Впрочем, на большее, чем бросить взгляд в сторону премьера, времени у монарха уже не было: нобили Джейны завопили так, что нормальный разговор стал попросту невозможным. Тогда Рокуэл сделал знак королевским барабанщикам рассыпать громовую дробь, потребовав тем самым от собравшихся тишины и спокойствия.
Минуту спустя он изложил затихнувшей и пораженной его речью толпе то, что знал от Дэва относительно сути Символа и его действия.
Но не успел он закончить свое обращение, как в толпе кто-то истошно выкрикнул:
— Если покончим с этим типом, то прекратится и вся эта белиберда!
Говоривший принялся решительно проталкиваться сквозь ряды. Толпа заколыхалась. Сначала с десяток, затем уже сотня, а потом и сотни нобилей угрожающе рванулись вперед.
Кто-то прокричал Рокуэлу прямо в ухо:
— Спасайтесь! Речь идет о вашей жизни!
Сказано это было столь императивно, что Рокуэл отмахал метров двадцать, прежде чем сообразил, что преду преждение поступило от Дэва. Он резко остановился и обернулся. Как раз вовремя, чтобы собственными глазами увидеть разразившуюся катастрофу.
Джейсамов подбросило вверх и стремительно завертело, как если бы они попали в воздушный вихрь. Невидимая сила вырвала целый фонтан тел, и тот, вращаясь, подобно лишенному силы притяжения громадному волчку, взлетел на довольно большую высоту.
Боковым зрением Рокуэл подметил, что Дэв пробивался сквозь толпу отхлынувших назад нобилей. Наконец ему удалось добраться до Рокуэла и прокричать:
— Быстро! Если их подкинет ещё выше, то, шлепнувшись затем обратно, они разобьются в лепешку или уж во всяком случае серьезно поранятся.
— Что вы имеете в виду? — выдавил потрясенный происходившими событиями Рокуэл. — Что «быстро»?
Прежде пылавшие внутренним огнем глаза Дэва внезапно потускнели. На его лице отразилось замешательство. Он прошептал:
— Что такое? Понятия не имею, почему я выкрикнул эти слова!
Но Рокуэл неожиданно для себя вдруг понял подлинный смысл его реакции. У него мелькнула мысль: «А ведь он запрограммирован тоже…» Рокуэл почувствовал, что ему открылась истина, которая укреплялась с каждой секундой. Она поразила его. Все, что сейчас происходило, было, неоспоримо, проявлением мощи того самого Символа, контроль над которым был предоставлен только ему.
Утешало то, что в критический момент право принять последнее решение было оставлено за ним, потомственным генералом Джейны.
Он быстро вызвал в памяти тот ментальный приказ, который должен был позволить энергии Тайгэн усмирить Символ. При этом непроизвольно подумалось: «Для того чтобы управлять планетой с помощью Символов, нет необходимости широко взаимодействовать с массами. Для этого достаточно опираться на горстку ключевых лиц…»
Самым же уникальным моментом во всей этой истории был тот факт, что двум наставникам — Дэву и Милиссе — не было позволено проявлять собственной инициативы.
После того как утихомирился этот вздыбившийся нежданно-негаданно вихрь, нобили начали один за другим плюхаться с тех высот, куда их закинуло. Некоторых какое-то время не могли привести в чувство. Рокуэл тем временем обратился к Джайеру с предложением продолжить публичную казнь. Гиперджейсам остановил на нем свой лишенный всякого выражения взгляд.
— Ваше Величество, — произнес он с деланным удивлением, — боюсь, что в данную минуту мы не найдем никого, кто пожелал бы выступить в роли палача.
Рокуэл и сам был убежден в этом. Но он мягко напомнил премьеру, что решение о приостановке казни надлежало принимать правительству, а не главе конституционной монархии.
И добавил, глядя прямо в глаза Джайеру:
— У меня лично сложилось также впечатление, что правительство одновременно должно освободить Дэва и снять с него все обвинения.
Этим замечанием он сначала заслужил со стороны главаря клана Дорришей полный черной злобы вгляд. Но затем тот расплылся в улыбке, весьма нетипичной для вечно гримасничавшего лица Джайера.
— Ваше Величество, — степенно произнес он, — меня крайне поразило одно сделанное вами ранее замечание. Сегодня я понял, насколько вы были правы, когда утверждали, что власть оставлять — дело нелегкое. Но одновременно представляется, что в равной степени трудно такому лицу, как я, привыкнуть и к расширению своих властных полномочий. В то же время хотел бы заверить вас в том, что намерен попытаться это сделать. Я рассматриваю роль премьер-министра как нечто целостное и высокоморальное. Посему… — он сделал широкий жест рукой и торжественно возвестил: — Ради того, чтобы наглядно доказать вам свое твердое стремление подняться до этих высот своей функции, я в качестве главы правительства, которому поручено обеспечивать нормальный ход государственных дел до следующих выборов, которые пройдут в соответствии с новым законом, прошу вас помиловать землянина Дэва и снять с него все сформулированные против него в ходе суда обвинения.
— Согласен, — промолвил Рокуэл.
То была крупная победа. Но когда он возвращался во дворец в окружении эскорта телохранителей на мотоциклах, настроение Рокуэла резко упало. Проехав всего сотню метров, он вдруг осознал, что его ещё более жестоко, чем раньше, терзает одна мысль: «Меня запрограммировали, и это меня унижает, умаляет как личность…»
Вернувшись во дворец, он поделился своей душевной тревогой с Нердой. Они проговорили на эту тему все послеобеденное время и часть вечера.
Программирование, высказала она ему свою точку зрения, можно сравнить с добавлением капли красящего вещества, которое может придать большому потоку воды слегка голубоватый оттенок. Но от добавления красителя и появления специфического цвета ничего не изменится в том смысле, что все равно остановить или направить этот поток в другую сторону может только запруда.
Эта аналогия подтолкнула его к одной интересной мысли. Ведь его запрограммировали в форме ускоренного цивилизационного развития параноидального самца, которым он до этого в сущности и являлся. Но, несмотря на это вмешательство, он по-прежнему оставался потомственным Генералом Джейны, мужем Нерды и совершенно не собирался менять ни ранга, ни жены.
В то же время он вполне нормально перенес процесс перераспределения своей абсолютной в прошлом власти, а также согласился с тем, чтобы впредь его контроль над собственной супругой был бы менее жестким и всеобъемлющим, чем раньше.
И самое главное: ни в том, ни в другом случае он не почувствовал себя в чем-то ущербным существом.
Нерда высказала предположение, что в отношении Дэва и Милиссы было осуществлено программирование другого рода. Долговременное и рассчитанное на то, чтобы как-то скрасить жизнь, невыносимо трудную для земной молодой четы, заброшенной на долгие годы на чужую планету. А поскольку именно через них реализовывался поток вечной жизни, их запрограммировали по-разному — как мужчину и как женщину, чтобы максимально обеспечить их выживание в условиях периодических кризисов, сотрясавших Джейну. Тем самым великая цивилизация Иного Мира держала под своим контролем даже своих посланцев.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});