Читать интересную книгу Реванш Сталина. Вернуть русские земли! - Игорь Пыхалов

С началом Первой мировой войны каждая из воюющих сторон попыталась сыграть на польских национальных чувствах. Две недели спустя после начала боевых действий, 14 августа 1914 года (все даты в этой главе приведены по новому стилю. — И.П.) верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич обратился к полякам с воззванием, обещая им воссоединение под скипетром русского царя:

«Поляки!

Пробил час, когда заветная мечта ваших отцов и дедов может осуществиться.

Полтора века тому назад живое тело Польши было растерзано на куски, но не умерла душа её. Она жила надеждой, что наступит час воскресения польского народа, братского примирения её с великой Россией.

Русские войска несут вам благую весть этого примирения.

Пусть сотрутся границы, разрезавшие на части польский народ. Да воссоединится он воедино под скипетром Русского Царя.

Под скипетром этим воссоединится Польша, свободная в своей вере, в языке, в самоуправлении.

Одного ждёт от вас Россия: такого же уважения к правам тех национальностей, с которыми связала вас история.

С открытым сердцем, с братски протянутой рукой идёт к вам великая Россия. Она верит, что не заржавел меч, разивший врага при Грюнвальде.

От берегов Тихого океана до северных морей движутся русские рати.

Заря новой жизни занимается для вас.

Да воссияет в этой заре знамение креста, символа страдания и воскресения народов.

Верховный Главнокомандующий

Генерал-Адьютант Николай

1(14) августа 1914 года»[313]

Помня историю и не обольщаясь насчёт польских представлений о свободе, великий князь особо подчеркнул главное условие: «Одного ждёт от вас Россия: такого же уважения к правам тех национальностей, с которыми связала вас история». Увы, как показали дальнейшие события, ждать этого от поляков было напрасно.

Ответный ход противника не заставил себя ждать. 16 августа правительство Австро-Венгрии объявило о создании польских легионов под командованием Пилсудского. Первоначально было сформировано два легиона: Восточный — во Львове и Западный — в Кракове. Судьба Восточного легиона, укомплектованного добровольцами из восточной Галиции, оказалась короткой и бесславной. Покинув Львов в конце августа 1914 года, он уже 21 сентября был расформирован, так и не приняв участия в боях, поскольку большинство легионеров, деморализованных поражениями Австро-Венгрии в первые недели боёв, отказалось от принятия присяги[314]. После этого часть солдат легиона была распределена по подразделениям австрийской армии, из остальных был образован 3-й пехотный полк.

Однако в целом дела у Пилсудского шли неплохо. В ходе войны ему удалось сформировать три бригады, по 5–6 тысяч человек в каждой[315], включавшие в себя семь пехотных и два уланских полка. Впрочем, основная масса поляков, воевавших на стороне Германии и Австро-Венгрии, служила не в национальных легионах, а в обычных частях.

Хотя все три государства, делившие Польшу — Россия, Австро-Венгрия и Германия — стремились заручиться поддержкой поляков, ни одно из них не собиралось в случае победы предоставлять Польше реальную независимость. Речь шла максимум о широкой автономии. Таким образом, сторонники Пилсудского воевали не за свободу Польши, а за замену русской власти на германскую или австрийскую. Что, впрочем, вполне укладывалось в традиции местного «национально-освободительного движения». Разглагольствуя о «неподлеглости Ойчизны», польские националисты всегда были готовы, в зависимости от обстоятельств, лечь под немцев, французов, или, как сегодня, под американцев — лишь бы досадить при этом «пшеклентым москалям».

