Читать интересную книгу Навстречу бездне - Олесь Бенюх

- Папа, я что-то не вижу Дика Маркетти. разве он тебя на сей раз не сопровождает?

- На сей раз я не взял никого из секретарей, - после паузы ответил Джерри. - Здесь они мне не нужны. Достаточно телохранителей, - он кивнул на переднее сидение, где разместились двое высоких парней. - что же касается дика Маркетти...

- Пренеприятная личность, - перебила отца Беатриса.

- что касается Дика Маркетти, - повторил Парсел, с явным неудовольствием посмотрев на дочь, - то он попросил недельный отпуск и вчера вылетел в Калифорнию. У него там какие-то неприятности с родственниками.

- Папка, - Беатриса ткнулась лицом в плечо Парсела, как давно мы вот так с тобой не ездили вдвоем.

- Давно, - согласился он. - И, пожалуй, не по моей вине. ты с этим своим смуглолицым все рыскаешь по Штатам в поисках несуществующего заговора против своего кумира - Джона Кеннеди.

- И твоего друга, - тут же добавила Беатриса. Джерри погладил руку дочери, проговорил, загадочно улыбаясь:

- На выборах, конечно, надеетесь победить?

- С таким лидером, как Джон - и не победить? Это было бы непростительно. А каков твой прогноз?

- О, Боже всемогущий! - Джерри воздел руки кверху, состроил постную мину. - Уж кто-кто, а ты-то распрекрасно осведомлена о том, что твой отец вне политики. Мое дело - чистый бизнес. Политика - бррр...

Беатриса посмотрела на отца, улыбнулась необидной улыбкой взрослого, который молчаливо обвиняет в заведомой неправде завзятого озорника. "Уж я-то знаю, - заметила она про себя при этом, - что ни одна мало-мальски заметная интрига на уровне национальной политики не обходится без тебя, мой любимый дэдди* (*папочка (англ.)".

Кортеж меж тем продолжал двигаться к центру города. Джекки стояла в машине рядом с мужем, держась за специально приделанный поручень правой рукой, левой приветствуя толпу. Автомобиль, огромный фаэтон-"линкольн", двигался по запруженным улицам, словно сильная яхта по морю. Скорость была невелика, и Джекки с удовольствием разглядывала лица. она ступила на землю этого города с корочкой льда на сердце, с повышенной настороженностью, причиной которой были характеристики людей и традиций этого город, услышанные ею от мужа. Эта корочка льда растаяла. Не только потому, что стояла невыносимая, почти тропическая жара. Джекки любила жару. Ее пленило радушие людей, взрывы аплодисментов, волны симпатий, которые плыли по улицам и площадям города вместе с их автомобилем. Из динамиков вырывались звуки бравурной музыки. Гирлянды трехцветных флажков, таких обычных и вместе с тем таких дорогих сердцу "Звезд и Полос", радовали глаз. На какое-то мгновение ее вдруг отгородили от улицы трое охранников, разместившихся на откидных креслах. "Тебе показалось, - буркнул пожилой, седоусый. - Я тоже смотрел на это окно". "Я уже перекрестился", весело, спокойно ответил молодящийся толстяк, машинально скользнув рукой по карману брюк, в который он переложил пистолет.

