выговорил Маршалл.
Вся его карьера промелькнула у него перед глазами, и он с отчаянием понял, что она может вот-вот закончиться с позором.
– Она говорит, что у нее есть доказательства вашей связи. Насколько я понял, это электронные послания и письма, в которых вы делаете намеки и предложения сексуального характера. – Он не мог поверить, что Маршалл вел себя настолько глупо, даже если и спал с ней, но вынужден был доложить обо всем, что сказал ее адвокат. – Но это еще не все. Насколько я понял, она перенесла рак груди и уверяет, что вы это знали. А законы об ответственности за увольнение онкологических больных еще строже, чем за сексуальные домогательства. Если это правда, она держит нас на мушке и в прессе все это будет выглядеть очень неприглядно.
Юрисконсульта явно встревожил нездоровый вид Маршалла.
– Эта женщина лжет. Я никогда никому не писал писем с сексуальными намеками. Зачем мне это делать?
– Мне это тоже показалось маловероятным. Посмотрим, что у нее есть. Она могла написать эти письма сама. Если это так, мы сможем доказать это и отпугнуть ее. Но в настоящий момент они настроены очень агрессивно. Адвокат, вероятно, работает за проценты и рассчитывает на то, что мы откупимся. И если во всем этом есть хоть капелька правды, мы согласимся им заплатить – конечно, при согласии совета директоров. Они не захотят, чтобы такая история попала в прессу. Ее адвокат говорит, что они предъявят нам иск на следующей неделе. Я думаю, нам нужно переговорить с Конни как можно скорее.