– Он научил тебя метать?
Миша был не единственным, кто тренировал меня: Тьерри и Мэттью тоже сыграли в этом огромную роль.
– Да, но у меня это получается лучше, чем у него.
Зейн усмехнулся, и этот звук был все таким же приятным, как и прошлой ночью. Его движения были быстрыми, и он метнул кинжал прежде, чем я сумела это понять. Кинжал вонзился в манекен: повернувшись, я увидела, что он вошел в живот.
– Это было именно то место, куда ты целился? – спросила я, схватив все еще гудящую от удара рукоятку кинжала.
– Если скажу, что да, ты мне поверишь?
– Нет, – засмеялась я, вытаскивая лезвие.
– Я целился в грудь.
– Тогда я лучше и тебя тоже.
– Похоже, – Зейн провел рукой по волосам. – Сто лет не пользовался кинжалами.
– Не то чтобы тебе это жизненно необходимо.
– А тебе?
Вопрос застал меня врасплох, и мой разум лихорадочно пытался найти возможный – не подозрительный – ответ.
– Хм, никогда не знаешь наверняка. Я ведь и в самом деле живу с расой, на которую демоны любят нападать, и совсем недавно за нашей стеной были Рейверы, – сказала я. Хорошо. Это был умный ответ, и я могла собой гордиться. – Вот для чего мне нужна базовая техника метания ножей.
– Умно. Если когда-нибудь встретишься с демоном и у тебя будут кинжалы, ты сможешь защитить себя.
Чего Зейн не знал, так это того, что мне, по правде говоря, не нужны были кинжалы. Если бы дело дошло до драки, я могла уложить Зейна. Я могла побороть любого Стража здесь и даже не вспотеть.
Зейн протянул мне лезвие – и я убедилась, что наши пальцы не соприкасаются.
– Ты видела демонов? – спросил он.
– Да. А ты?
Зейн рассмеялся, и это был настоящий смех. Глубокий. Гортанный. Чертовски сексуальный.
– Вот ты нахалка!
– Виновна по всем пунктам обвинения.
– Каких демонов ты видела? Только Рейверов?
– Почему ты задаешь так много вопросов? – я направилась к столу.
– Мне чертовски хочется узнать о тебе больше.
– Потому что я живу здесь? – я вставила кинжалы в маленькие прорези. – Если бы ты увидел меня на улице, то не посмотрел бы дважды в мою сторону.
– Это неправда.
Мои пальцы оторвались от кинжалов, а взгляд метнулся туда, где стоял теперь Зейн.
– Я всегда смотрю дважды и даже трижды на хорошенькую девушку, – сказал он, и его легкая усмешка вернулась, изогнув одну сторону губ. – Не думаю, что уместно говорить это сейчас, но это правда.
Я все еще смотрела на него.
Ухмылка превратилась в широкую улыбку, согревая эти холодные голубые глаза.
– Я перешел черту?
– Нет, – я моргнула, снова сосредоточившись на сумке. Соединив края, связала их вместе. – Твое любопытство приведет тебя к одному большому разочарованию.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что я не очень интересная.
– Это, пожалуй, самое нелепое из всего, что я слышал за весь день.
Я подавила усмешку. Если бы он знал всю правду!
– Моя мама знала Тьерри до того, как он стал герцогом, он тогда жил в Нью-Йорке. На нее напал демон, она подверглась его воздействию, когда я была ребенком, а остальное уже история, – процитировала я то, что Тьерри велел мне говорить. – Когда Тьерри стал герцогом, мы переехали сюда вместе с ним.
– Твой отец здесь?
Почти истерический смех вырвался из моего горла.
– Нет. Но он где-то рядом.
Брови Зейна нахмурились, будто он пытался разобраться в сказанном. У него никогда не выйдет. Даже с наличием самого буйного воображения.
– А твоя мать?
Я отвела взгляд – и острая вспышка боли пронзила мою грудь.
– Ее нет.
Зейн долго не отвечал.
– Нет – в смысле… она погибла?
Кивнув, я проглотила внезапный комок, который всегда появлялся, когда я думала о маме.
– Да.
– Мне жаль это слышать, – сказал Зейн, его взгляд блуждал по моему лицу. – Потеря родителя – это… никогда не бывает легко.
Его пристальный взгляд поймал мой.
