Читать интересную книгу Фаворитка - Наталья Павлищева

Хуже всего – я понимала причины её поведения и то, что ничего не могу поделать против. Мари неравнодушна к герцогу де Меркеру, как и я. Чувствуя его интерес к необычной девушке (я все же отличаюсь от остальных, как ни стараюсь быть похожей), она на меня приманила Людовика де Меркера в Малый Люксембург, рассчитывая к тому же вызвать некую ревность со стороны Сен-Мара. Но расчет на ревность не оправдался, не так Сен-Мар оказался мной вдохновлен, чтобы лезть на рожон, а Мария де Гонзага вовремя учуяла опасность и пресекла нашу аферу почти в зародыше.

Зато эта глупость основательно подпортила наши отношения с Меркером, он отдалился от меня и теперь при редких встречах только насмешничал. Карнавал оставалось вспоминать с грустью.

У меня враг, вернее, врагиня – Мария де Гонзага, оправдываясь моей возможной встречей с ней, герцогиня все чаще бывает где-то без меня. Я понимаю, что она нарочно оставляет меня дома, надеясь встретиться (и явно встречается) где-то с герцогом де Меркером. От понимания этого очень тошно, а еще тошней от собственной беспомощности.

Мари, вернее, теперь для меня герцогиня, постоянно напоминает, что я не могу перейти, не выполнив порученное дело, следовательно, должна её слушать и стараться на любом поприще, куда укажет её пальчик. У меня крепнет уверенность, что как раз ей это не нужно, ей безразлично, выполню ли я то, зачем пришла. Но что делать, просто не знаю.

Король, кардинал и заговорщики в армии, королева сумела не уехать вместе с Его Величеством, но вовсе не из-за пролитых по поводу разлуки с детьми слез. Король понимал, что огромный обоз его самого, дополненный обозом кардинала, а потом еще и королевы приведут к вытоптанной территории и простому бунту.

Королеву оставили в Сен-Жермене до весны.

Но весна вот она, пора ехать. Приезда королевы с самого начала требовал и кардинал. Я попыталась понять почему. Герцогиня не объясняла, видно, не знала и сама. Пришлось заняться рассуждениями. Все сложилось, как пазл, довольно легко. Кардинал силен там, в армии, потому что основные командиры его ставленники, и пока он жив, никуда не денутся.

Потому он и требовал дофина с братом оставить в Париже, а королеву (без детей) и Гастона Орлеанского только с личной охраной привезти в Руссильон. Ришелье сумел внушить королю свои опасения по поводу Гастона, Людовик вызвал брата в армию, чтобы был под присмотром. А королева до сих пор в Сен-Жермене.

Я согласилась ехать в Сен-Жермен с запиской от герцогини, причем ехать в мужском костюме и с пропусками от кардинала и короля, которые следовало предъявлять в зависимости от того, кто встретится.

Анри де Виньеро – гласил пропуск.

Ладно, Анри так Анри.

Сен-Жерменский замок почти весь погружен во мрак, хотя еще не ночь. Просто королеву покинули все, кто только смог сделать это под любым предлогом. Словно зачумленную…

Я прекрасно понимала, что стоит измениться обстановке, и здесь будет не проехать даже верхом, и в коридорах не протолкнуться сквозь толпу тех же придворных. Такова придворная жизнь – она вся вокруг того, кто у власти.

Ладно бы придворная, в Париж съехались все, кто не в армии, а еще те, кто не желает быть замешанным в стычке заговорщиков и кардинала. На улице весна, зацвели первые каштаны, высаженные кардиналом в саду, сколько их потом будет в Париже!.. Скоро наступит жара, но никто, похоже, не помышляет об отъезде в загородные дома, у всех ушки на макушке и только привычка улыбаться, не разжимая губ, не превращает нынешние улыбки в волчий оскал.

Королеву мне по-человечески жалко. Она боится за своих детей по-настоящему. Тогда зачем привечает заговорщиков? Зачем ей Сен-Мар?

Слушая, как докладывают о приезде Анри де Виньеро к Её Величеству, я вдруг поняла, что именно надо сделать: нужно, чтобы королева объединила усилия с кардиналом, он при смерти и ей уже не страшен, зато спасет от остальных! И я скажу ей о этом наедине, у нее, как и у меня, нет другого выхода.

Королева – испанка, даже при том, что ничего испанского в её внешности нет, даже после четверти века жизни во Франции – на самом видном месте распятие. Анна Австрийская добрая католичка (а как же герцог Бэкингем?), хорошая мать, для нее главное – двое мальчишек, старший из которых Луи спать ложиться не намерен, он с гиканьем носится по кабинету королевы, задевая все, что попадается по пути.

Её Величество терпеливо улыбается – это главное счастье в жизни.

