роль, без которой часы просто встанут и потеряют свою ценность и полезное назначение. В артиллерийском бою заминка одного может стоить жизни всему расчёту-всем четверым бойцам. Да-да! Именно четверым, а не шестерым, как это установлено техническими характеристиками Д-ЗО. В отличие от украинской армии в частях армии ДНР в первые годы войны все расчёты, взводы, роты и батареи были укомплектованы иногда чуть ли не на половину от положенного, что не только увеличивало нагрузку, но и вынуждало бойцов учиться воевать не числом, а умением. И это, как показало время, у дончан получалось отменно, ярким доказательством чему явился сногсшибательный успех февральской операции по освобождению Дебальцево, не говоря уж о других многочисленных окружениях, куда с завидной регулярностью и упорством попадали укомплектованные на сто процентов и вооружённые до коренных зубов нацистские формирования Украины.
В тот день в подсолнухах батарея снова сработала по целям быстро и в десяточку, выстрелив из шести стволов по шесть снарядов. Фурсов, не давая расслабиться, вскричал:
– Отбой! Привести орудия в походное положение! Быстро, пацаны! Ещё быстрее!
Вот тут и начинается суматоха с дрожью в руках и слабостью в коленях, с холодком под лопатками и нервным оглядыванием горизонта, куда только что были отправлены три дюжины снарядов. Главное – качать домкрат и поднять колёса выше… Качают по очереди, меняя руки, но время уходит, а на всё про всё отводится меньше трёх минут… Оптика снята, казённик закрыт, ствол приспущен в ожидании двух крайних станин… Наконец их сводят вперёд и колёса опускают на землю… Ещё мгновение – и остаётся подогнать тягачи, чтобы забросить в кузова пустые ящики и отбитые гильзы (на войне своя бухгалтерия и свой учёт расходов). «Уралы» подъезжают каждый к своим орудиям, и главное – в один раз точно рассчитать подход машины, дабы не толочься, подгоняя фаркоп и теряя драгоценное время… Уже ушли три машины на всех парах, не дожидаясь остальных, в сторону отмеченной посадки на расстоянии чуть более километра… Ещё две машины выскочили на дорогу, подбрасывая, как пушинку, буксируемые пушки, и помчались вслед за первой группой…
Комбат, стоя уже на окраине посадки, пытался увидеть последний расчёт, как, не долетая приблизительно трёхсот метров до бывшей позиции, приземлился фугасный снаряд, с шумом подняв ввысь огромный чёрный земляной столб, окутанный серым дымом.
– Чья пушка не выехала?! – буквально заорал Лёха, осознавая всю опасную безысходность положения.
– Третье орудие не вышло! Что-то там с тягачом случилось, – послышался ответ из посадки.
В это время ещё два снаряда подняли свои столбы земли, подсолнухов и дыма, разрезая воздух треском разорвавшихся фугасов. На этот раз прилёт пришёлся позади позиции, что не сулило ничего радостного.
– Да что же они там возятся?! – уже не на шутку психовал командир, всё сильнее прижимая к глазам окуляры бинокля.
Остальные машины уже въехали в глубь посадки, скрывшись под кронами тополей, и бойцы так же всматривались из-за кустов в ту строну, где разворачивалась настоящая трагедия с их же батарейцами, которым никто и ничем не мог помочь.
Машина всё ещё стояла на месте, люди, поспешая, копошились возле орудия, а в это время уже метрах в ста впереди пушки с запоздалым грохотом вздыбился очередной столб. Не успел он осесть, как буквально в двадцати метрах от гаубицы поднялся ещё один огромный чёрный столб земли, дыма и шляпок подсолнухов. Через мгновение до посадки долетел и скрежет самого взрыва.
Очевидцы застыли в немом оцепенении, с ужасом вытаращив глаза в сторону произошедшего, где чёрным дымом горел разорванный в клочья резиновый тент грузовика.
– Всё, мужики! – обречённо прохрипел посаженным голосом Фурсов. – Пять пацанов одним снарядом…
Тут подбежал радист и сообщил, что батарею ВСУ вычислили и сейчас начнут обрабатывать. И в самом деле, не прошло и трёх минут, как прямо над посадкой, где укрылись пять орудий и тягачей, пролетело с визжащим свистом несколько пакетов «Градов»-БМ-21. Вдалеке послышался долгий гул взрывов и даже появился чёрный дым.
– За наших мужиков! – сказал почти торжественно, но всё же с грустью в голосе Андрюха Тень.
– Батя, Бублик, Шон, быстро в машину! Кто там есть, отцепите ствол. Поехали туда, пока тихо, – скомандовал Алексей и, дождавшись, когда отсоединят орудие, приказал водителю: – Вперёд!
* * *
Дима Крым в батарее был человеком незаурядным, как и вся его короткая жизнь, прошедшая сначала в детском доме в ещё украинском Симферополе, а потом в колонии для малолетних преступников где-то под Николаевом. По достижении совершеннолетия его перевели во взрослую колонию, где, не просидев и года, в начале лета четырнадцатого он был освобождён бойцами «Правого сектора» в обмен на согласие воевать за один из националистических батальонов на Донбассе. Позывной Крым ему и присвоили нацисты, с которыми Димка разошёлся при первой же возможности, прихватив с собой автомат, пару гранат, комплект натовской формы и четыре пакета бундесверовского сухого пайка. Не было только документов, которые так и остались в украинском штабе.
Совершенно аполитичный детдомовец, просидевший практически всю сознательную и несознательную жизнь в режиме строгих ограничений и надзора, далёкий от майданных страстей и революционных сквозняков, никогда не знавший не только истории своей страны, но и собственного происхождения, вдруг смог самостоятельно определить, на чьей стороне правда в начинавшейся гражданской войне. Из какой-то внутренней глубины, из неведомых недр генетической памяти в этом маленьком и затерявшемся человеке неожиданно для него самого впервые в жизни прозвучал голос истины, не оставивший ни тени сомнения в правильности сделанного выбора. Возможно, его насторожили фашистские кресты на шевронах и в орнаментах татуировок, быть может, ему претило хамство и дикость нравов внутри батальона, состоявшего в своём большинстве из бывших заключённых разных мастей, включая «петухов» и «шестёрок», с которыми на зоне не только здороваться, но даже дышать одним воздухом было западло и противно. Крым не считал нужным объяснять кому-то истинных причин своего бегства от нацистов, полагая достаточным тот факт, что он сейчас на правильной стороне и пришёл в строй с оружием в руках, взятым у того же врага.
В батарею его зачислили в первых же списках, ещё в октябре 2014-го, и менее чем за полгода Дима Крым вырос до командира орудия. И хотя была у него пагубная тяга к различным травкам, которыми он любил набивать папиросные гильзы, однако на службе и в боевом строю это никак не сказывалось. Скорее наоборот-он становился более энергичным, эдаким лиховатым казачком с азартным огоньком в глазах даже в минуты смертельной опасности, во время прилётов вражеских снарядов.
Расчёт его был достаточно слаженным, где кроме