– Ты… знаешь, каково это? – спросила я.
– Моя мать умерла при родах, как и многие наши женщины, – он убрал прядь волос за ухо. – А отец умер несколько месяцев назад.
Мое сердце сжалось от неожиданности.
– Мне так жаль, я… боже, это… тяжело. Мне очень жаль. Моя мама умерла около года назад, и это все еще чудовищно больно, но не так…
– Спасибо, – Зейн отвел взгляд.
Пазл вновь собрался воедино, когда я изучала его профиль. Желудок скрутило.
– Твой отец Эббот? Лидер клана в Вашингтоне?
Зейн снова повернул голову ко мне.
– Да.
– Мне действительно жаль, – я наклонилась в сторону, ловя его взгляд. – Он умер смертью воина.
– Да, это так.
– Знаю, тебе от этого не легче…
– Не легче.
Стражей было сложно убить, но смерть была тенью, которая всегда находилась в нескольких шагах позади, поскольку это была ужасная часть их повседневной жизни. Все это, конечно, ничуть не облегчало восприятие смерти.
– Мне действительно жаль, – повторила я, чувствуя, что нужно сказать это снова.
Я прижала кожаную сумку к груди, и в моей голове сложились очередные фрагменты. Эббот был лидером клана в Вашингтоне. Это значило, что после смерти его роль должен занять Зейн. Неужели Николай бросил ему вызов и выиграл? Или Зейн сам отказался от этой роли? В последнее трудно было поверить.
Я подумала о предупреждении Миши. Неужели клан не принял Зейна как лидера? Он был молод – наверняка старше меня всего на несколько лет, – но было ли что-то еще?.. Впрочем, подобное предположение не имело смысла, ведь иначе Тьерри знал бы об этом и не назвал бы Зейна благородным.
– Итак, – я провела пальцами по гладкой коже. Конечно, то, о чем я собиралась спросить, было очень личным, но, как сказал ранее Тьерри, мне свойственно любопытство, причем часто не во благо себе. – Почему ты не лидер клана?
Зейн посмотрел на меня сверху вниз.
– Это не то, о чем я могу с тобой говорить.
Разочарование затопило меня, хотя этот ответ и не был неожиданным.
– Потому что я не Страж?
Он натянуто улыбнулся в ответ.
– И потому, что я тебя не знаю.
Чувство стыда шевельнулось где-то под ребрами.
– Извини. Мне не следовало спрашивать. Я часто бываю… импульсивной и любопытной.
– Любопытной? Никогда бы не подумал, – его тон был легким, даже дразнящим, но я все равно почувствовала, как покраснели мои щеки.
Взглянув на дверь, я решила, что пришло время поступить умно и тащить свою задницу обратно в дом, пока я не сказала еще чего-нибудь лишнего.
– Мне нужно идти, – я сделала шаг назад, чувствуя себя страшно неуклюжей от неловкости. – Было приятно, эм, прояснить ситуацию. И еще раз: я сожалею о прошлой ночи.
Улыбка Зейна ослабла.
– Значит ли это, что ты нормально ко мне относишься?
Я поморщилась.
– Кажется, я была не очень вежлива прошлой ночью…
– Да, было что-то похожее.
– Я часто говорю то, чего не должна. Можешь добавить это к импульсивности и любопытству.
Зейн усмехнулся, засунув руки в карманы джинсов.
– Составлю список твоих качеств!
– Отлично, – я сделала еще пару шагов назад. – Увидимся позже, Зейн!
– Тринити!
Пришлось остановиться и закрыть глаза. Я понятия не имела, что делать с этой дрожью вдоль позвоночника, которая появилась от того, каким тоном Зейн произнес мое имя. Это была инстинктивная реакция, но он произнес мое имя так, словно… Словно пробовал его на вкус.
– Да? – я повернулась так резко, будто остатки самообладания вот-вот должны были покинуть меня.
Зейн не двигался, и я снова была слишком далеко, чтобы ясно видеть его глаза, но я ощутила его пристальный и тяжелый взгляд. Мой пульс участился.
– Как умерла твоя мама? Это был демон? Или что-то естественное?
Каждый мускул в моем теле напрягся: часть меня знала, что не надо отвечать честно, но слова вертелись на кончике языка. Слова той правды, которой редко давали волю.
– Нет, – сказала я. – Это был Страж.