первая эту паршивку ремнем отдубасила!
В подъезде нарисовались сразу трое — два медика со скорой и Маля.
Увидев меня, дочь застыла на мгновенье, глаза ее округлились, наполнились слезами и через миг пролились бурным водопадом.
— Мама! Мамочка! — кинулась она ко мне, такая маленькая и беззащитная, что я сама разревелась, обняла ее и раскачивала, будто баюкая, и гладила ее каштановый хвостик.
Машка с Танькой тоже разревелись, мент топтался, не зная, что делать, а врачи оттянули Малька, и принялись осматривать меня, попутно обустраиваясь на месте.
От госпитализации я отказалась, клятвенно пообещав, что завтра явлюсь в поликлинику и сделаю рентген. Машка притащила из морозилки пачку пельменей, я приложила ко лбу и мы уселись на кухне, пока Олег Васильевич (который участковый) прилаживал на место дверь.
Машка кивком показала на него и состроила довольную морду. Не надо было знать язык жестов, чтобы понять, что она снова нашла мне объект для домогательств. Я застонала, и она смирилась, принялась поправлять на мне кофточку, отодвинула челку — в общем, заботилась.
Амалия так и сидела прижавшись ко мне и хлюпала носом.
Танька накрывала чай с бутербродами.
Я блаженствовала.
Вот оно, счастье! И все у меня есть, и всего хватает! И ничего больше не нужно! Даже лишнее имеется — шишка, например.
Как ни упирался Соловьев — так представился участковый — мы его затащили за стол и заставили пить чай. Он себя чувствовал неловко, хоть дверь и пригладил на место. Замок пообещал завтра отремонтировать. Вообще оказался приятный дядька, ожидаемо поглядывал на Таньку, слушал ее громоподобный смех, завороженно глядел, как трясется ее грудь при этом, и в целом стоял уже в очереди на ее большое сердце.
— Не поеду никуда, — тихонько сказала Маля. — Пошли они все! С тобой останусь, тут.
— Так нельзя, — вздохнула я. — Ты ж у меня спасатель, небось и записалась-то из-за того, что все другие отказались.
Она кивнула.
— Куда хоть ехать-то?
— В Иркутск.
— Ого! — удивилась я. — Далеко!
Малек скисла еще больше.
— Дочь, — шепнула я ей на ухо, — Я бы в твоем возрасте и на твоем месте тоже махнула! Сейчас-то понимаю, как на самом деле упустила много возможностей. Но тогда у меня не было бы тебя. А ты — пока никто не держит — действуй! Это твой путь. Не повторяй мой. Ну ничего, — бодро продолжила я, поцеловав пушистую макушку. — Всего лишь месяц, справимся как-нибудь. Главное, на Новый год будем вместе.
Мы прекрасно посидели, и даже попели. У Олега оказался неплохой баритональный дискант. Вообще, хороший экземпляр. Как так вышло, что раньше не пересекались?
— Так ведь не вызывали! — развел он руками.
Назавтра я надвинула пониже шапку, чтобы закрыть огромный фиолетовый синяк посреди лба, и приплелась в деканат. Подписала договор, не особо вдаваясь в детали. Главное, что денег не просили. Спонсором выступил какой-то депутат, наверняка имеющий от всего этого свою выгоду.
Соловьев, как обещал, явился утром, легко отодвинул мою на соплях прилаженную цепочку, зашел в квартиру и принялся менять замок, не удосужившись меня поприветствовать. Я закуталась в шаль, благо хоть спала в пижаме, и ежась и зевая, вышла в коридор.
— Доброе утро! Да не стоило…
— Ну как же, это же я виноват, — сконфуженно пробасил он.
За это я накормила его сырниками, хорошо, что однажды наделала и заморозила, на всякий случай. Вот он и пришел.
Соловьев остался доволен, вежливо попрощался и ушел, козырнув. Что-то мне подсказывало, что еще вернется.
Наконец, настал тот страшный день, когда дочь помахала мне из окна поезда и поехала в такую даль, какую я и представить себе не могла.
Поплакав, разумеется, я отправилась домой — готовиться к встрече с Афанасьевой Л. Н., не далее как завтра заявленной к заселению.
Уборка и готовка пошли на пользу, лишние мысли испарились. Я приготовила свои любимые теперь уже пирожки, с капустой, картошкой, ливером и яблоками, Как будто приедет не одна студентка, а целый вагон. Но потом прикинула, что придут же и Машка с Танькой, и участковый зачастил в последнее время. Кстати, надо спросить, женат ли он. А то Танька и ему разъяснит за брачные клятвы.
Результатом работы осталась довольна. Постелила постоялице чистую постель. Отдраила полы, сантехнику, кухню, и даже окна протерла. Самой стало так уютно и хорошо, как будто квартира поблагодарила меня за заботу.
Утром я уже была готова, наряжена в любимую юбку с блузкой. Челку погуще зачесала на лоб, чтобы скрыть синяк. Чайник грела уже третий раз. И тут пиликнул замок. Вовремя Олег поменял в нем батарейки.
Сначала я подумала, что у меня галлюцинация. Ярко-бело-зубая улыбка где-то на высоте гренадерского роста. Но не Танька. Совершенно охренительная, высокая и обьемная, с копной черных косичек, блестящими огромными глазами, щечками-яблочками… негритянка.
В голове мелькнуло, что я не знаю английского.
«Хэллоу… вери найс… глэд ту си ю… гуд монинг. Ландан из зэ кэпитал оф Греит Британ» — закопошились в мозгу фразочки из школьной программы.
— Здравствуйте! — на чистейшем русском выдала девушка. — Я правильно пришла? Вы Майя Филипповна?
Я только и смогла кивнуть.
Спохватилась, пропустила гостью в дом, и наконец, обрела дар речи.
— Очень приятно! Как вас по имени-отчеству?
— Лупита Николаевна, но лучше просто Лупита. Можно Лулу. А как вас называть?
Я махнула рукой.
— Как хотите! Меня как только не называли!
Лулу сняла пуховик, шапку, снуд, стянула и аккуратно поставила на полку свои сапоги размера так сорок второго, одним движением ноги загнала свой чемодан на колесиках в угол, и вдруг порывисто качнулась ко мне и обняла.
Я вздрогнула, но затем размякла и заулыбалась, и сама обняла ее, насколько хватило рук.
Она была просто обворожительна, пахла чем-то безумно вкусным, на шее у нее болтались цветные бусы, явно самодельные, одета в невероятно пестрые юбку и свитер, и вся она была просто сгустком яркости, радости и позитива.
— Не возражаете, если я поснимаю для Инстаграмма?
Я замахала, мол, конечно, о чем вопрос!
Она достала телефон и заполнила собой всю мою, ставшую маленькой, квартиру.
— Хай, ребята, я добралась! Вы только посмотрите, какая прелесть! Вот моя временная мамочка, Мама Майя, смотрите, какая милая! А как тут уютно! Какие половички! У меня бабушка вяжет похожие, я вам показывала. А это что, вы посмотрите!
Она восторженно подпрыгнула и приблизила телефон к столу, на котором ее ждали горы пирожков.
— А-фи-геть, ребята! Я в раю! Хэштег «добро» и «семья»! Я как у бабушки в гостях, ах, это волшебно!
Лулу принялась ахать и