— Я пока еще не ваша жена, а после того, как я вас слегка покромсаю, вы, может быть, раздумаете на мне жениться.
Рэндалл весело рассмеялся, глаза его заблестели.
— По шотландским обычаям мы уже женаты, Джулия. Мы представились мужем и женой перед двумя свидетелями.
— Вот как? — Ее голос дрогнул. К этому она не была готова. — Возможно, это и к лучшему. В отсутствие брачной церемонии мне не пришлось давать обещание повиноваться вам всегда и во всем.
— Ну что ж поделать? — произнес он. — Возьму это на заметку. Так, значит, покорности с вашей стороны мне ждать не приходится?
Не обращая внимания на его слова, Джулия подготовилась к операции: сложила под рукой свернутые лоскуты ткани, чтобы отирать кровь, и подоткнула его бедро с обеих сторон свернутыми в рулоны полотенцами для фиксации. Бритва Рэндалла и меньший из ножей миссис Фергюсон были острее всех, поэтому она еще раз ополоснула их виски. Когда она собиралась сделать первый надрез, Рэндалл сказал:
— Говорите со мной.
Джулия опешила.
— О чем?
— Да все равно. Как вы изучили хирургию?
— Я всегда интересовалась медициной. В детстве я часто убегала в деревню, в дом лекаря, и наблюдала, что и как он делает. Это он научил меня использовать спирт для чистки инструментов. — Она промокнула кровь, сочившуюся из-под выпирающего осколка, и приготовилась резать. — Я бы стала всерьез изучать медицину, если бы женщинам это дозволялось. Но повивальное искусство — тоже очень интересное занятие, и это уже чисто женское ремесло.
Джулия приступила к делу, не переставая говорить. Она рано усвоила первое правило хирургии: быстрота. Чем проворнее она действует, тем быстрее закончит неприятную процедуру, тем меньше крови потеряет пациент и тем скорее поправится.
Оказалось, что осколок шрапнели удалить гораздо сложнее, чем дробинку, потому что он намного крупнее, неправильной формы и с острыми зазубренными краями. Жалея, что у нее нет хирургических щипцов, Джулия сделала надрез вокруг уродливого куска металла.
— Этот осколок, должно быть, долго пробивался наружу. Если бы он с самого начала находился ближе к поверхности, ваш полевой хирург еще тогда удалил бы его.
— Я долгие месяцы чувствовал, как он вгрызается в мою ногу. Проклятие!
Рэндалл вздрогнул, когда Джулия, подсунув лезвие бритвы под осколок, выковырнула его из тела, но ему удалось удержать ногу неподвижной.
Джулия промокнула рану, залила ее виски и снова промокнула. Затем намазала медом.
— А это зачем? — удивленно спросил Рэндалл.
— Меня научила этому миссис Бэнкрофт. Рапы воспаляются реже, если использовать мед. — Она перевязала ему бедро. — С этим покончено. Вы все еще настаиваете, чтобы я удалила и второй осколок?
— Что ж, я не прочь. — Он отхлебнул изрядный глоток виски. — Режьте, леди Макбет.
Этот случай был значительно сложнее предыдущего, потому что осколок не был заметен на глаз, и требовалось разрезать кожу, чтобы до него добраться.
Напоминая себе, что избавляет Рэндалла — своего мужа! — от мучительных страданий в будущем, Джулия бритвой рассекла ткани. Осколок был меньше предыдущего по размеру, но располагался вблизи жизненно важных сухожилий и связок. Моля Всевышнего, чтобы не причинить вреда, она осторожно освободила и удалила злополучный кусочек металла.
Благодаря Бога, что ей, судя по всему, удалось достичь цели, не нанеся непоправимого ущерба, Джулия перевязала рану и аккуратно сложила ножи на поднос. Затем она без сил опустилась на деревянный стул возле кровати. Она страшно вымоталась, у нее кружилась голова и, неизвестно почему, к глазам подступили слезы.
— Выпейте немного. — Рэндалл протянул ей бутылку виски.
Джулия взяла бутылку и, откинув назад голову, отхлебнула изрядный глоток, но тут же закашлялась.
— Боже милостивый, — задыхаясь, пробормотала она, когда смогла говорить. — Этим можно свалить быка!
Рэндалл засмеялся.
— В этом весь смысл.
Джулия отхлебнула еще небольшой глоточек и отдала ему бутылку, затем поднялась на ноги, слегка пошатываясь.
— Темнеет. Пойду попрошу лампу у миссис Фергюсон.
— Заодно поищите себе что-нибудь поесть. И пожалуйста, достаньте из-под кровати ночной горшок.
Джулия нахмурилась.
— Вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы самостоятельно воспользоваться им?
— Вполне. Затем я намерен проспать целые сутки. — Рэндалл улыбнулся ей с удивительной нежностью. — Благодарю вас, моя неукротимая леди. Вы... просто неподражаемы.
Слегка взволнованная, Джулия покинула комнату и направилась в кухню. Учитывая, как самоотверженно Рэндалл бросился спасать ее, она была рада, что смогла в конце концов что-то сделать и для него.
Ориентируясь по запаху пищи, она отыскала кухню в задней части дома, где миссис Фергюсон командовала двумя служанками.
— Вижу, вы уже управились, — оживленно сказала хозяйка. — Как ваш муж?
— Сейчас он отдыхает. Надеюсь, скоро поправится. — Джулия умудрилась выдавить улыбку.
— Наверняка он отказывался признать, что испытывает боль, пока не свалился. Ох уж эти мужчины! — проворчала хозяйка. — Присядьте, голубушка, да перекусите немного, пока и вас силы совсем не оставили. Вырезать шрапнель из собственного мужа — изнурительное занятие.
Джулия задумалась.
— Да, достаточно утомительное, но не настолько, как роды, длящиеся день, а то и два.
— Так вы повитуха? — И миссис Фергюсон принялась охотно рассказывать, как протекали у нее роды и каких крепких, здоровых детей она произвела на свет.
Джулия рада была спокойно посидеть и рассеянно слушала болтовню хозяйки, которая тем временем подала на стол наваристый куриный суп с луком-пореем, свежий хлеб, сыр, вскипятила чайник. К тому времени как Джулия покончила с ужином, уже совсем стемнело. Миссис Фергюсон пожелала своей гостье спокойной ночи, снабдила лампой и пообещала нанять им коляску на послезавтра. Рэндаллу придется отдыхать целый день, хочет он того или нет.
Когда Джулия вошла в комнату, ее новообретенный супруг спал как убитый. Очевидно, ему удалось-таки подняться, потому что теперь он лежал под одеялами. Он выглядел... умиротворенным. Джулия сообразила, что никогда не видела его без тени скрытой боли на лице.
С грустной усмешкой она подумала, что согласилась выйти за него замуж при условии, что не придется делить постель. Но поскольку ей не хотелось спать на твердом холодном полу, сегодняшней ночью у нее не осталось выбора.
С удовлетворением отметив, что на ее поношенном коричневом костюме почти незаметны пятна крови, Джулия быстро разделась до сорочки. Какое облегчение освободиться от корсета и чулок! Еще легче ей стало, когда она распустила волосы.