Разумеется, польские историки утверждают, будто Пилсудский ещё в 1914 году гениально предвидел, что в ходе войны Россия потерпит поражение от Германии и Австро-Венгрии, которые затем сами будут побеждены странами Антанты. В 1952 году в выходящем в Нью-Йорке «Новом журнале» были опубликованы воспоминания одного из лидеров эсеров Виктора Чернова. Он рассказал о лекции Пилсудского, которая якобы была прочитана в Париже в зале Географического общества в феврале 1914 года:

«Анализируя далее военный потенциал всех государств — возможных участников мировой войны, которая должна вскоре вспыхнуть, Пилсудский поставил вопрос ребром: как она будет протекать и чьей победой закончится? Его ответ был следующим: победа пойдёт с Запада на Восток. Что это означает? Что Россия будет разбита Австрией и Германией, а те в свою очередь — англо-французскими (либо англо-американо-французскими) силами. Восточная Европа потерпит поражение от Центральной, а Центральная — от Западной. Это показывает полякам направление их действий»[316].

Увы, верить в подобную прозорливость будущего «начальника польского государства» нет оснований. Кроме Чернова, на лекции присутствовало около 500 человек, однако никто из них впоследствии не вспоминал про это сбывшееся пророчество. Более того, в пространном, насчитывающем 10 страниц машинописного текста отчёте агента Охранки, присутствовавшего на лекции, ни словом не упоминается о военном прогнозе Пилсудского[317].

Летом 1915 года русская армия вынуждена была оставить Польшу. 5 августа германские войска вступили в Варшаву[318]. Царство Польское было разделено на две зоны оккупации: германскую с центром в Варшаве и австрийскую с центром в Люблине. 5 ноября 1916 года германский и австрийский императоры провозгласили создание Королевства Польского, которое должно было стать «самостоятельным государством с наследственной монархией и конституционным устройством в единении с обеими союзными державами». Впрочем, ни границы, ни основы государственного устройства новоиспечённого королевства установлены не были[319]. В качестве органа управления в декабре 1916 года был создан Временный Государственный совет («Рада Стану»)[320], включавший в себя представителей различных политических течений. Под чутким руководством германских военных властей началось формирование польских войсковых частей, всего было набрано до 300 тыс. человек[321].

В ответ Николай II 12 декабря 1916 года в приказе по армии и флоту ещё раз подтвердил намерение создать под своим скипетром «свободную Польшу из всех трёх её ныне разрозненных областей»[322]. Эта позиция была поддержана союзниками России по Антанте.

Тем временем в России произошла Февральская революция. 29 марта 1917 года Временное правительство обратилось с воззванием к польскому народу:

«Братья-поляки. Настаёт и для вас час великих решений. Свободная Россия зовёт вас в ряды борцов за свободу народов. Сбросивший иго русский народ признаёт и за братским польским народом всю полноту права собственной волей определить судьбу свою. Верное соглашениям с союзниками, верное общему с ними плану борьбы с воинствующим германизмом, Временное правительство считает создание независимого польского государства, образованного из всех земель, населённых в большинстве польским народом, надёжным залогом прочного мира в будущей обновлённой Европе. Соединённое с Россией свободным военным союзом, польское государство будет твёрдым оплотом против напора срединных держав на славянство»"[323].

Как мы видим, по мнению новой российской власти в состав вновь созданного польского государства должны были войти лишь те земли, в которых поляки составляют большинство населения. Однако не тут то было. Вместо претворения в жизнь пресловутого «права наций на самоопределение», поляки стремились к восстановлению «исторической справедливости» путём воссоздания Речи Посполитой в границах 1772 года. 6 апреля последовал ответ из Варшавы:

«Временный Государственный совет, единственный польский государственный орган, с признательностью встречает свет свободы, который рассеял мрак неволи народов, населяющих российское государство. Он с удовлетворением принимает также факт признания независимости Польши новым правительством России. Но одновременно он подчёркивает, что вековой польско-русский спор относительно обширной территории, лежащей между этнографической Польшей и Россией, издавна связанной с судьбой Польши, не разрешён до конца в воззвании российского правительства. Мы не можем предоставить урегулирование этого спора одностороннему решению Учредительного собрания России. Судьба этих земель должна быть решена с точки зрения державных интересов независимой Польши и с уважением воли народов, населяющих эту территорию»[324].