его малолеткам своим показывать, прежде чем в койку тащить!»
*белое сердце*: «я правда скучаю по тебе кис... даже по нашим разборкам»
Переворачиваю мобильный и вжимаю его экраном в стол. Я не хочу этого знать! Телефон жужжит один раз, второй. Зажмуриваюсь, уговаривая себя не вышвыривать мобильник в окно. Я не собиралась втягивать в эту заварушку Рому, моя броня еще слишком тонкая, чтобы вступать с ним в открытый бой, и все же… его реакция льстит. Да, она собственническая, но вместе с этим подтверждающая, что ему не все равно. Что он любил меня, а может и до сих пор любит. Открываю диалог, грусть давит на затылок, растекаясь тяжестью по плечам.
*белое сердце*: «я тебя никому не отдам»
*белое сердце*: «*белое сердце*»
Этот дурацкий смайлик стал символом наших чувств, первым признанием, которое я получила. Таким, казалось бы, несерьезным, но большим и значимым для меня. Блокирую телефон и смотрю на книги. Здравствуйте, Федор Михайлович. Провожу пальцами по старым твердым обложкам, обводя названия: «Горе от ума» и «Отцы и дети». Простите, но сегодня нам с вами не по пути. Беру книги и возвращаю их на полки, дохожу до стеллажа с зарубежными писателями и замираю в раздумьях. На первую пару я уже все равно опоздала, настроения обдумывать дальнейшие шаги нет, а значит, самое время прикоснуться к прекрасному. К чему-то мягкому и возвышенному, трогательному и вечному. Взгляд падает на знакомое имя, пальцы тянутся к книге — Эрих Мария Ремарк «Приют Грез».
— Она пряталась в библиотеке от злых взглядов, скрывала душу за желтыми страницами старой классики и мечтала о любви-и-и… — разносится рядом кривляющийся истонченный голос.
Тоша кружится на месте возле стола, сложив руки лодочкой, будто балерина.
— Она боялась лжи, но лгала всем вокруг. Она любила читать и презирала подруг.
— Хорош! — усмехаюсь я, закрывая книгу.
— Она была всех милей, но ночами точила ножи. Она сожрет всех коней, а принцев запустит в полет над пропастью во ржи-и-и!
— Хватит, — умоляю я, опуская ладонь на напряженный живот. — Здесь нельзя шуметь.
Тоша широко улыбается и падает на соседний стул, легким взмахом головы поправляет пышные рыжие кудри и наклоняется вперед, вглядываясь мне в глаза.
— Что? — недовольно спрашиваю. — Я не прячусь, просто зашла почитать.
— Да, да, да, — насмешливо отвечает Тоша и подпирает щеку ладонью.
— Все очень плохо? — вздыхаю я.
— С чего ты взяла?
— С того, что ты пришел сюда.
— Я вообще-то писал тебе.
Спохватившись, снимаю блокировку с телефона, и приоткрываю рот.
— И звонил, — добавляет Тоша. — Раз двадцать.
— Да, я вижу, — отвечаю монотонно.
— Как ты заставила Дария это сделать?
— В том-то и дело. Это была не моя идея.
Тоша прищуривается на мгновение, а после удивленно поднимает брови:
— Он сам тебя поцеловал?!
Рассказываю другу о сегодняшнем утре и, чем больше говорю, тем крепче убеждаюсь, что все происходящее выглядит как сценарий. Не мой сценарий. Тоша в недоумении трясет головой, а я беспомощно развожу руками:
— Ну вот, как-то так.
— Зачем он это сделал?
— Иди и спроси у него!
— А вот и спрошу! — смело заявляет Тоша. — А лучше мы вместе. Устроим допрос с пристрастием!
Сдавленно усмехаюсь и смотрю в потолок, тяжело вздыхая.
— Новость уже разлетелась?
— Она не такая громкая, как недавно найденная плесень в бассейне, но…
— Хорошо.
— Хорошо? Хорошо?! Что здесь хорошего, Катя?!
— Все идет по плану. Неля и Таня наверняка уже в курсе, а значит… продержусь еще пару недель, и победа за мной.
— А как же Рома? Он ведь не отстанет, и ты это понимаешь.
— Постараюсь больше не попадаться ему. Мой новый адрес он не знает, так что…
— Кать, я волнуюсь за тебя, — со всей серьезностью заявляет Тоша. — Дарий Викторович, кажется, не так прост, как ты думаешь. Все это странно. Очень странно!
— И эти странности играют мне на руку.
— А что, если?...
Тоша замолкает, и я встречаюсь с его настороженным взглядом.
— Что, если он маньяк? — уточняю я.
— Типа того.
— Тогда-а-а… — тяну задумчиво. — Я хочу черный матовый гроб и венок из белых лилий.
— Что ты несешь?! — не на шутку распаляется друг.
— Тош, — ласково произношу я, — угомонись. Дарий нормальный мужик. Скорее всего, он решил подыграть мне, как и тогда в первый раз. Он поцеловал меня без языка, в конце концов!
— Этим ты его оправдываешь? Оргазм без использования члена тоже входит для тебя в ряды милых шалостей?
— Нельзя говорить это слово в библиотеке, — шикаю я.
— Какое именно? — усмехается Тоша.
Тихо смеемся, но веселье рассеивается за пару хлопков ресниц. Тоша вновь серьезен и напряжен, его пристальный взгляд давит, и я устало опускаю голову.
— Кать, зачем тебе все это? Может, пора остановиться? Девкам ты нос уже утерла, а Рома…
— Не могу, — отвечаю я твердо.
— Ну почему?!
— Ты знаешь, я уже объясняла. Ничего не изменилось, и сегодняшняя встреча с Ромой тому подтверждение. Если бы Дарий не появился, я согласилась бы на разговор. Черт возьми, я и сейчас этого хочу!
— Кать, даже если вы снова сойдетесь, ты не увидишь ничего нового.
— Не факт! — с болью в сердце протестую я. — Люди меняются. Не так, как этого хочется окружающим, но все же… они делают выводы, пересматривают отношение к разным вещам и… — Горький смешок слетает с губ. — Как жалко я звучу. Самой противно.
— Я могу чем-то помочь? — печально спрашивает Тоша.
— Отвезешь меня домой?
— Конечно, поехали.
Достаю из микроволновки китайскую лапшу, ароматный пар ударяет в лицо запахом морепродуктов, водорослей и специй. Запрыгиваю на кухонную тумбу, скидывая с ног тапочки, накручиваю лапшу на вилку и дую в коробку, выгоняя пар. Из динамиков ноутбука, что стоит на подоконнике, звучит трек «Ву Индия - Люби меня так», и я с аппетитом поглощаю ранний ужин, обдумывая следующие шаги. Деталька по имени Рома никак не вписывается в мой план, а его сообщения рвут и без того покалеченное сердце на части. Он пишет до сих пор, хочет встретиться, даже пару угроз прислал из разряда: «я все равно тебя найду». Это одновременно