— Помоги! — прохрипел Сашка, которому удалось поставить Машу на ноги. Она мотала головой, но уже приходила в себя.
— Может, лучше ты попробуешь свой трюк с исчезновением? — неуверенно спросил Андрей, хватая Машу с другой стороны.
Очередной сноп искр пролетел совсем рядом.
— Мы не можем на это рассчитывать! — испуганно возразил Сашка. — А если исчезну только я?
— А у меня картинка не строится! — заорал Андрей в отчаянии. — И через окно не выбраться, от пола высоко! Пойми, если я сделаю что-то неправильно, мы в лучшем случае приземлимся на асфальт с трехметровой высоты, — Андрей выбросил руку по направлению к бушующему внизу огню. — А в худшем — шагнем ТУДА!
— Да нет у нас выбора! — рявкнул разозленный Сашка. — Если кто и способен нас спасти, то только ты! Так что открывай давай свою дверь!
Андрей всё раздумывал. Краем глаза Сашка заметил побежавшие по высоким окнам тонкие трещинки.
— ОТКРЫВАЙ! — заорал он Андрею.
В ту же секунду перед ними в воздухе повис проем. Что находилось за ним, сквозь дым и копоть понять было невозможно.
Ухватив Машу покрепче, ребята шагнули вниз по ступенькам. Сашка чуть не споткнулся, но удержался, и тут Маша пробормотала:
— Куда вы меня тащите?
— К выходу, — бросил Сашка. — Сама можешь идти?
— Могу, кажется, — с сомнением сказала она.
— Тогда прыгаем, — сказал Андрей, показав на повисший перед ними порог «двери». — Все вместе, разом!
«Точнее, ныряем…» — мелькнуло в последнюю секунду в голове у Сашки.
И они нырнули.
— 8 —
Андрей ткнул пальцем в строчку на мониторе:
— Давай еще глянем эту!
Ребята сидели в Интернет-кафе, куда перед отъездом домой зашли почитать новости о пожаре, случившемся два дня назад. Их поезд уходил вечером, поэтому они забросили сумки в камеру хранения и стали бродить по городу.
Сашка щелкнул на надписи «В Петербурге сгорел цех декораций». Все трое склонились к экрану.
«В понедельник в Санкт-Петербурге практически полностью выгорело здание цеха декораций Мариинского театра, которое расположено на улице Писарева.
Информация о пожаре поступила на пульт дежурного в 3:17.
В тушении пожара было задействовано 28 единиц техники, то есть практически все отделения близлежащих районов.
Около 4:00 утра пожару был присвоен высший, пятый номер сложности.
В 4:15 обрушились крыша и межэтажные перекрытия. Возникла угроза распространения огня на соседнее здание.
К 6:00 пожар был локализован.
В настоящее время продолжаются заливка и разборка сгоревших конструкций.
При тушении пострадали пятеро пожарных. Четверо после оказания помощи были отпущены домой, пятый, получивший отравление угарным газом, госпитализирован».
Ребята переглянулись.
— Так, — мрачно бросила Маша, — еще и пожарный пострадал!
— Расслабься, — сказал Андрей. — В конце концов никто не погиб, никто не покалечен.
— Это неизвестно, — хмуро возразила Маша. — Написано: одного увезли в больницу. Так что еще ничего не кончено.
— Я верю в нашу медицину, — вмешался Сашка. — Ты не переживай! — Он повернулся к Андрею. — Обратил внимание, что этот цех принадлежит Мариинке? Будто мало злодею театра!
— Этот полоумный действует по плану, можешь не сомневаться, — задумчиво проговорил Андрей. — Интересно, что у него на очереди?
Он забрал мышку у Сашки и стал щелкать по ссылкам новостей.
— О, кстати! — Он показал на заголовок короткой статьи: «Часть пострадавшего реквизита будет восстановлена». Ниже шел текст:
«В результате сильного хлопка большинство декораций, хранившихся во внешнем диаметре верхнего зала, вылетели на улицу. Как выяснилось, они не очень пострадали и подлежат восстановлению», — сказал сотрудник пресс-службы Мариинки.
— Хлопка, значит? — иронично хмыкнул Сашка. — Я бы сказал, что это было похоже на взрыв.
— Еле ноги успели унести, — соглашаясь, кивнула Маша.
— Причем всё напрасно, ведь наш беглец ушел от ответа, — с сожалением произнес Андрей.
— В прямом и переносном смысле, — добавил Сашка.
— А я так хотел перемолвиться с ним словечком! — печально заметил Андрей.
— Что чуть не спалил его живьем, — сказала Маша угрюмо.
Андрей был прав, когда предупреждал, что по ту сторону «двери» они могут оказаться на трехметровой высоте. Так оно и случилось. Ребята растянулись на асфальте под носом пожарного расчета, не обратившего на них, к счастью, большого внимания. Их только обругали и посоветовали убираться домой. И сейчас, читая новости, они сообразили, что пожарные приняли ребят за жильцов того самого соседнего дома.
Однако на столь внезапное появление троих подростков обратил внимание присутствовавший на пожаре высокий городской чин — холёный господин, стоявший рядом со сверкающим лаком лимузином. Показав на них рукой, он вызвал из оцепления двух милиционеров, что-то властно приказал, и те немедленно направились к ребятам.
Спасло их инферно. Так обозвали они то, что произошло в здании, когда лопнули оконные стекла. Свежий, насыщенный кислородом воздух хлынул в здание, и в долю секунды там разразилась огненная буря. Всё, что могло гореть, вспыхнуло разом, и, если бы ребята в тот момент находились внутри, их бы уже ничто не спасло.
Из проемов высунулись языки пламени, посыпалось стекло. Затем что-то сильно хлопнуло, и в воздух поднялись остатки перекрытий, обломки ящиков и декораций, выброшенные через крышу могучей силой. А снаружи за этим наблюдали остолбеневшие от неожиданности люди.
Раньше, чем кто бы то ни было опомнился, ребята поспешили покинуть это место и, лишь садясь в электричку, бросили последний взгляд на далекий столб черного дыма, поднимающийся вертикально вверх в прозрачном розовом утреннем небе.
Сашка первым нарушил молчание:
— Хорош сидеть! Давайте кофе попьем да погуляем по городу.
— Не нагулялся еще? — осведомилась у него Маша.
— При свете дня всяко сподручней рассматривать окрестности, — в тон ей ответил Сашка.
— Что ж, пойдем, — согласилась Маша и стала подниматься со стула, когда Андрей озабоченно почесал в затылке.
— Глядите, что я нашел! — воскликнул он, показав на еще одно сообщение агентства новостей, заголовок которого немедленно приковал к себе внимание всех троих.
«Перед пожаром в мастерские Мариинского театра проникли посторонние лица.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});