Малыша Филиппа уже унесли, он в отца и куда тише дофина, да и просто маленький пока. Но будущий Людовик XIV подвижным был, говорят, с рождения.

– Ах, Луи, прекратите!

Я отвесила полагающийся моему «статусу» поклон, подметя шляпой пол, и стояла, соображая, как быть. Приватной беседа в присутствии дофина и его воспитательницы быть никак не может.

Дофин, скакавший на одной ножке, замер передо мной, пару мгновений постоял и вдруг заявил:

– Вы женщина, сударь!

Королева посмотрела с интересом.

– Луи, вам пора спать.

Но Людовик продолжил:

– Что вы на меня так смотрите?

А я не могла оторвать глаз от этого маленького чудовища, симпатичного и уже избалованного донельзя, передо мной был маленький Король-Солнце, тот, что через много лет скажет: «Государство – это я!».

– Вы будете великим королем, Ваше Высочество, и поднимите Францию на недосягаемую высоту. И будете править долго – семь десятилетий.

Глаза мальчика, больше похожего в своем одеянии на девочку, блестели восторгом, а королева весело рассмеялась:

– Благодарю за прекрасное предсказание, но так долго…

Дофин повел себя иначе, он изобразил королевский кивок:

– Я буду Королем-Солнце. Благодарю вас, мадам.

И умчался. Следом за Людовиком, с изумлением оглядываясь на меня, поспешили приглядывающие за дофином дамы. Я подумала, что маленькому Людовику очень скучно во дворце в окружении шелестящих юбками клуш. Ему бы с отцом рядом…

Попыталась сообразить, сколько лет мальчику. Получалось, не больше четырех. Маловат для войны и охоты.

– Проходите, сударь. Или дофин прав и вы сударыня? – глаза королевы светились веселым любопытством.

Анна Австрийская хоть и была испанкой, но таковой не выглядела. Она голубоглазая блондинка, пока еще красивая, но, как все булки при дворе, уже начала оплывать. Мелькнула мысль, что её бы даже не на диету, а просто на фитнес…

В Сен-Жермене нынче придворных мало, потому порядка и чистоты достаточно, в отличие от многих других дворцов воздух свежий. Это идет на пользу королеве, у нее приличный цвет лица и глаза блестят. Но приличный по нашим меркам, то есть со здоровым румянцем, для местной моды это вопиющее нарушение. Странно, чтобы быть похожими на королеву и мадам де Шеврез, дамы осветляют волосы самым зверским образом, а вот румянца на щеках повторять не хотят. Наверное, потому, что сама королева его замазывает, стараясь выглядеть бледной и подавленной. Но здоровье все равно пробивается сквозь слой цинковых белил.

Но размышлять о нелепости поведения двора во главе с Анной Австрийской возможности не было.

Я подмела пол перед ней и с легким смешком подтвердила:

– Ваше Величество, дофин прав, я женщина. И мне нужно передать вам письмо от герцогини д’Эгийон. – Тихонько уточнила: – Наедине.

– Оставьте нас, – оглянулась королева.

Дамы, сгорая от любопытства, не спешили выполнять приказ. В голосе мягкой голубоглазой красавицы зазвенел такой металл, что я едва не бросилась из комнаты вместе с остальными:

– Я сказала оставить нас! Всем!

Вот так! Неужели Анна Австрийская просто великолепная актриса, играющая несчастную супругу? Тогда ей точно нужен Мазарини.

Я вытащила письмо и, протягивая королеве, вдруг заметила:

– Ваше Величество, я могу кое-что предвидеть в будущем. Людовик XIV действительно будет править 72 года и станет самым блестящим королем Франции, символизируя её. Кардинал Ришелье не доживет до конца года, Его Величество, увы, не переживет следующий.

Она вскинула на меня испуганные глаза, пришлось успокоить:

– Нет-нет, Ваше Величество, никаких отравлений или убийств. Просто здоровье обоих оставляет желать лучшего. Вы можете стать регентшей, и тогда все будет так, как я сказала.

Черт, это уже смахивало на шантаж!

Но, сказав «альфа», нужно произносить «бета»… чего уж теперь… Она не спускала с меня глаз.

– В армии растет заговор Мсье, Сен-Мара и Буйона, впрочем, там много участников. Заговор против кардинала, не сомневаюсь, что и вам, и королю о нем известно. Никто не разоблачает этот заговор, но он будет разоблачен.

– Откуда вы все знаете? Кто вы?

Неплохой вопрос, но отвечать на него я не собиралась, хотя это грозило крупными неприятностями и мне, и Франции тоже. Если эта голубоглазая актриса трусиха в большей степени, чем я предполагаю, то отсюда я выйду в Бастилию.