И вновь перед Джекки сверкала, гудела, ликовала толпа. Огромный верзила в белой майке (крупная надпись поперек гласила "Джон - любовь") с коротенькими рукавами подбрасывал вверх мальчугана лет пяти. Мальчуган хохотал, размахивая маленьким флажком. Две седовласые леди, обнявшись, раскачивались из стороны в сторону и не то пели, не то кричали что-то. Лица их были загорелые, под очками искрились добрые глаза. Несколько девушек в светлых платьях бросали в машину цветы. Более двухсот детей - какая-нибудь частная школа - дружно скандировали: "Джон Кен-не-ди! Джон Кен-не-ди!". Долговязый кинолюбитель пытался увековечить визит,приникнув глазом к своей старомодной камере. По обе стороны от него стояли полицейские, их лица были благостны, видимо, и их захватило настроение улиц. Все эти люди казались Джекки такими милыми, такими родными. она была особенно приятно поражена, когда группа молодых людей довольно слаженно стала выкрикивать: "Джекки-хай! Джекки-хай! Джекки-хай!". Джекки даже прослезилась: "Какие они славные, эти студенты!". Почему-то она решила, что это были студенты какого-нибудь местного колледжа или университета. Джон бросил ласковый взгляд на жену. "Как хорошо, что Джекки со мной!". Услышав, что в толпе выкрикивают имя жены Кеннеди, Беатриса подумала: "Правильно было решено не сообщать Джону о настроении прессы в городе. Ведь этот прием пока лучший за все его президентство. И Джекки молодчина. Своими туалетами, своей красотой, своим обаянием она добавит нам не один десяток тысяч голосов".

- Пожалуй, это смахивает на триумфальное шествие, - в раздумье протянул Джерри.

- Похоже, тебе это не нравится, - удивилась Беатриса. Джерри что-то ответил, но слова его потонули в очередном взрыве приветствий.

У Джона Кеннеди заметно улучшилось настроение. Он ожидал, что прием будет если не холодным, то уж во всяком случае весьма сдержанным. То, что происходило теперь, превосходило все самые оптимистические прогнозы его помощников и экспертов. Джон улыбался, кивал головой, беспрестанно говорил: "Спасибо, спасибо". Джекки слышала эти его слова, думала: "Смешной Джон. Они же ничего не слышат в этом рёве. Смешной... Нет, не смешной, конечно. Воспитанность, уважение к другим - вот что это такое. Пожалуй, это можно и привить, но у Джона все хорошее, доброе - от Бога"...

Ричард Маркетти приехал в этот город два дня назад. Ког- да в Нью-Йорке через связного "Коза ностра" ему передали, что вскоре Кеннеди по предвыборным делам будет в Далласе и что, таким образом, представляется удобный случай осуществить план руководства организации, он обратился к Парселу с просьбой предоставить недельный отпуск.

- не слишком ли рано вы устали, Дик? - добродушно осведомился Джерри. - Я сам, например, отдыхаю лишь через два года на третий.

- У меня очень важное дело, мистер Парсел, - твердо проговорил Маркетти, выдержав взгляд босса, в котором сквозила едва замаскированная насмешка. - Личные обстоятельства. В Лос-Анджелесе умирает тетушка. Она хочет, чтобы я приехал немедленно.

- Что, большое наследство? - с любопытством спросил Джерри.

- Трудно сказать, - неопределенно ответил Маркетти. Тетушка жила скромно, однако по особо торжественным случаям носила бриллиантовое колье, которое, говорят, одно стоило четверть миллиона долларов.

- Что ж, Бог свидетель, не хотел я вас отпускать, да получается, что обстоятельства сильнее нас. Признаться, право, и я бы заспешил на зов такой тетушки. Итак, неделя?

- неделя, сэр.

Откуда было знать Дику Маркетти, что за час до его разговора с Парселом Джерри позвонил один из главарей "Коза ностры".

- Как вы считаете, господин Парсел, - почтительно проговорил он, - не наступил ли удобный час для осуществления операции "раскрепощение орла"?

- Что вы имеете в виду под удобным часом? - спросил Джерри, отхлебывая из стакана "мартини".

- Его предстоящую поездку в Техас на следующей неделе.

Джерри руководил составлением плана операции "раскрепощенный орел". Целью ее было убийство Джона Кеннеди. Убийцей, по предложению "Коза ностры", должен был стать Маркетти, который в плане операции именовался "Оракулом". Разговор шел по телефонам, которые не прослушивались. Тем не менее, Джерри ощутил вдруг легкий озноб от одной мысли, что содержание этого разговора когда-нибудь может стать достоянием гласности. "Видит Бог, я не хотел этого, - подумал Джерри, мысленно обращаясь к Кеннеди. - Но, мой мальчик, сейчас волею судеб на карту поставлена судьба Америки. Моей Америки. И на твоем месте нам нужен человек с железной волей и безо всяких химер. Прости, но у тебя нет такой воли. Зато твоих химер хватило бы на целый полк. Прощай, мой мальчик, и да простит тебя Бог".

- Вы уверены, что "Оракул" - парень не промах? - уходя от ответа на вопрос, спросил Джерри. Его собеседник понял, что Парсел не хочет говорить открыто. Понял он и его каламбур.

- Промах исключается, - сказал он. - У него железная рука и соколиный глаз.

"Глаз на чужих жен, - желчно подумал Парсел. - Ну ничего, недолгую жизнь уготовил тебе Господь Бог, Соколиный Глаз".

В трубку Джерри сказал:

- Но, я надеюсь, вы все же не забыли об "Утешителе"?

"Утешителем" в плане именовался второй стрелок.

- Ни в коем случае, - заявил собеседник. - Квалификация и опыт у него даже несколько выше, чем у "Оракула"...

"Квалификация, - хмыкнул про себя Парсел. - Если бы вы знали, какая квалификация у "Апостола". Джерри улыбнулся, прищурил левый глаз. "Апостол" был третьим стрелком, о котором знали лишь Парсел и представитель Совета Двухсот, невидимого всемирного правительства.

Для Маркетти Даллас был совершенно не знаком. Он не только никогда не был там, но не видел о нем ни единого туристского или какого-либо иного документального фильма, даже не просматривал красочные туристские проспекты, имевшиеся на каждой бензоколонке. прилетев туда вечерним самолетом, он взял в отделении фирмы "Герц" в аэропорту напрокат так любимый им спортивный "фиат" и не спеша направился в город. рядом с ним на сидении лежала развернутая подробная карта. Однако он почти в нее не заглядывал - настолько хорошо он изучил по ней весь Даллас еще в Нью-Йорке. Он даже испытывал подобие радости, проезжая несколько кварталов, делая три-четыре поворота и только потом читая название улиц и обнаруживая, что он едет безошибочно. "Вот чудеса, - думал Дик. - Никогда не был в жизни в этом городе, а ощущение такое, что я являюсь его коренным жителем. И будто видел я уже тысячу раз эти вывески и эти рекламы, дома, скверы. Я знаю, почему это так. Этот город близок мне по духу. Его азарт, его агрессивность, его богатство. Кажется, протяни руку - и хватай все, что в витринах и банках, столах и сейфах. Город - авантюрист, такой же, как и я ". Придя к этому заключению - а основанием для него, кроме чисто визуальных впечатлений, было все, прочитанное им об этом городе, - Дик включил автомобильное радио и под звуки джазовых мелодий и хриплых напевов Дина Мартина трижды проехал вокруг центральной площади. Миновав Лас-Колинас и самый центр города, он выбрался на Вторую авеню, пересекавшую город с северо-запада на юго-восток, выехал за город и помчался по сто семьдесят пятому хайвею. Минут через двадцать он съехал на одну из боковых шоссейных дорог и вскоре запарковался возле небольшого двухэтажного коттеджа, который спрятался в уютной роще довольно высоких деревьев. Найдя в кармане тощую связку ключей, одним из них Дик открыл входную дверь, включил свет. Вскоре он обошел весь дом и спустился в подвал,где был оборудован сносный тир. Как и полагалось, в доме не было ни души. Поупражнявшись с полчаса в стрельбе, Дик поднялся в кухню. В ней стояло два больших холодильника. Оба были забиты продуктами. Но даже при тщательном осмотре Маркетти не нашел почти ничего на свой вкус. Правда, была пицца, но... "Когда ее засунули в рефрижератор - вчера? Неделю тому назад? Год?". Дик набрал номер пригородного ресторана "Золотой дракон" и попросил позвать к телефону Энрике Паскуалино. Тотчас же, словно он только и ждал этого телефонного звонка, Энрике зарокотал в трубке басом: